Самоучитель танцев для лунатиков - Мира Джейкоб

– Спасибо, – прошептала она у двери.

– В десять ровно, – отозвалась Джейн.

В выходные Амина приехала на свадьбу Мерфи и Патрика и с трудом узнала Джейн. Ее резкая манера разговаривать и темный костюм испарились – перед Аминой была веселая болтушка, которая для всех придумывала трогательные прозвища и подмигивала так часто, что могло показаться, будто у нее нервный тик.

– Спасибо, солнышки! – кричала она и махала рукой подружкам невесты. – А теперь мне нужна Белоснежка, Элвис и бэк-вокалисты! Так, дорогие мои, строимся, строимся, отличненько!

В четверг Амина вернулась в кабинет Джейн, разложила обзорный лист на стоящем в углу лайтбоксе и молча наблюдала за тем, как та пристально разглядывает фотографии. Она не произнесла ни слова, что заставило Амину понервничать.

– О! – с некоторым удивлением наконец сказала Джейн. – Вот эта ничего!

– Какая?

– Невеста поправляет прическу перед церемонией, – взглянула на нее Джейн. – Хороший ракурс! – добавила она и перешла к следующему листу. – Неплохо! Большинство снимков подружек невесты вполне достойные. Только тебе надо следить за тенями, чтобы невеста всегда выглядела лучше, чем все остальные.

– Хорошо.

– Вот эта фотография подойдет, – снова вскинула глаза Джейн. – Рыдающая от счастья мать невесты – это то, что надо! Решит, что выглядит аристократично!

Амина стиснула руки за спиной, словно беззвучно молясь, и даже сама удивилась, насколько происходящее важно для нее. Джейн быстро просматривала листы и добралась до портретов перед церковью.

– О-о-о, – разочарованно протянула она, – а вот это никуда не годится…

– Как?! – с замиранием сердца переспросила Амина.

– Ну, все какие-то напряженные. – Джейн подала ей лупу. – Смотри. Вот видишь? Группа выглядит так, будто им очень хочется поскорее свалить из кадра. Думаю, ты немного запаздываешь: улыбка уже становится натянутой, исчезает блеск из глаз… Нужно говорить между снимками, иначе они отвлекаются. Вот взгляни сюда, – сказала Амине Джейн, пошарив у себя за спиной и положив на лайтбокс другой лист, с которого смотрели сверкающие глазами, розовощекие улыбающиеся друзья жениха – ирландская католическая версия группы «Пипс».

– Бэк-вокалисты, – вспомнила Амина.

– Точно, – подтвердила Джейн, забирая у нее лупу и листая фотографии. – Снимки танцев удались, но во время тостов надо подходить поближе.

– Не хотела мешать гостям.

– А ты об этом не думай, просто быстро делай свое дело, – ответила Джейн, просматривая фотографии дальше, время от времени кивая и обводя некоторые красным маркером. Над последним листом она резко застыла. – А это еще что такое? – спросила она, глядя на лучшую за тот вечер, по мнению Амины, фотографию.

– Невеста.

– Это понятно. По букету и туфлям.

Снимок был сделан сбоку, у открытой туалетной кабинки. На полу возле унитаза, словно подношение на алтаре, лежал букет невесты. За ним виднелись обтянутые тафтой колени, упирающиеся в пол, щиколотки и испачканные атласные туфельки на высоком каблуке. Амина прекрасно понимала, что невесте фото точно не понравится, однако что-то – возможно, тщеславие? – убедило ее, что Джейн оценит композицию и наконец-то поймет, какой талант ей достался.

– Что она делает? – спросила Джейн.

– Ее тошнит.

– То есть ты сняла, как кто-то блюет? – выпрямилась Джейн и посмотрела на Амину с такой яростью, что у нее даже начала подрагивать кожа на щеках.

– Все произошло так быстро, она меня не заметила…

– На свадьбе! Ты сняла, как кто-то блюет на свадьбе!

– Всего несколько снимков…

– И не просто кто-то, а сама невеста! Не какой-то безымянный гость, которого не все по имени-то знают!

– Да, но…

– Помолчи! – громко хлопнула в ладоши Джейн прямо перед лицом у Амины. – Ты хоть понимаешь, какие у нас из-за этого могут быть проблемы?

– Я бы никому не стала показывать эти снимки…

– И слава богу, не хватало, чтобы ты… Погоди, снимки? Есть и другие?

Таких фотографий было еще две: девушка смывает макияж (этот кадр Амина сделала, запершись в кабинке), а потом пытается высушить лицо, наклонившись над сушилкой для рук.

– Она тебя не заметила?

– Нет.

– Ты уверена?

– Уверена. Многие люди просто меня не замечают.

– Я в курсе, – поморщилась Джейн, заставив Амину покраснеть. – Ты хоть понимаешь, в какую ярость пришел бы клиент? – спросила она.

– Понимаю. То есть теперь понимаю.

– А тогда не понимала?

– Нет, я даже не подумала… Мне показалось, что это просто другая сторона свадьбы, а вчера я просмотрела контрольный лист и…

– Это непрофессионально и глупо, ослица ты этакая!

Амина ждала, что Джейн накричит на нее или начнет давать советы. Но в кабинете повисла такая тишина, что девушка не слышала ничего, кроме биения собственного сердца. Она поняла: нужно уходить, и побыстрее. Дрожащими руками Амина собрала вещи, сняла все негативы с лайтбокса, сунула в портфолио, от стыда стараясь не смотреть на те немногие фотографии, которые она взяла на себя смелость напечатать. Джейн молчала и с суровым видом сидела за столом.

– Спасибо, – сказала Амина, закончив сборы, и пошла к двери.

– Никогда больше не делай таких снимков, – вдруг произнесла Джейн, и Амина обернулась, застыв в дверях. – Не дай бог мне кто-нибудь позвонит и пожалуется, что я им вуайеристку прислала! Свадьба – это сказка, поняла? Твоя работа – запечатлеть сказку, а не реальность! Только не реальность! Еще раз увижу такую фотографию – уволю немедленно! – провозгласила начальница и открыла свой блокнот.

– Так, значит, вы меня берете? – тихо спросила Амина.

– Нет! Сначала научись делать хорошие портреты, – отозвалась Джейн, водя пальцем по странице с расписанием. – Послезавтра будет еще одна свадьба в унитарной лютеранской церкви в Куин-Энн.

Амина прошла настоящий курс молодого бойца – целый месяц съемок, по две свадьбы за выходные. Они с Джейн проталкивались среди рыдающих от счастья родителей и прижавшихся друг к другу парочек, а потом полчаса в неделю просматривали снимки Амины и анализировали их. Джейн могла быстро оценить сотни снимков, одни критикуя, другие отвергая напрочь, опытным взглядом выискивая все, что не соответствовало жанру. На последней свадьбе июня они работали вместе, и Джейн, утащив два бокала шампанского за садовый шатер, объявила Амине, что берет ее в штат.

– В июле я поставила тебя на шесть свадеб, а потом придется быстро нарабатывать собственную клиентскую базу, если хочешь остаться в деле, – сообщила она.

Амина хотела поблагодарить начальницу, но побоялась сделать очередную глупость: разрыдаться или броситься к той на шею. Впрочем, Джейн в любом случае уже не смотрела на нее.

– Пять сообщений? – удивленно посмотрела на секретаря Амина, держа в руках оставленные ей сообщения на розовых стикерах. – Я же была у Джейн всего десять минут!

– Четыре от одной и той же дамы. А еще тебя Хосе искал. Сказал что-то насчет снимков Лорбера, они вроде как готовы, но я их, кажется, еще на прошлой неделе на печать отправляла?

Амина проигнорировала вопрос и прилагавшийся к нему взгляд и, нахмурившись, поднесла к глазам испещренные мелким почерком листочки: Лесли Бил, Лесли Бил, Лесли Бил…

– Он в проявочной?

– Да.

– Спасибо, – поблагодарила секретаря Амина и зашагала по коридору.

Пройдя через вращающуюся дверь, она уткнулась в висевший на барабане список правил Хосе. «Ни в коем случае не стучать, не приходить без предупреждения, не звонить по телефону с десяти до шести». Некоторые коллеги с подозрением относились к тому, что Хосе называл «я занят», однако все фотографы слишком любили его печать, чтобы возражать против этих требований.

Амина тихо постучала в дверь. Металл громко загудел, за дверью послышался грохот – что-то упало на пол, – а затем последовала длинная возмущенная тирада на испанском.

– Хосе, это Амина. Прости, пожалуйста! – прошептала она.

– Какого черта ты теперь шепчешь?! У меня и так тут все, на хрен, повалилось! – заорал Хосе. – В правилах что сказано? Испортите Хосе, на хрен, всю работу, то есть оставьте его в покое!

– Я знаю, знаю, просто мне уходить через полчаса, поэтому если у тебя для меня что-то есть, то мне нужно забрать сейчас.

– Вот дерьмо! В десять в твоем кабинете!

Амина тихо ретировалась и на цыпочках пошла к себе в кабинет, осторожно прикрыв дверь.

В отличие от кабинета Джейн, где рассортированные стопки фотографий и разноцветные листки с напоминаниями говорили о хорошей организации, у Амины все было по-другому. Она так и не научилась пользоваться шкафом для папок, предпочитая оставлять все бумаги на столе, в окружении салфеток и пакетиков с кетчупом. Амина вошла и сразу же включила единственную в кабинете лампу, свисавшую с потолка над столом.

Лесли Бил. Вздохнув, Амина положила принесенные записки на стопку сообщений от клиентки, возвышавшуюся в углу стола, и тут зазвонил телефон. Сделав глубокий вдох, Амина сняла трубку и приготовилась к худшему, но в телефоне раздался громкий голос Камалы: