Выбор сталкера - Олег Бондарев

Стоять. Не дергаться.

Ладонь до того вспотела, что зеркальце попросту выскользнуло из нее и по широкой дуге устремилось в полет. С замиранием сердца Костя наблюдал за парящим кругляшом, опасаясь его приземления, будто речь шла о бомбе, а не о куске стекла.

Зеркало со звоном плюхнулось на пол и укатилось прочь. Смычок попросту обмер. Левый глаз от волнения начал дергаться, во рту пересохло.

Оставалось только надеяться, что тварь ничего не услышала.

Хуже всего, что теперь и не посмотреть, где она. Запасных зеркал у Смычка не водилось.

Правда, был нож…

Он сунул руку в карман, достал тот самый, швейцарский, который разыскивал по всей квартире намедни. Ногтем поддел лезвие и снова поймал в импровизированное зеркальце отражение дверного проема.

Увиденное его немного успокоило: змея продолжала ползать снаружи, даже не помышляя о том, чтобы проникнуть внутрь. Однако, повернувшись к зеркальной поверхности лезвия мордой и поймав его взгляд, чудовище на всех парах понеслось к дверному проему.

Смычок спешно опустил нож вниз и медленно отступил от входа на пару шагов. Не слишком-то хотелось, чтобы тварь прямо с порога вонзила в него пылающие клыки. Однако секунды бежали, а чудовище все не появлялось.

Костя нахмурился. Неужели активность змеи как-то связана с зеркалами? Стоит их спрятать, и она теряет к нему всякий интерес. Возможно, лучше не экспериментировать и, пройдя здание насквозь, выбраться через дальнее окно?

Смычок медленно побрел вперед. Вслушиваясь в каждый шорох, он прикидывал, не стало ли шипение громче. Пройдя метра три, решил оглянуться – просто чтобы убедиться, что тварь его не преследует.

И, как назло, снова встретился с чудовищем взглядом.

В следующий миг тварь вновь рванула вперед, громко щелкая челюстями, прямо на застывшего Смычка, который в тот момент был бледней покойника. Мозг отказывался соображать, а тело – подчиняться. Он будто попал в кокон, сплетенный из первозданного ужаса, который держал так крепко, что вырваться из его плена, казалось, было попросту невозможно.

Змея уже скользила по ступенькам крыльца и явно не собиралась останавливаться.

Внезапно перед внутренним взором Смычка возник портрет Веры. Возник – и тут же стал трансформироваться. Менялись черты лица, форма носа, ушей, подбородка и скул, волосы, словно сошедший с ума хамелеон, окрашивались во все цвета радуги по очереди.

То, что получилось в итоге, заставило Костю зажмуриться.

Наверное, в тот момент это было единственное действие, на которое он вообще оказался способен.

Смычок стоял с закрытыми глазами, ожидая, что чудовище вот-вот вонзит в него могучие клыки. Страх, видимо, достигнув предельной отметки, превратился в смирение: раз суждено, значит, погибну Довольно неожиданная апатия, но, если вдуматься, вполне объяснимая.

Однако рвать его на части так и не начали. Осторожно приоткрыв один глаз, Смычок обнаружил, что змея преспокойно уползает из дома прочь. На всякий случай он попробовал пошевелить рукой, затем притопнул левой ногой. Оцепенение спало. Он вновь мог управлять собственным телом и, кажется, был еще вполне себе жив.

А значит, дальше оставаться в этом здании попросту нет смысла.

Развернувшись, Костя бросился бежать к виднеющемуся впереди оконному проему. Периодически его подмывало оглянуться вновь, но Смычок тут же гасил в себе это неуместное желание: он сомневался, что в следующий раз успеет так же своевременно зажмуриться.

Забравшись на подоконник, Костя швырнул гайку вниз и, убедившись, что с ней ничего не случилось, выпрыгнул из окна на высохшую землю.

Треклятая фантомная змея продолжала шипеть по ту сторону здания, готовая броситься в атаку на любого, кто только встретится с ней взглядом.

Это явно был не его день.

То ли Зона соскучилась по Костиным визитам и теперь делилась самыми интересными новшествами, то ли это ему раньше несказанно везло – хрен теперь разберешься. Зато выяснилось, что странная огненная змея, растворяющаяся в воздухе, – это еще цветочки по сравнению с иными сюрпризами, которые поджидали его впереди.

И ведь ничто не предвещало беды. Потеряв несколько гаек в пресловутой «комариной плеши», он теперь неспешно брел по узкой тропике, разделяющей поле «заманухи» пополам. Цветы, которыми оно усеяно, так и подмывает сорвать, уложить в букет и отнести любимым дамам – до того красивы. Да вот только поступать так нельзя категорически: взращено все это на столь лютых инопланетных химикатах, что запросто можно вообще без рук остаться.

Приметив спереди «парные» деревья, Смычок насторожился. Он уже не раз слышал об аномалии с глуповатым, но красноречивым названием «спиноломка», которая нередко поджидала путника в таких вот, на первый взгляд безобидных, местах. Забудется идущий сталкер, решит, что «заманухой» на этом участке коварство Зоны ограничивается, и пожалует прямо в могучие объятия коварной ловушки. И та радостно сложит его пополам и, бросив помирать, попросту растворится в воздухе, будто ее и не было. Ну а тот, кто через время этой же дорогой пойдет, уже десять раз подумает, прежде чем через эти «врата» пройти – ибо кости и черепа, разбросанные по округе, энтузиазма явно не добавляют.

Размахнувшись, Смычок швырнул гайку между деревьев. Никакого эффекта. Пролетела беспрепятственно, запрыгала по земле, поднимая пыль. Костя недоуменно нахмурился. Неужто чисто? Он медленно подступил к деревьям. Огибать их по полю не хотелось: мало ли как это скажется на камуфляже и собственно ногах? Но проходить через «арку» тоже было боязно: вдруг на гайку не реагирует, а человека поломает на раз-два?

Взгляд Смычка наткнулся на ветку, лежащую аккурат на границе безопасной тропки и «заманушной» поляны. Присев на корточки, он пристально осмотрел находку – не прицепилась ли к ней злополучная «паутинка» или что похуже? Нет, вроде бы чисто. Тогда Костя осторожно поднял ветку на себя и, выпрямившись, повернулся к «воротам».

Ну что, еще одна попытка?

Он вытянул руку с веткой перед собой и сделал шаг в направлении предполагаемой «спиноломки», готовясь отшатнуться назад при первом намеке на опасность. Однако ничего не произошло.

Немного осмелев, Костя подошел еще на пол-метра. Его кисть остановилась в считаных сантиметрах от древесного ствола.

И в этом самый момент ловушка все-таки сработала.

Неведомая сила грубо вырвала ветку из рук сталкера и с хрустом переломила пополам. Щепки полетели в разные стороны, раздался хлопок, будто где-то поблизости лопнул воздушный шар, а затем все стихло. Смычок еще некоторое время стоял с вытянутой перед собой рукой, боясь пошевелиться.