Руки Джона Коффи - Стивен Кинг

То, что случилось потом, думаю, произошло именно из-за искреннего желания Перси принести извинения.

Я понимаю, в это трудно поверить, но в тот день он был в необычайном настроении. По правде, это лишний раз подтверждает старую циничную пословицу, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Помните, я рассказывал, как после погони за мышью, еще до прихода Делакруа, Перси слишком близко подошел к камере Президента? Так опасно делать, именно поэтому Зеленая Миля такая широкая: когда идешь точно посередине, ни с одной из сторон до тебя нельзя дотянуться. Президент тогда ничего не сделал Перси, но я, помню, подумал, что Арлен Биттербак мог бы что-нибудь выкинуть, если бы Перси подошел так близко. Просто чтобы проучить.

Да, Президент и Вождь уже ушли, но на их месте оказался Буйный Билл Уортон. Характер у него был во сто крат хуже, чем у Президента и Вождя вместе взятых, и он смотрел весь этот маленький спектакль в надежде появиться на сцене самому. И вот благодаря Перси Уэтмору случай представился.

- Эй, Дал! - позвал Перси, смеясь, и пустился вслед за Брутом и Делакруа, не замечая, что опасно приблизился к решетке Уортона. - Эй, я не хотел тебя трогать! С тобой все в п...

Уортон в мгновение ока вскочил с койки и оказался у решетки камеры. За все время работы в охране я не видел никого, кто двигался бы так быстро, включая и тех спортивных ребят, с которыми мы с Брутом работали позже в колонии для мальчиков. Он просунул руки за прутья и схватил Перси сначала за плечи форменной блузы, а потом за горло. Уортон прижал его спиной к двери камеры. Перси визжал, как поросенок на бойне, и по глазам его было видно, что он думал, будто сейчас умрет.

- Какой славный, - прошептал Уортон. Одна рука оставила глотку Перси и взъерошила его волосы. - Мяг-кие, - сказал он со смехом. - Как у девушки. Я скорее трахнул бы тебя в задницу, чем переспал с твоей се-строй. - И он страстно поцеловал Перси в ухо.

Я думаю, что Перси, который избил Делакруа на бло-ке лишь за то, что тот случайно провел рукой по его промежности - помните? - точно понимал, что проис-ходит. Кровь отлила от его лица, и прыщи на щеках про-ступили, словно родимые пятна. Глаза расширились и стали влажными. Слюна стекала из уголка перекошенного рта тонкой струйкой. Все произошло очень быстро, секунд за десять, не больше.

Мы с Харри вышли вперед, подняв дубинки. Дин достал пистолет. Но прежде чем мы успели что-то предпринять, Уортон отпустил Перси и отступил назад, подняв руки к плечам и улыбаясь гнилыми зубами:

- Я его отпустил, я просто поиграл и отпустил его, - проговорил он. - С его прелестной головки и волосок не упал, так что не надо тащить меня в эту проклятую комнату с мягкими стенками.

Перси Уэтмор метнулся через Зеленую Милю и скорчился у зарешеченной двери пустой камеры с противоположной стороны, дыша тяжело и так громко, что было похоже на рыдания. Он наконец получил урок, почему надо держаться ближе к центру Зеленой Мили и подальше от головорезов с кусающимися зубами и хватающими когтями. Я подумал, что этот урок он запомнит намного дольше, чем все наши советы. На лице его застыло выражение животного ужаса, а его роскошные волосы впервые с тех пор, как я его увидел, были в беспорядке. Он напоминал человека, чудом спасшегося от изнасилования.

На секунду воцарилась полная тишина, нарушаемая лишь рыдающим и свистящим дыханием Перси. И вдруг раздался смех, внезапный и такой безумный, что мы застыли в шоке. "Уортон" - была моя первая мысль, но это оказался не он" Смеялся Делакруа, стоявший в открытой двери своей камеры и показывая пальцем на Перси. Мышь снова сидела у него на плече, и Делакруа был похож на маленького, но злобного колдуна со своим чертенком.

- Смотрите, он в штаны намочил! - завопил Делакруа. - Смотрите, что этот верзила наделал! Сначала бьет других палкой, а когда его самого тронули, то написал в штаны, как маленький!

Он смеялся и показывал пальцем, и весь его страх и ненависть к Перси звенели в этом ирониче-ском смехе. Перси смотрел на него, словно не в силах ни пошевелиться, ни говорить. Уортон снова подошел к решетке камеры и улыбнулся, глядя, как на брюках Перси расплывается темное пятно, - небольшое, но заметное, и никто не сомневался в его происхождении.

- Нужно купить крутому мальчику пеленочку, - бросил он и вернулся, смеясь, на свою койку.

Брут подошел к камере Делакруа, но французик успел нырнуть внутрь и улечься еще до прихода Брута.

Я взял Перси за плечо.

- Перси, - начал я и дальше не знал, что сказать. Он вернулся к жизни и стряхнул мою руку. Потом взглянул на свои брюки, увидел на них расплывающееся пятно и густо-густо покраснел. Он поднял глаза на меня, затем посмотрел на Харри и Дина, Я был рад, что старик Тут-Тут ушел. Будь он здесь, история облетела бы всю тюрьму в один день. А учитывая фамилию Перси [Wetmor (Уэтмор), англ. - мокрый], особенно неудачную в сегодняшнем контексте, эту историю смаковали бы еще долгие и долгие годы.

- Только попробуйте кому-нибудь рассказать, вы все тут же окажетесь в очередях за хлебом, - злобно прошипел он. В других обстоятельствах я обязательно дал бы ему в морду, но сейчас мне стало его жалко. И, наверное, он увидел эту жалость, и ему стало еще хуже словно по открытой ране хлестнули крапивой.

- Что здесь происходит, здесь и остается, - тихо сказал Дин. Можешь не беспокоиться.

Перси оглянулся через плечо на камеру Делакруа. Брут как раз закрывал дверь на замки, а изнутри ясно доносилось хихиканье Делакруа. Перси стал чернее тучи. Я хотел было сказать ему: в этой жизни что посеешь, то и пожнешь, а потом решил, что для назиданий момент не самый подходящий.

- А его, - начал Перси, но не закончил. Вместо этого он, опустив голову, пошел в кладовку искать сухие брюки.

- Он такой прелестный, - проговорил Уортон сонным голосом.

Харри велел ему заткнуть хлебальник, пока не попал в смирительную комнату просто из принципа. Уортон сложил руки на груди, закрыл глаза и притворился спящим.

9

Ночь накануне казни Делакруа оказалась более жаркой и душной, чем когда-либо: тридцать три градуса по термометру на окне приемной административного корпуса я видел, когда заступал на дежурство в шесть. Тридцать три - и это в конце октября, представляете, к тому же где-то на западе рокотал гром - ну совсем как в июле. В тот вечер я встретил в городе одного прихожанина из моего района, и он на полном серьезе спросил меня, не означает ли такая не по сезону погода конца света. Я ответил с уверенностью отрицательно, но подумал, что конец света наступит для Делакруа. Так и есть.

Билл Додж стоял в дверях в прогулочный дворик, пил кофе и курил сигаретку. Он посмотрел на меня и сказал: