Чужой мир - Оксана Гринберга

— Она на рынке, скоро придет.

— А мы тут слегка… задремали, — призналась я, пытаясь пригладить растрепавшиеся волосы. Мера их расчесала, но за разговорами косы так и не заплела.

— Тебе сейчас надо много спать, — сказала женщина, поднимаясь с колен. — Я вижу, вы хорошо похозяйничали! Какие молодцы!

Похвала оказалась приятной. Внезапно страшная мысль пришла в голову, заставив подпрыгнуть: я же забыла снять белье с изгороди! Может, здесь воруют все, что плохо лежит и хорошо сушится? И из-за меня мама Нисса лишится дорогих сердцу тряпок!..

— Сейчас вернусь! — воскликнула я, расцепила руки девочки и рванула к выходу, мечтая, чтобы ничего не пропало. Тут полог на входе в дом отодвинулся, и я влетела животом в большую плетеную корзину, прикрытую светлым домотканым полотенцем, из-под которого смущенно выглядывали куриные ноги и угадывались круглые бока то ли яблок, то ли апельсинов.

— Эй, — раздался возмущенный мужской голос. — Пропусти, чего встала! Тяжело же!

Я растерянно заморгала — на меня снизу вверх смотрел мужчина. Коренастый, ростом едва мне по грудь, короткие искривленные руки и ноги, голова — слишком большая для короткого тела. Косо подстриженная темная челка густой копной спадала на широкий лоб. Черные глаза, внимательно глядящие на меня. Наконец мужчина выдал вполне привлекательную улыбку, блеснув ровными белыми зубами на заросшем щетиной лице. Он выглядел лет на тридцать, не больше, и если б не рост, я сочла бы его вполне симпатичным.

Карлик со вздохом опустил ношу на пол.

— Простите, — пробормотала я. — Давайте помогу!

Схватила корзину, рывком подняла. Тяжелая! Потащила к столу. Ой, как неудобно вышло!

— Я бы сам донес, — весело сказал он мне вслед. — А куда ты так спешила?

Точно, тряпки! Я взвыла и рванула к выходу.

— Эиринн, ты куда? — крикнула Нисса.

К моей радости, на тряпье никто не покусился. Я сгребла его в кучу и занесла в дом. Там все оказались при деле. Мера, болтая ногами, сидела на лавке и ела хлеб с маслом. Темноволосый мужчина — ну не могу называть его карликом! — грыз сыр, задумчиво разглядывая меня. Мама Нисса ловко разделывала курицу.

— Вот, выстирала, — я положила кучу на пол.

— Спасибо, доченька, — похвалила мама Нисса, подошла ко мне и поцеловала в щеку. Руки у нее были в птичьей крови. Я смутилась окончательно.

— Сыр будешь? — Голос мужчины разрядил повисшее молчание. — Меня Бэком зовут!

— Нет, спасибо, — ответила я, присаживаясь на скамью рядом с Мерой. На столе лежали несколько крупных грязных морковок. Наверное, следует почистить, раз они тут лежат! Сходила за ножом, которым собиралась отбиваться от негодяев.

— А ты у нас кто? — спросил Бэк.

— Марта…

— Эиринн! — в один голос поправили Нисса с девочкой.

— У нее память в Улайде отшибло, — наябедничала Мера. — Она вообще ничего не помнит!

— Ну, спасибо тебе, — прошипела я и погрозила ей кулаком. Мера захихикала.

Нисса, напевая песенку, вешала котел над разгоревшимся очагом. Я скоблила тупым ножом морковь под одобрительные взгляды хозяйки. Бэк уничтожал запасы еды из корзины.

— Ну что же, Марта-Эиринн, — произнес Бэк, прикончив кусок сыра и взявшись за яблоко. Крепкие зубы вгрызлись в мякоть, сок брызнул во все стороны. — Нисса уже говорила, что тебя ищут?

— Бэк! — с упреком произнесла женщина. — Мы же решили, что обсудим все после праздника!

— Нет уж, давай сейчас разберемся, а уж потом будем отмечать! Мера, красавица моя, а ну-ка дуй домой! Мать тебя, наверное, обыскалась уже!

— Ну можно я еще с вами посижу? — заныла девочка.

— Нет! — рявкнул Бэк, скорчив страшную мину. — Убегай сейчас же, а то я тебя съем!

Мера засмеялась, спрыгнула с лавки, помахала рукой.

— Вечером увидимся! У реки! Не забудьте…

— Да придем мы, придем, — улыбаясь, ответила Нисса.

Когда девочка убежала, Бэк, подперев ладонью щеку и не забывая жевать яблоки, снова принялся меня рассматривать. Я тоже молчала, скребя последнюю морковь. Что бы еще почистить?

— А ты знаешь, Марта-Эиринн, что воровство в Мунстере запрещено? Наш король Гургаст Худой, да продлят Боги его дни, величайшим указом запретил сие занятие на этих землях.

— Прискорбно, — согласилась я. — А что, прямо так сильно ищут?

Он кивнул. Мама Нисса, тяжело вздыхая, кидала в котел куски курицы. Я принялась нарезать морковь — сначала маленькими кубиками, потом все мельче и мельче.

— Разыскивают северянку, не говорящую на всеобщем языке. Рост, цвет глаз и волос — все сходится! Хотя я даже и представить не мог, что ты такая красотка.

Я удивленно мигнула. Это что, комплимент? Как-то совсем не вовремя!

— Так зачем тебе был нужен меч?

— Вообще-то, это кинжал, — призналась я. — Но какая уже разница! Мне теперь придется бежать из города?

— Не пройдешь через ворота, — покачал головой Бэк. — У стражи твое описание. Задержат!

— Печально… А что будет, если поймают?

— Законники всегда на стороне знати и воинов. Думаю, штраф окажется слишком большим, чтобы вы, девочки, смогли его заплатить. Посадят в тюрьму. А знаешь ли ты, что делают в камере с такими красотками?

Он, криво ухмыльнувшись, протянул руку к моей груди, наверное, решив на деле показать, что ожидает меня в будущем. Я задумчиво подкинула нож и, поймав, с силой всадила в столешницу. Надеюсь, поймет. Жаль, если придется показать, насколько легко перерезать человеку горло тупым лезвием. Бэк усмехнулся, но руку убрал.

— Ой, ты уже нарезала морковку? — Подошла к столу мама Нисса. — Какая молодец! А где у нас каштаны?..

— Здесь, — я протянула ей глиняный горшок. В конце прошлого лета мы с мужем были в Париже, прошлись по Елисейским Полям, ходили в Лувр, гуляли по набережной Сены. Отовсюду доносился тонкий запах французского сыра и жареных каштанов с медом. Жизнь казалась прекрасной — я целую неделю не вспоминала о Мареке, и слово «развод» еще ни разу не прозвучало в наших с Сергеем разговорах… Как давно это было!

— Гильдия сможет защитить тебя, Эиринн, — произнес Бэк, возвращая к действительности. Надо признаться, она, действительность, была так себе, средней паршивости. — Все решится завтра! Нужен третий поручитель, моего слова и рекомендации мамы Ниссы не хватит.

— Я уверена, Фелиса согласится, — спокойно произнесла пожилая женщина. Она добавила в котел пряные травы, по дому разнесся аппетитный запах. Меня уже мало волновали Гильдия и поручители, желудок умолял, вернее, требовал его накормить.

— Думаю, да, — произнес Бэк, слезая со скамьи. — Ведь ты столько для нее сделала. Ладно, пойду прогуляюсь, поговорю с ней. Да, кинжал мне отдай, не надо его в доме держать. Попробую продать через знакомых.