Пейзаж с чудовищем - Татьяна Степанова

– Ваши идеи и предложения слишком радикальны. Порой они параноидальны, – чеканило усталое строгое лицо за столом кабинета Таврического дворца. – Вы как-нибудь сами перечитайте список законодательных инициатив, кляуз и петиций, поданных вами за последние годы. Вы в этом году в одну лишь прокуратуру с жалобами обращались четыреста тридцать раз! В году дней всего триста шестьдесят пять! Им что, в прокуратуре, больше заниматься ничем не надо, кроме как отвечать на ваши письменные измышления?

– Этот город полон греха. Я борюсь. Я витязь Света и Добра. Ревнители моральных устоев и нравственности всегда под огнем критики грешников и распутников, – сказал Артемий Клинопопов.

– Это что же, я, по-вашему, распутник?! – опешило, а затем и рассердилось усталое строгое лицо.

Тогда, в семидесятых, после унижения в туалете на маленьких худеньких руках Артюши Клинопопова остались синяки от цепкой хватки его обидчиков. Они оставили его в туалете, и он потом долго и усердно мыл лицо, фыркал, отплевывался, полоскал горло, страшась, что вода из унитаза, когда они макнули его туда, попала в желудок.

– Простите, я не то хотел сказать, я…

– Думайте, что болтаете. Думайте, с кем вы и где вы. – Лицо поднялось из-за стола, принимая неприступный официальный вид. – В общем, наша дискуссия окончена. В праймериз партии вы принимать участия не будете. Насчет муниципальных выборов – решайте сами.

Маленький Артюша Клинопопов глотал слезы обиды и страха тогда, в семидесятых, подставляя лицо и волосы ветру на школьном дворе.

– С вашей фамилией и вашей личностью некоторые начали ассоциировать Санкт-Петербург. Даже выражение такое гуляет по Интернету – «клинопоповщина», – сухо сказало строгое усталое лицо. – После того громкого розыгрыша пранкером это вообще у всех на устах. «Питерская клинопоповщина». Простите, я ничего не имею против вас и вашей фамилии, однако если вы пойдете на праймериз, это в создавшейся ситуации может повредить имиджу партии.

При слове «пранкер» Артемий Клинопопов мигом вернулся из детских воспоминаний в реальность. Щеки его вспыхнули.

Сука-пранкер ГарГарик Тролль – да, он звонил ему. Представился сначала пресс-секретарем известной на всю страну рок-группы, песню которой Артемий Клинопопов призывал запретить за разврат и ненормативную лексику. Пресс-секретарь лисьим тоном сообщил, что с Клинопоповым хочет поговорить сам лидер рок-группы, известный певец. И они начали по телефону тот знаменитый свой разговор. Клинопопов обличал, метал громы и молнии, призывал к смирению и раскаянию, а знаменитость громко посылала его на три буквы. И тогда Клинопопов тоже не стерпел и начал ругаться матом.

На следующий день пранкер ГарГарик Тролль опубликовал эту запись – ссору без купюр.

Артемий Клинопопов слышал свой голос в Интернете и ужасался, что он вот так может сорваться и выплевывать из себя грязные греховные матерные слова.

Он тогда снова ощутил себя в школьном туалете, в руках своего мучителя Чучи, когда они поймали его снова и опять макали головой в унитаз.

Кто пережил такое в детстве, тот ранен до самых печенок. И неважно, что сейчас он мужчина возрастом далеко за сорок.

– Вы можете идти, наш разговор окончен, – распорядилось строгое усталое лицо.

И Клинопопов поплелся прочь. Шел длинным коридором, застланным красной ковровой дорожкой, под взглядами секретарей.

На праймериз и последующие выборы Клинопопов возлагал огромные надежды. А сейчас чувствовал себя так, словно его опять макнули головой в тот пожелтевший от мочи школьный толчок.

Зеленый змий проснулся, поднял голову, зашуршал чешуей, сплетая и расплетая свои кольца. Этот грех Артемий Клинопопов представлял себе именно так – словно на старых пропагандистских плакатах против пьянства. Зеленый змий…

Он боролся и с ним. Пить он начал в ранней юности, тайком от матери, от всех. Напивался обычно в питерских парках, купив бутылку водки. Затем, придя в лоно старообрядческой церкви, он этот свой порок начал в себе давить. А придя в лоно церкви истинной, вообще долгие годы считал, что лучше наденет на себя вериги и власяницу и запрется в монастыре, чем снова приложится к бутылке.

Впервые он развязал именно после того, как запись разговора с пранкером ГарГариком Троллем попала в Интернет. Все скалили зубы, издевались над ним – и эти трахнутые соцсети, и журналюги.

И сейчас, после разговора с куратором из Москвы, зеленый змий снова ласково и сильно сжал сердце и желудок Артемия Клинопова в своих змеиных объятиях.

Змий-искуситель, нет, не о райском яблоке он шептал…

В Питере пить, как пелось в одной известной песне, Артемий Клинопопов страшился. Тут все за ним следили – так он считал. Мигом сфотографируют и выложат, и снова будут ржать и потешаться.

Он вышел из Таврического дворца и махнул своему водителю – уезжай, я прогуляюсь. Шел долго, брел по набережным каналов, из которых несло не пойми чем – то ли мокрым камнем и железом, то ли утонувшей крысой.

Хотел было зайти в знакомую церковную лавку, но потом подумал, что вериги в общем-то дешевле смастерить самому. И тут же мысли его перескочили на другое: если сил не осталось сопротивляться, то лучше поддаться на какое-то время греху, а потом замолить на коленях.

Клинопопов нашел в телефоне номер клуба «ТЗ» – «Только Звезды». Он слыхал о нем. Переговорил с менеджером. Спросил, сколько стоит.

Жадность вроде бы сначала пересилила, но потом он махнул рукой – нет, не устоять, лучше поддаться сейчас, согрешить по полной, а потом уж испросить себе прощение.

Обычно билеты на самолет или поезд для него заказывал и привозил шофер. Но на этот раз он сам поехал на такси в билетную кассу и приобрел для себя билет на «Сапсан» в Москву, комбинируя в уме, что бы такое придумать, чтобы выкроить несколько свободных дней.

Глава 11

Суета

28 мая

Увидев особняк Феликса Санина с подъездной аллеи, засаженной молодыми деревцами, Сергей Мещерский понял, почему Данилевский в разговоре с ним назвал этот дом «палаццо».

Именно в стиле итальянского палаццо было спроектировано это строение. Мещерский достиг деревни Топь к трем часам дня. Предыдущий день ушел на согласование поездки. Этим занимался банк. Накануне вечером Мещерскому позвонила дама и приятным грудным голосом сообщила, что ее зовут Капитолина Павловна, что она звонит по поручению Феликса Санина, чтобы передать его приглашение князю Мещерскому приехать в качестве гостя и делового консультанта.

Мещерский поблагодарил и сказал, что рад встрече с такой знаменитостью и рад быть полезным в деловых вопросах.

Доехал он до Истры на удивление быстро, ворота и охрану миновал без препятствий – там сверились со списком, куда-то позвонили и потом гостеприимно замахали руками – заезжайте, заезжайте.

Тишина и красота этих угодий поразила Мещерского: луга, лес, снова луга, цветение трав, огромные липы, загон, где паслись лошади. Охранники на воротах сказали, чтобы он, сразу как проедет конюшни, повернул направо, к водохранилищу. Он так и сделал и через десять минут очутился на подъездной аллее. А затем открылась гладь Истринского водохранилища и дом-палаццо на берегу.

Фасад был выкрашен белым. Дом не производил на первый взгляд впечатление очень большого – просто достаточно высокий для своих трех этажей. Высоким был именно первый этаж. На втором окна выглядели меньшими по размеру. Однако ощущался досадный диссонанс: к зданию в виде итальянского палаццо сбоку было пристроено нелепое сооружение из стекла и бетона – потолок и одна из стен сплошь стеклянные. Впоследствии, обойдя дом Санина, Мещерский понял, что в этой пристройке располагаются бассейн и спортивный зал.

На подъездной аллее царила невообразимая суета. Двор был забит машинами. Мещерский увидел дорогие иномарки и белый минивэн. В него садились трое: двое мужчин и женщина с дорожными сумками.

Когда Мещерский припарковал машину и вышел, несколько дорогих иномарок начали разворачиваться и уезжать. Возле минивэна стояла полная женщина лет пятидесяти в черных брюках и белой блузке со стрижкой каре, рыжая как лисица. Рядом с ней мужчина лет шестидесяти пяти, седой, тоже полноватый, однако с хорошей выправкой. Они о чем-то говорили с сидящими в минивэне. Женщина увидела Мещерского и помахала ему рукой.

– Добро пожаловать, вы, как я понимаю…

– Сергей Мещерский.

– А, ясно. – Женщина глянула на него чуть искоса. Ему показалось, что она сначала приняла его за кого-то другого. – Очень хорошо. Это прекрасно, что вы приехали. У нас тут маленькая накладка. Немного неожиданно получилось. Однако все уляжется.

– Что уляжется? – не понял Мещерский.

– Эта суета, – женщина огляделась, потом снова махнула рукой – уже сидящим в минивэне: – Ну, доброго пути, отдыхайте! – затем опять, как юла, обернулась к Мещерскому: – Меня зовут Капитолина Павловна, это я вам звонила. Я у Феликса что-то вроде экономки-домоправительницы. Так что если что-нибудь нужно в плане быта, всегда помогу. А это муж мой Спартак Иванович.