Часы от президента - Никита Филатов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Некоторое время сидели молча.
Затем хозяин, не поднимаясь, собрал на край стола остатки еды и грязную посуду. Накрыл все это полотняной салфеткой так, что теперь на скатерти оставались только хлебные крошки.
Скрипнула дверь.
В комнату по-кошачьи скользнула мужская фигура. Сразу же вслед за ней вошел Шамиль с огромным подносом: чайник, чашки, сахарница, печенье и сушки в фарфоровой вазе…
– Салам! – Шамиль занялся сервировкой, а незнакомец присел на свободный стул.
И он, и расположившийся напротив Виноградов разглядывали друг друга с нескрываемым интересом.
Неизвестно, что думал о Владимире Александровиче мужчина. На взгляд же майора этот человек ничем не выделялся: ватник, пропахшая костром шапка-ушанка с пятном от кокарды, борода, автомат…
– Это двоюродный брат Шамиля, – пояснил хозяин. – Младший.
– Очень приятно, – кивнул Виноградов, не зная, что ещё можно ответить.
– Он только что вернулся из банды. Видел там журналистов.
– Ого! – Владимир Александрович даже присвистнул.
– Это наш самый лучший разведчик… Еще с войны работал на Департамент нацбезобасности.
Асхабов дождался, пока всем нальют чаю и продолжил:
– Теперь мы знаем точно место, где держат заложников. И тот, и другой пока – в полном порядке. Передвигаются свободно, почти без присмотра. Спят вместе с двумя людьми из охраны…
– Это хорошо.
– Сегодня ночью он вернется в банду. Вступит в контакт с журналистами и передаст им, что надо делать.
– В каком смысле?
– Утром, пораньше, мы атакуем… И освободим заложников.
Владимир Александрович растерялся:
– Вы уверены, что именно так следует поступить? Опасность…
– Риска почти никакого. Все знают, что деньги доставлены в крепость и завтра после полудня бандиты будут ждать от меня посредников. В условленном месте – ведь считается, что база до сих пор не обнаружена. А мы заявимся чуть раньше, и прямо к ним домой!
Глупо пытаться исправить то, что не в твоей власти.
Поэтому Виноградов только пожал плечами:
– Мое мнение что-то изменит?
– Нет, – улыбнулся хозяин.
– Я могу доложить своему руководству?
– Нет, – опять улыбка, только более жесткая. – Потом.
Помолчали. Каждый по-разному…
– Что сейчас от меня требуется? – Чай был горячий, крепкий, но больше Владимиру Александровичу не хотелось.
– Напишите записку. Вы ведь, кажется, знаете господ Самошина и Гвоздюка лично?
Майору стало ясно, почему именно его кандидатура так устраивала всех с самого начала:
– Допустим. Допустим, знаю.
– Вот и прекрасно. Надо написать что-то такое, чтобы журналисты сразу поняли – это не провокация. Что человек, который к ним пришел, действительно друг. Понимаете? Какие-то только вам и им известные детали, эпизоды…
– Понял. А если я откажусь?
Настал черед Асхабова пожать плечами:
– Все равно операция состоится. Только риск будет больше.
Владимир Александрович уточнил:
– Значит, связаться с шефом мне нельзя?
– Незачем.
– Тоже верно… Сколько времени я могу думать?
– Нисколько, – вздохнул хозяин. – Надо идти прямо сейчас, чтобы к ночи добраться до банды.
Виноградов посмотрел на Шамиля, потом на его так и не проронившего ни слова брата-разведчика:
– Хорошо. Сейчас сделаю. Но… Есть условие.
– Какое?
– Я поеду с вами. И буду пристутсвовать – с начала до конца.
Понятно, что любым участием в штурме Владимир Александрович брал на себя часть ответственности за силовую операцию. В случае удачи это Виноградову никаких особых выгод не сулило – при трагическом же исходе на майора навешают всех собак. Впрочем, даже если он останется в стороне, одной только записки будет вполне достаточно… Поэтому, семь бед – один ответ!
– Ну, как?
Первым ответил Шамиль, сверкнув стеклами темных очков:
– Пожалуйста!
Вслед за ним хмыкнул Асхабов:
– Зачем? Хотя, конечно, воля ваша.
Бородатый разведчик молча опустил глаза. Может быть даже, он вообще не понимал по-русски…
* * *Спал Виноградов не раздеваясь, но довольно крепко.
И проснулся легко, почти сразу же.
– Ну, едешь?
– Да, конечно.
То ли местный «спецназ» привык к ночным подьемам, то ли просто Владимира Александровича разбудили позже других – во всяком случае, из дома он вышел, когда штурмовая группа уже была готова к выходу.
Полная луна отражалась на склонах гор, которые матово-черной бахромой очертили высокий и звездный купол неба.
– Готов? – Раздался над ухом голос Шамиля.
– Оружие дай? – Попросил Виноградов.
– Зачем тебе, майор? В кого стрелять будешь?
– В себя. Если что… – Он хотел продолжить, но ладонь уже ощутила холодную и знакомую тяжесть пистолета ТТ. – Спасибо!
– Не промахнись, – посоветовал Шамиль. – И не отставай!
Гвардейцы уже один за другим покидали крепость.
… Привал сделали только под утро.
Честно говоря, майор к этому моменту уже не раз проклял себя за то, что не остался на базе. Вверх, вниз, снова вверх, в сторону – горные тропы петляли во тьме кромешной, сменяя одна другую, и казалось, что никогда не будет конца этому изнурительному марш-броску.
Владимир Александрович шел налегке, в середине колонны, однако сил у него после команды Асхабова осталось только на то, чтобы рухнуть на край тропы.
Да, не те уже годы. И здоровье…
Впрочем, остальным спутникам, увешанным с головы до пят оружием и боеприпасами, приходилось, пожалуй, не легче.
Привалившись липкой от пота спиной к чему-то твердому, Владимир Александрович вытянул перед собой ноги в шнурованных ботинках:
– Фу, бля…
Дыхание восстановилось, но сразу противно задрожали колени.
– На, глотни!
Прямо перед носом Виноградова возникла рука с фляжкой.
– Спасибо, Шамиль.
Владимир Александрович пригубил ароматную жидкость, и как раз в этот момент появился возглавлявший колонну Асхабов.
Присел рядом:
– Ну, как? Как настроение?
– Уже лучше, – ответил майор, ощущая во рту приятную кофейную горечь. Потом не сдержался:
– Далеко еще?
– Прилично… Ладно, отдыхайте!
Через секунду он растаял в темноте, и вскоре по цепочке передали команду идти дальше…
На исходные позиции выдвигались медленно, зато почти бесшумно.
– Вон, видишь? Домики.
– Вижу, – Виноградов убрал от лица бинокль.
– Они в том, который слева.
– Хорошо.
Вообще, разобрать что-либо, даже с помощью оптики было сложно. Внизу, в котловине густой пеленою разлегся туман, а солнце ещё только готовилось выкатиться из-за гор.
Владимир Александрович вспомнил, как вечером чертили схему предстоящего штурма:
– Так… Вот отсюда пойдем, и вот здесь. Тут – двое останутся, на всякий случай. Понял?
– Логично.
Асхабов сверился с рисунком, который оставил разведчик:
– Шамиль сразу же выводит заложников через старое русло, к тропе. Группа прикрытия с пулеметом будет на скале. Есть возражения?
– Вроде, нет… – На бумаге все выглядело грамотно, а вот как уж получится…
Понимал это и Асхабов:
– В бою всего не предусмотришь. Понимаете?
Виноградов вздохнул:
– Обьясните только, что главное – заложники.
– Разумеется, майор. Конечно…
А сейчас Владимир Александрович лежал среди камней и настороженно прислушивался к звукам, доносящимся с той стороны, куда ушел со своими людьми Шамиль.
Впрочем, ничего особенного пока слышно не было.
Виноградов вернул бинокль:
– Все тихо там?
– Да, – Асхабов покосился на рубиновый глаз торчащего из кармана прибора. – Пока тихо…
Майор уже знал, что в случае опасности или непредвиденных осложнений брат Шамиля должен включить «радиомаяк» – но приемный датчик пока не пульсировал, оставаясь по-прежнему темным и безжизненным.
Секунды тянулись, обостряя слух – и Владимир Александровичу показалось даже, что он начал различать дыхание притаившихся вокруг автоматчиков.
– О чем задумался, майор? – Шепнул Асхабов.
– Смешно… Думаю, как теперь деньги начальству обратно сдавать.
– Какие деньги?
– Ну, доллары… Которые на выкуп.
– Доллары? Забудьте про них.
Лежащий рядом человек заговорил чуть громче, но так, чтобы его никто кроме Виноградова услышать не мог:
– Вам-то что? Сдал-принял, подпись-протокол.
– Ну, как же…
– Послушайте, майор. Деньги списаны. И какая разница, кому они достанутся – бандитам или тем, кто спасет заложников?
Владимир Александрович только крякнул.
– В конце концов, это мои проблемы, верно? – Асхабов посмотрел на циферблат советских «командирских» часов:
– Время. Пошли!
Шорох осыпающихся под ногами камней казался Виноградову неестественно громким.
Выхватив пистолет, он побежал вниз по склону вместе со всеми, с трудом различая по бокам и впереди себя силуэты атакующих – одинаково страшные от натянутых на лицо черных шапочек-масок.
