Белочка во сне и наяву - Дарья Донцова

Вновь послышался стук.

– Вот как у нас, – скривилась Кира. – Чихну, а Надюха «Будь здорова!» говорит. Слушай, ты подъемные все истратила?

– Подъемные? – повторила я.

Кира, забыв снять тапки, закинула ноги на кровать.

– Зуева всем в первый день прибытия денег дает, аж пять тысяч, и сладенько поет: «Это на первое время. Небольшой подарок от фонда. Купи себе что-нибудь». Но ты не думай, Нинка совсем даже не добрая. «Пятак» вроде теста, пройдет денек, тебя ласково спросят: «Лампа, куда тыщи потратила?» Если книгу приобрела, очень хорошо, десять очков в плюс. Туфли купила и сказала: «Хочется на новой работе прилично выглядеть», – тоже неплохо, получишь пять звездочек. Но коли ты их прожрала в кафе, упадешь в рейтинге ниже подвала.

– О каких звездочках идет речь? – растерялась я.

Кира стала накручивать на палец прядь волос.

– Тебе еще не рассказали?

– Нет, – ответила я.

– И про главную замануху не сообщили? – обрадовалась девушка. – Ну, круто! Слушай сюда. Ты даешь мне тысячу рублей. Встретимся через сорок минут в торговом центре у метро, в кафетерии на первом этаже. Кофе за твой счет. И жвачка тоже.

– Жвачка? – опять не поняла я.

Кира помахала рукой.

– Ау! Ты откуда? Из Эскимосии приехала?

– Нет, я родилась в Москве.

– И про «баббл гам» не слышала? – развеселилась собеседница.

– Конечно, я знаю про жевательную резинку, – ответила я. – Просто не сообразила, зачем она к капучино. Лучше по пирожному съесть. И с какой радости мне с тобой деньгами делиться?

Кира встала с кровати.

– Если ты меня угостишь, отказываться от куска торта не стану. Жвачка понадобится, чтобы запах эспрессо отбить. Нам не разрешают пить кофе. Нарушишь правило – опять же очутишься на нулевой отметке.

– Какой нулевой отметке? – переспросила я. – И что плохого в кофе? Это же не наркотик.

Кира подняла руку.

– А вот за это ты тысячу и заплатишь – за ответы на вопросы. Я тебе расскажу про местные порядки, растолкую, как себя вести надо. Инфа стоит денег. Ну, корешимся? О’кей?

– Согласна, – кивнула я, касаясь ладони Киры. – Через сорок минут встречаемся. Но вдруг мне не разрешат выйти?

– Тогда примени уловку номер пять. Спроси у Ларки: «Где тут можно тетрадь потолще купить? Хочу дневник вести, свои мысли и чувства описывать. Мне так психотерапевт Регина, с которой перед приездом сюда беседовала, посоветовала». Ларка тут же скажет: «Ступай в торговый центр, найдешь там любые тетради». А сейчас топай в гостиную. На стене напротив телика доска есть, полюбуйся на нее. И учти, мы с тобой не трендели. Ваще пока не знакомы.

Я вернулась в гостиную. Кирилла на диване уже не было, а в указанном Кирой месте действительно висел стенд с листом ватмана. В правой его части были написаны имена: Антон, Борис, Кирилл, Леонид, Анюта, Кира, Надежда. После имени моей новой знакомой шла тщательно замазанная графа. Скорей всего, там раньше было имя «Настя».

– Прости, пожалуйста, – затараторила Лариса, вбегая в комнату, – похоже, мне пора таблетки от маразма принимать. Забыла про тебя! Вспомнила, что не проверила, отправилась ли Анюта в прачечную… Мы ведь постельное белье стираем не здесь, а в торговом центре, где можно машину арендовать, дешевле выходит, чем дома свою крутить…

– Все в порядке, – остановила я управляющую, – я отдохнула. А почему обитатели общежития днем дома?

– Так сегодня суббота, – сказала Малкина, – и праздник.

– Нина Феликсовна и Вадим ездили к заказчику, – продолжила я, вспомнив, но ничего не сказала про детский центр, куда можно отвести ребенка и в воскресенье, и даже первого января. – Многие сейчас работают без выходных.

– Согласна, – кивнула Лариса. – Вот, например, я с утра до ночи тут скачу, иногда устаю как собака. Но разве общежитие без присмотра оставишь? Только чуть вожжи отпустишь, косяки начинаются. Анюта сегодня дежурная. Она еду приготовила, решила чаю попить и кружку разбила. Не вспомни я про белье, осталось бы оно нестиранным. Вроде все наши жильцы взрослые люди, но за каждым глаз да глаз нужен. Что же касается выходных… Все, кроме Анюты, которая в парикмахерской уборщицей работает и на стилиста учится, трудятся в мастерской при дизайн-бюро Зуевых. Мужчины под руководством опытных мастеров собирают для клиентов Нины мебель, осветительные приборы, обучаются хорошей профессии. Женщины шьют занавески, мастерят всякие мелочи, Потом, когда подопечные нас покидают, Нина Феликсовна их на работу устраивает. Зуева считает, что человек должен работать не покладая рук, но и отдыхать ему необходимо. Поэтому выходной день – это святое. Хотя длинных майских и новогодних каникул мы не устраиваем, ни к чему они нам.

– Зачем эта доска? – перевела я разговор на другую тему.

Лариса засмеялась.

– Борьба за супернаграду. Мы одновременно берем под свою опеку группу бывших зэков и держим их тут два года. Так, чтобы один у нас поселился в июне, а другой через полгода, не бывает. Каждый день люди получают баллы. Учитывается все, хорошее и плохое. Смотри, например, Анюта. Вчера всем выдали зарплату, так она безо всякого нажима со стороны решила побаловать товарищей кексами. За свой счет купила продукты, испекла маффины и к ужину подала. Другой пример, Надя. На свою получку она приобрела себе парфюм. Я вечером учуяла от Надежды запах духов и поинтересовалась: «Приятный аромат, скажи название». Надя давай юлить, но в конце концов назвала марку. Я забеспокоилась, совсем ведь не дешевая покупка, и стала допрашивать красотку, откуда у нее деньги. Тогда Надя призналась, что почти всю зарплату в магазине оставила. А сегодня еще собралась за губной помадой идти. То есть ничего Надюша себе на жизнь не отложила, опять занимать будет. Итог: Кузнецова получила плюс тридцать баллов, а у Арсеньевой пятьдесят отняли.

– Никогда не ходила в детский сад, но слышала, что там малышам за примерное поведение золотые звездочки раздают, – улыбнулась я. – Крошки за них борются.

Лариса поправила покосившуюся доску.

– Смешно, конечно, со взрослыми как с ребятишками из ясельной группы обращаться, но каким-то образом их же надо воспитывать? Что делать, если родители горькую пили и ничего хорошего отпрыскам не привили? Вот мы и стараемся. Через год Анюта, Надя и остальные улетят из гнезда, набравшись ума-разума. На их место придут другие, мы начнем процесс шлифовки характеров заново. Бывают, естественно, неприятности. Вот Найденов не так давно наклюкался. Но от таких вещей застраховаться невозможно. Кирилл раньше выпить любил, из-за пристрастия к водке на зону попал, но он клялся Нине Феликсовне, что навсегда завязал. Надеюсь, рецидив одноразовый и больше он не сорвется. А такого, чтобы люди снова под суд угодили, ранее у нас не случалось. Но, увы, на днях сюда полиция приезжала. Видишь вымаранное имя? До сих пор не могу от шока отойти. Нина Феликсовна по доброте душевной взяла в фонд Анастасию, нарушила ради нее все наши правила. У Гвоздевой мать есть, квартира приличная, не нуждалась она, только на работу бывшую зэчку никуда не брали…

Малкина отошла от доски.

– Говорить неприятно. Отблагодарила Настя Зуеву по полной программе, обокрала ее.

– Вот негодяйка! – возмутилась я. – Кошелек утащила?

На лице Ларисы появилось выражение брезгливости.

– Давай потом расскажу? Сейчас нет желания мерзавку вспоминать. Хочешь пообедать?

Я демонстративно взглянула на часы.

– Прости, мне надо ехать домой. Нина Феликсовна сказала, что сегодня я ей больше не нужна. Ты меня отпустишь?

Лариса взяла пульт от телевизора.

– Лампочка, я не имею ни малейшего права тебя задерживать. Работа в фонде благотворительная, денег за нее не платят. Ты вообще можешь здесь не показываться. Нина Феликсовна не обидится, она прекрасно понимает, что не всем хочется общаться с бывшими преступниками. Тебя приняли на работу в дизайнерское бюро Зуевой, а не служащей в фонд.

Глава 11

Едва я вошла в кафетерий, как Кира, сидевшая за угловым столиком, крикнула:

– Эй, я туточки! Заказала два пирожных и капучино. Любишь тирамису?

– Спасибо, съем с удовольствием, – сказала я, отодвигая стул.

С лица Киры исчезла улыбка.

– Платишь ты.

– Помню, – подтвердила я, – не беспокойся. Я и тысячу принесла.

– Клади в ладонь! – хищно воскликнула она, протягивая руку.

– Сначала стулья, потом деньги, – вспомнила я всеми любимый роман Ильфа и Петрова.

Кира отломила ложечкой кусочек тирамису.

– Ну, слушай. Думаешь, тебе повезло? Поселилась забесплатно, станут тебя кормить, дадут работу, а через два года ты получишь собственную однушку?

– Так обещали, – подтвердила я.

– Три ха-ха! – с набитым ртом произнесла собеседница. – Красивые слова, не более. Сначала про работу. Мне, когда я в дом Доброй Надежды приехала, посоветоваться не с кем было, не нашлось рядом какой-нибудь доброй Киры, поэтому на вопросы Нинки: «Где ты работать хочешь? Может, мечтаешь о какой-то профессии?» я по глупости ляпнула: «Вот бы на телик попасть, новости читать или про погоду рассказывать. Суперкруто!» Надюха тогда сказала: «В детстве я хотела великим хирургом стать». Анютка же заявила: «Мне высшего образования не надо. Лучше на парикмахера выучиться. На зоне я всех девочек стригла-причесывала, даже жена начальника меня к себе звала». Зуева нас выслушала и с улыбочкой на землю опустила: «Кира и Надя, вам лучше руку на шитье занавесок набить, без куска хлеба не останетесь, будете работать в моей мастерской. Анюту я устрою в парикмахерский салон и на курсы, у нее правильная мечта, она не витает в облаках». Я до сих пор жалею, что разоткровенничалась, следовало в маникюрши проситься или косметологи. Поэтому ты, когда Нинка про твою будущую профессию речь заведет, говори чего попроще, но такое, чтобы не в мастерской пахать, там от скуки сдохнуть можно. В балерины не просись, иначе будешь шторы с утра до ночи гладить.