Кукла из вечной тьмы - Артур Гедеон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Будь смелее, девочка, – посоветовала кукла. – Так, сейчас направо, до самого конца, теперь налево…»
Она стояла у дверей, где еще недавно жил старик-кукольник, из-за смерти которого и разгорелся весь сыр-бор. Лиза толкнула дверь.
«Ну, чего ждешь?» – нетерпеливо спросила кукла у нее в руках.
– Страшно мне, – честно призналась Лиза. – Вот и жду.
«Ну, стой и жди».
– Черт с тобой, – сказала девушка и перешагнула порог комнаты колдуна. – Вот она, тумба.
Луч фонарика теперь горел на дверце старой черной тумбочки, где хранился камень.
«Не хочешь раздеться и снять кобуру?»
– Хочу.
Лиза сбросила куртку, затем избавилась от кобуры.
«Достань камень и положи его на середину комнаты, – распорядилась кукла. – Возьми из буфета шесть свечей, расставь их по кругу и зажги. Затем сядь рядом и положи на камень руки».
– Прямо на пол сесть?
«Какая же ты привередливая».
– Не хочу отморозить задницу, – с вызовом оправдалась Лиза.
«Возьми из шкафа одеяло и сядь на него. Меня посади рядом. И про свечи не забудь».
Лиза достала из тумбы камень и положила его в центре комнатки. Нашла в буфете свечи, их было ровно шесть, каждую бывшие хозяева заблаговременно заправили в небольшой бронзовый подсвечник-чашечку. Девушка расставила их и зажгла. Затем нашла одеяло, постелила на пол и села в позе лотоса, как частенько сидела во время медитации, крепко подобрав ноги.
– Что теперь?
«Руки положи на камень», – приказала кукла.
– А, да. – Лиза исполнила. – Ну и?
«А теперь я буду читать заклинание».
– Ты знаешь его наизусть?
«Что-то вроде того. И будь терпелива, девочка».
– Постараюсь, тетя кукла, – съязвила Лиза.
«Закрой глаза, так будет легче», – посоветовала кукла.
– Легче будет что?
«То, что надо. Много будешь знать – скоро состаришься. И еще: зацепись за меня сердцем, прими меня в себя».
– Это как?
«Следуй зову своего сердца».
– Как насчет сердца, не знаю, а вот башка мне говорит, что я дура.
«Меньше болтай».
– Ты не рассказала, как все будет…
«Сейчас окажешься в раю, вот как. Экскурсия в рай – многие могут похвастаться таким путешествием? Лиза! Ты закроешь глаза или будешь таращиться на тумбу?»
Девушка закрыла глаза.
– Лилит…
«Тихо! Молчи. Я уже готовлюсь читать. Прерывать меня нельзя. – Кукла неожиданно рассмеялась: – А то одна твоя рука останется здесь, а другая пойдет гулять по вселенной, и ноги тоже разлетятся по сторонам».
Лиза гневно обернулась на свою наперсницу:
– Не смешно! Понимаешь? Не смешно.
«Напротив – очень смешно. Да закрой же глаза! Надо успеть до полуночи…»
Лиза повторно закрыла глаза. Она слышала, что кукла что-то бормочет, но разобрать не могла ни слова. Прошло какое-то время. И вдруг она почувствовала, что неведомая сила входит в нее и поднимает. Лизе вдруг стало невероятно страшно. Она хотела подскочить, но не смогла. Руки и ноги стали ватными. Тело больше не слушалось ее. Она хотела крикнуть: «Лилит, остановись!» – но и язык ей не подчинялся. Она как будто теряла плотность, превращалась в сгусток тумана или пара. Теперь, даже если бы она и решила прервать это единение, то уже бы не смогла сделать это никакими силами. Последнее, что она подумала: кукла роковым образом обманула ее. Обвела вокруг пальца. Посмеялась над ней. Заполучила ее душу. А последнее, что она ощутила, это что ее подхватило холодным колючим ветром и как сорванный осенний лист понесло в черную бездну…
…Лиза стояла на краю черного пологого холма, небольшого плато, вокруг которого плыли сизые облака. Под холмом простиралась черная долина без конца и края, а далее шли такие же холмы. И ничего более – только щемящая пустота. Она обернулась – сзади был точно такой же пейзаж.
– Это не рай, – прошептала Лиза. – Чертова кукла! Это ад…
А на том краю холма уже показалось вытянутое светлое пятно, и оно проявлялось все отчетливее. Это был силуэт молодой женщины – она неспешно приближалась. Незнакомка была одета в просторную белую рубаху. Лиза уже различала медные волосы, рассыпанные по ее плечам и отливающие огнем, бледное лицо. Как странно и страшно выглядела эта девушка на фоне общего адского мрака, болотного тумана, бледной и беззащитной луны. Почему она здесь? Что тут делает? И какой знакомой она была! И тут Лиза вспомнила свой недавний сон: это была та самая рыжеволосая девушка, что смотрела на нее через пропасть, а потом послала ей воздушный поцелуй. И она, чувствуя неясное притяжение, ответила ей тем же. Но теперь шутки кончились, и было ясно: этой девушке с медно-рыжими волосами, да еще в саване, нужно что-то важное – от нее, Лизы. Кто же она? Кто? И тогда Лиза догадалась: это и была ее КУКЛА! Это она все это время говорила с ней! И теперь привела ее сюда, к самой себе, где и есть ее дом. В ад! А незнакомка приблизилась уже настолько, что стали видны ее лицо, сияющие зеленые глаза, а главное – улыбка. Лукавая и беспощадная. Лиза непроизвольно отступила на шаг. И вдруг увидела, как незнакомка почувствовала догадку гостьи! Что ее, дожидавшуюся своей жертвы, как паук в паутине – муху, раскусили, раскрыли! Медноволосая на секунду остановилась, но только для того, чтобы собраться для бега.
– Нет, – прошептала Лиза. – Не надо…
И словно через туман услышала знакомый голос:
«Поздно, милая, что-либо менять! Ты уже все решила! Мы с тобой решили!»
Лиза отступила, а медноволосая девушка в хитоне-саване вдруг прибавила шагу. Теперь она шла неестественно торопливо в ее сторону – девушке словно помогал ветер. Она едва отталкивалась от земли. Легкие обрывки тумана вмиг расходились от ее лица и плеч, от ее сильного гибкого тела в плену белой рубахи. Она смотрела в глаза отступающей Лизе, не позволяя отвести взгляд в сторону. Лиза повернулась и сорвалась на бег. Она была спортсменкой и бежала быстро, но оглянуться все равно было страшно. Невозможно! Потому что она знала: рыжеволосая в белом саване уже рядом. «Домой, хочу домой! – кричала ее душа. – Господи, забери домой!» И тут она услышала за спиной хриплое дыхание – и обернулась. Над ней уже застыла огненно-рыжая девушка – так хищник в последнем прыжке настигает свою жертву. И она накрыла ее.
Если бы кто-нибудь мог увидеть эту картину: только что было две девушки на холме в обрывках тумана, и вдруг осталась одна. Впрочем,
