Последний рубеж - Алексей Крупнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Привет, коллега! Я тебе только что письмо отправил! — прозвучал в салоне такси оживший голос Ярослава. — Там вкратце то, что мы порешали на встрече. Все в силе, Олег, и проект наш будет, если на тестах не облажаемся. Заказчик согласен на все наши условия, включая сроки из твоего плана-графика. Поэтому давайте, дерзайте! Чем раньше мы завершим тесты, тем скорее подпишем договор.
— Ясно. Живы будем — всё сделаем, — невозмутимо ответил Олег.
— Будешь-будешь! У тебя другого выбора нет. Только, сам знаешь, без косяков у нас ничего не работает. Надо все предусмотреть, и главное, чтобы нас дистрибы с поставками не кинули.
— Хорошо, Славик. Еще что-нибудь будет?
— Конечно! В письме контакты Макса. По всем своим вопросам начинай общаться с ним напрямую, так правильней будет. И еще: в понедельник совещание в 11. Пусть Алинка создает встречу по проекту и пригласит всех, кто нам нужен.
Ярослав набрал номер Светы и бодрым голосом приветствовал супругу:
— Здравствуй, солнышко! Я уже на вокзал еду, а вы там как без меня поживаете?
— Мы в полном порядке, — показательно сухо ответила Света, — мне сейчас неудобно, приедешь — поговорим.
Вызов был сброшен, Ярослав с негодованием сверлил взглядом экран смартфона.
— Что, неурядицы? — неожиданно включился таксист и, не ожидая реакции, продолжил, — дай-ка я угадаю… Ты, значит, приехал в командировку, тут хорошенько почудил, и что-то из этого стало известно твоей подружке, так?
— Да ты просто Нострадамус, честное слово! — фыркнул Ярослав. — Такси — это точно не твое.
— Да не кипятись! У тебя на лице все написано, да и стекла потеют. Для меня ты книга открытая, таких постоянно вожу.
— Здорово. Повезло тебе, — проворчал Ярослав.
— Ты в дороге выспись хорошенько, а то на всех чертей похож, — продолжил извозчик, не обращая никакого внимания на недоброжелательность клиента. — Ну а приедешь когда, будь поласковей и купи, что ли, цветов каких-нибудь. Все-таки жена, судя по кольцу на пальце.
— Как скажешь, шеф. Будь по-твоему!
Засыпая, Ярослав прощался с прекрасным Петербургом — окном в Европу. Вернее, с приоткрытой форточкой, за которой под свинцовыми тучами русской Балтики веками плещется холодный Финский залив, что маленькой занозой впился в громадное тело государства. А здешний Кронштадт — форпост Большой Орды, попирающей основы прогрессивного человечества. И сегодня футуристичный «Сапсан» с немецкой точностью летит сквозь унылые пейзажи гаражных кооперативов, обшарпанных платформ и загадочных промышленных зон, где, казалось, никто никогда ничего не производил, а своим появлением они обязаны каким-то неведомым природным явлениям. И вот несется это удивительное создание по незыблемой тверди российского консерватизма, словно яркий луч солнца разрезает тучи Северной Пальмиры. Одно чуждо другому, взаимоисключаемо! Но посредине мечется некая сущность: снует между комфортом немецкого качества, мягким креслом, чашкой кофе — и тем размашистым абсурдом, что остается за окном электропоезда, изрядно побитым, но все еще весьма основательным фундаментом, внушающим чувство призрачной безопасности, вечности, непоколебимости, ставшим основой для грандиозных свершений грядущих поколений. И мысль парит над бескрайними просторами в бесконечных поисках смысла.
Ярослав позвонил в дверь квартиры. Света подчеркнуто неторопливо открыла дверь.
— Приветик, как вы тут? Как зубки у наследника престола? — как ни в чем не бывало сказал он и попытался обнять супругу.
Света отвернулась:
— Все нормально у нас. А ключами ты открыть не догадался? Может, здесь ребенок какой спит, или ты опять забыл? Правильно, ты же сам с ним возиться не будешь!
— Ну не дуйся на меня, солнышко. Я правда вчера занят был. Такой день напряженный. Прости меня, — прошептал Ярослав и снова попытался заключить Свету в свои объятия.
— Уйди от меня, не хочу я с тобой разговаривать. Я не знаю, где ты, что с тобой! С кем ты, наконец! — заводилась Света. — Я не сплю, переживаю! Сашка орет! Тебе наплевать на меня, тебе наплевать на нас!
— Ну не ругайся. Работа. Совсем закрутился.
— Я знаю твою работу! — зашумела Света. — Вы там гуляете ночи напролет, вот они, ваши встречи деловые. Так ведь? Ну скажи мне честно, в этом твоя работа заключается?
— Я скажу тебе честно. Расскажу все, как было, только успокойся, — улыбнулся Ярослав и взял за руку супругу. — Вчера часов в одиннадцать вечера мы достойно закончили встречу. Я правда был занят. Потом с Максом, это ответственный за проект человек, поехали продолжать в кабак с живой музыкой. Все, в принципе, как обычно. Там мы хорошо посидели и за неподобающее поведение загремели в полицию. А поведение это заключалось в том, что мы спели на сцене этого гадюшника. Из-за этого немного поругались с охраной, и те решили вызвать наряд. Вот она, вся правда, — спокойно ответил Ярослав. — Вскоре мы благополучно покинули отделение и разъехались по домам. Вот и всё!
Света одернула руку и отпрянула.
— Вот и всё?! Вот и всё, говоришь? — словно спичка, вспыхнула она. — Ты и в полиции успел побывать! Ничего себе у тебя работа! А завтра тебя во время этой работы побьют на улице или, не дай бог, убьют? И нас одних оставишь? Вот и всё, как ты говоришь! Ты зачем женился, зачем семью создавал, если тебе постоянно в жизни чего-то не хватает? — кричала Света, уже забыв, что в соседней комнате спал сын.
— Да. Ты права. Во многом права, но я не могу быть паинькой и тащить эти чертовы контракты! Вышло недоразумение, но это моя работа, солнце мое!
— Да меня достала твоя работа! Ты нам нужен! Такой, какой есть, или, вернее, какой ты был — чуткий и заботливый. Простой обычный парень, муж и отец, а не твоя дурацкая карьера. Я даже не могу сейчас понять, какой ты на самом деле. Вечерами все мысли у тебя в работе, в выходные постоянные звонки, переписки. Там твоя жизнь, а мы — как приложение к ней. Послушай себя, как ты стал с людьми разговаривать. Ты стал надменным, ты будто издеваешься надо всеми. И это всего за несколько месяцев твоей идиотской работы! Ты думаешь, я глупая домохозяйка и ничего не замечаю? Ты в этом сильно заблуждаешься.
Света завелась не на шутку. Бессонные ночи наложили свой отпечаток, а виновником последней, по-видимому, был Ярослав. Он все это понимал. Как понимал и то, что супруге необходимо выговориться. С шумом, слезами, как угодно. И готов был все это выслушать, чтобы потом, по мудрым заветам питерского таксиста, еще раз обнять и невзначай преподнести золотую цепочку с кулоном, что
