В интересах государства - Энтони Бивор

– Да, страной правят военные, – сказал он с неожиданной доверительностью, вставая за пепельницей. – И только через них можно чего-то добиться.

– Безусловно, мистер Гамильтон, я уверен в этом. Но у вас вряд ли могли возникнуть какие-либо трудности. Ведь вы же сами причастны к этому бизнесу. – Несколько озадаченный исчезновением настороженности в собеседнике, Шерман решил попытаться спровоцировать какой-нибудь взрыв.

– Я решительно не понимаю, почему я непременно должен иметь к этому отношение на том основании, что я бывший военный, – не без раздражения заметил Брук. – Послушайте, чего вы все-таки хотите от меня?

– Хорошо, я поставлю вопрос по-другому. Ваша семья обогащается за счет этой страны… – Шерман умышленно не стал задерживать внимания на словах Брука, – …благодаря особым отношениям вашего могущественного братца с одним весьма сомнительным диктатором. И раз вы использовали влияние вашего брата, я, естественно, делаю вывод, что вы одобряете деятельность его горнодобывающей компании и дружбу с Иньестой и его приспешниками.

Брук хотел было возразить, открыл рот и тут же в смятении закрыл. Неужели ему придется оправдывать деятельность брата? Раньше он как-то не задумывался, в чем они, в сущности, замешаны. Где-то в уголке памяти всплыла цифра: средняя продолжительность жизни рудокопов – тридцать один год. Как всякая статистика, эта цифра явно завышена. Но даже если принять ее за истину, это на пять лет меньше, чем ему сейчас.

– Вы когда-нибудь встречались с Иньестой? – неожиданно спросил Шерман.

– Слава богу, нет. – Брук почувствовал, что покраснел, и попытался взять себя в руки. – Один мелкий чиновник помог ускорить мои дела – ну, там визы, подписи военного губернатора района и все остальное. Между прочим, вы только назвали мне свое имя и какую газету представляете, а не то, о чем пишете. – Он запахнул поплотнее свой банный халат, который был почти до неприличия коротким, и постарался принять как можно более непринужденный вид. – Очевидно, у вас есть какая-то идея насчет моего брата и вы ее разрабатываете.

– Значит – тайна фирмы? – улыбнувшись, сказал Шерман. Он решил переменить тактику, поняв, что Брук Гамильтон так легко на его приманку не клюнет. – Ладно, я вам скажу, чем я сейчас занимаюсь, но прошу вас сохранить это в тайне. – Подождав утвердительного кивка, Шерман продолжал: – У меня складывается впечатление, что ваш брат был связан с Иньестой еще до переворота.

– Вы хотите сказать… – удивление Брука было неподдельным. – Но ведь он купил эту компанию через год после прихода военных к власти.

Шерман спокойно кивнул.

– В таком случае, – вздохнул Брук, – вы, по-видимому, знаете гораздо больше, чем я, но ваше предположение кажется мне маловероятным. Не то чтобы я полностью исключал такую возможность. Просто я ничего не знаю о его делах. Он много разъезжает – Гонконг, Сингапур, Южная Америка, Нью-Йорк, Бейрут и, конечно, Европа. Поэтому, чем он всюду занимается…

– Вы упомянули Бейрут. Первый раз слышу, что у него и там дела.

– Не знаю, как теперь, но несколько лет назад… вплоть до начала войны он бывал в тех краях очень часто. Но я не понимаю, какое это может иметь отношение к Южной Америке.

Шерман внимательно посмотрел на него, не зная, высказать ли зародившееся подозрение. Ему вдруг пришло в голову, что таинственный убийца Эгиа вполне мог быть арабом из числа бандитов маронитской шайки в Ливане.

11

– Значит, никаких планов на предмет женитьбы, а, Брайан?

Дандаса уже тошнило от примитивных шуточек Майка Кларксона по поводу его личной жизни.

– Нет, – огрызнулся он.

Ему неприятен был Кларксон, потому что он никогда не знал, как воспринимать его – то ли терпеть это сомнительное дружелюбие, то ли послать все к черту. Не улучшала дела и весть о том, что самолет Иньесты задерживается почти на два часа. Интересно, как отнеслись к этому парни из дипохраны, хотя им-то не привыкать околачиваться без дела. В любом случае, он был уверен, что они тоже считают Майка Кларксона умником, без которого вполне можно обойтись.

Комната ожидания в отделении охраны аэропорта была на редкость уродливой с этими оранжевыми пластмассовыми креслами и зелеными ковровыми плитками. Повсюду валялись белые бумажные стаканчики – свидетельство их долгого ожидания, а круглые пепельницы были переполнены окурками. Один из констеблей спал, откинувшись в кресле, сложив на груди руки, вытянув ноги. Голова его свесилась набок, челюсть отвисла. Дандас мысленно похвалил его. Время, проведенное во сне, не потрачено даром, если тебе предстоит ночная работа. Жаль, что он не может последовать его примеру.

Было все еще удушающе жарко, несмотря на то, что солнце клонилось к закату. На сей раз прогноз погоды, предсказывавший жару, полностью оправдался, – приходилось потеть и жариться в толстом пиджаке, в то время как офицеры, имевшие на то право, ходили в форме с короткими рукавами. Он, конечно, был сам виноват: ведь Кларксон сразу сказал, что на него смотреть больно в этом пиджаке, но он уперся – ему-де хорошо. Конечно, это глупо, но он не мог допустить, чтобы Кларксон хоть в чем-то взял над ним верх. Сам Кларксон чувствовал себя наверняка отлично в легком бежевом костюме. Дандас даже разозлился, что думает о такой чепухе, и, встав, направился в коридор – может, там попрохладнее.

Как только он отворил дверь, спящий констебль приоткрыл на мгновение глаза и тут же опять закрыл их. Дандас, чуть улыбнувшись, подумал, какая все-таки великая вещь – постоянные тренировки: организм легко приспосабливается к любым условиям. Достав очередную сигарету, он медленно пошел по линолеуму. Возле лестницы в конце коридора остановился понаблюдать за суетой служебных машин на взлетно-посадочной полосе.

Вот уж точно – хоть плачь, хоть смейся. Право же, как в скверном анекдоте, подумал он. Они из кожи лезут вон, устраняя все помехи на пути Иньесты, а ведь если бы он предстал перед судом хотя бы за одно из своих преступлений, его приговорили бы к пожизненному заключению, тогда как теперь, захватив власть в стране, а не среди городской мафии, он уже считается важной персоной, которую охраняют со всех сторон.

В эту минуту Дандас услышал быстрые шаги и, обернувшись, увидел одного из парней службы безопасности аэропорта.

– Самолет идет на посадку, сэр.

– Что? – вскричал Дандас. – Я полагал, что нас по крайней мере предупредят… А, черт, ладно. – И он понесся назад по коридору, чтобы позвать остальных. Однако теперь им всем пришлось томиться на солнце, и Дандас пожалел, что поспешил вытащить их из комнаты отдыха. Он вел себя, как желторотый юнец, только что получивший блестящую новую звездочку на погоны.

Низкое вечернее солнце отражалось от лобовых стекол машин и самолетов, стоявших на предангарной бетонированной площадке. Даже легкий ветерок был насыщен влагой. Кларксон вынул большие темные очки с зеленоватыми стеклами. Хочет выглядеть устрашающе перед своими клиентами, подумал Дандас, щурясь от яркого света. У него к тому же еще разболелась голова.

Они оба отдавали последние распоряжения, прислонившись к крылу переднего автомобиля. Официальное лицо из министерства внутренних дел будет присутствовать негласно – только на случай непредвиденных осложнений. Больше всего беспокоили Дандаса размеры и состав автоколонны. Дипохрана поедет впереди и сзади, между ними почти вплотную пойдут два лимузина. Иньеста проследует с двумя своими телохранителями в бронированном «мерседесе», остальные сопровождающие – в «даймлере».

– Не волнуйся, – утешал его Кларксон. – В обеих машинах темные стекла, так что любой проныра скорей всего решит, что это богатые арабы.

Дандас не понял хода его мысли, но ничего не сказал.

– Так или иначе, – продолжал Кларксон, – дипохрана вооружена и на колесах, так что никаких неожиданностей быть не должно. Ах да, забыл спросить. Ты сумел уговорить наших обеспечить охрану с тыла?

– Я просил их, они обещали что-нибудь сделать.

– Обещали сделать! Это же сейчас самое важное.

– Видимо, они потратили уже немало времени на предварительную ловлю рыбы, да и в межведомственных инструкциях это специально не оговорено.

– А, черт! – выругался Кларксон. – Упаси нас бог от бюрократов.

– Знаешь что! – сказал Дандас, стараясь не дать воли злости. – Возможно, это твой самый важный клиент, но у нас и без него забот достаточно. Так что не думай – королевского эскорта для него не будет. По-моему, мы и так слишком стараемся, но я выполняю…

– …мой приказ, – саркастически добавил Кларксон. – Да, я это знаю. Ты всегда и во всем придерживаешься инструкции. Ну а согласно инструкции… министерство иностранных дел, к твоему сведению, предписывает «обеспечить ему безопасность всеми возможными средствами». И это безусловно включает охрану для защиты от террористов с тыла.