Седая целительница - Зарина Солнцева

И ухом припал к моей груди. Изумленная и смущенная до невозможности, я замерла, словно привороженная, на месте. Хлопала глазами и не знала, что сказать и делать. Никогда никакой мужчина не был ко мне так близко.

— Тепленькая, нежная… — шептал с надрывом волк, уткнувшись носом в мою шею, сонливо щурясь — А как пахнешь-то…

Широкая ладонь обхватила мое бедро, и я как будто вынырнула из сна. Начала змеей извиваться под ним. А когда он сильнее придавил меня к кровати, с силой заехала коленкой.

— Ах!

Подавился воздухом черноволосый и повалился на бок, а я шустро выскользнула из-под него. Испуганно осмотрев сжавшегося от боли мужчину, который с тихим рычанием начал вставать с кровати.

Боги, как⁈ Он столько пролежал в обятиях сна. Кровище потерял! И просто встал на ноги, слегка пошатываясь?

Ой, мамочки, а как недбро глазами на меня зыркнул!

Нет, отсюда бежать надо. Чем быстрее тем лучше! Как ужаленная плечом по ниже спины побежала к выходу из шатра, чувствуя как мужик рванул следом. Словно волк в погони за заецем.

Когда я уже добралась до занавесы у входа, натолкнулась на входящего Вацлава. Полотно тяжелое, из кожи зубра, подбитая мехом, не успею поднять и юркнуть на свободу. Оттого, не мешкая, я тут же забежала ему за спину. Прикрываясь, словно живым щитом.

— Горан?

С неприкрытым изумлением и радостью в голосе прошептал Вацлав, но вот его друг не разделял этих чувств.

— Отойди, Вацлав. — тихо зарычал черноволосый, с трудом держась на ногах.

— Что ты… — непонимающе воскликнул светловолосый воин с низким хвостом и покосился на меня. Я же от страха вцепилась руками в его плечо, одними глазами умоляя сидеть на месте и не отдавать меня. — Брат, ты слаб, тебе нужно прилечь. Столько намучился… Давай, Горан, не зли богов. Прилечь.

Тяжело дыша, мужчина пошатнулся, и если бы не быстрота и ловкость Вацлава, он бы наверняка упал. Потянувшись к собрату, светловолосый мужчина закинул лапу черноволосого себе за шею и поволок к кровати.

Моим долгом было подойти к ним и помочь. Но кожа на бедре еще зудела от чужих прикосновений, и я не стала искушать судьбу, попыталась сбежать.

Но черноволосый будто прочел мои мысли. Яростно взревел.

— Вацлав, не дай ей уйти! — но тут же слабо обмяк на плече собрата, правда упрямо продолжил шептать — … Хочу, чтобы рядом была. Хочу…

— Снежка, иди сюда! — рявкнул уже второй волкодав, но куда там… Я не собиралась с ними остаться. Воевода и ратник сразу смылись с шатра и носа сюда не показывают. Самой за свою честь надобно встать на защиту.

Уже потянулась, чтобы отвести в сторону завесу и покинуть этот злочастный шатер, как уткнулась носом в двух воинов. Они и были из тех пятерых, что молча здесь ошивались уже не первый день.

Высокие и крепкие, как сосны, перегородили мне путь с совершенно постными минами. Не обогнуть, не пролезть, не перепрыгнуть! Гадство.

— Пропустите, меня в лазарете ждут!

Попыталась протиснуться мимо них. Но нет же! Каменные стены и те не настолько твердые!

И словечка ведь в ответ мне не сказали, сидят горой и молчат.

— Снежка, беги сюда, он опять в беспаменстве!

Раздраженно дернув плечом, я вернулась обратно.

Горан и вправду снова лежал в беспаменстве. И пусть это греховно, но мне стало спокойнее. Потому как, когда он в силе управлять своим телом, у меня возникают проблемы.

* * *

— Мне надо идти. С утра маковой росинки в рот не положила. Прикажи им выпустить меня, Вацлав.

Я с надеждой глянула на светловолосого волкодака. То, что они именно зверолюди, сомнений не осталось. Слишком сильные, быстрые, и есть в них что-то лютое, звериное.

— Сейчас принесут еду сюда. Поешь.

Устало вымолвил он, наблюдая за спящим другом. Он выглядел усталым и задумчивым, руками уперся в меч, который воткнул в пол. И подбородок пристроил на руках. Сидит и смотрит. Будто ждет ответа.

— Девочки в лазарете без меня не справляються. Отпусти же, он и так спит. А там мои руки не лишние будут.

— Всё в порядке у них. Успевают и справляються и без тебя. Часть раненых отправили в тыл. Так что сиди и не мельтишь, — по-прежнему устало роняет он. — Лучше скажи, что Горан такого начудил, что ты от него как от чумного бежала?

Щеки мигом опалил румянец, горло сдавил невидимый обруч, и я и прям присела на тюк сене, прикрытый шкурой дикого кабана. Глаза отвела, не зная, как сказать, да и стоит ли вообще.

— Не молчи, Снежа. Говори, не враг я тебе.

И вправду не враг, чай, на одной стороне воюем. Но друг ли?

— К себе прижал. Тискать начал. Глупости говорил.

— Что именно говорил? — спокойно поймал мой взгляд Вацлав, не позволив увернуться. Пришлось сказать.

— Теплой обзывал, говорил, что сердце мое слышит. А еще про запах… Что вкусный. Вацлав, вы же волкодаки, так?

— Так, Снежка, — отрывисто кивнул мужчина, с интересом глянув на друга.

— Он же меня не покусает, да? — поинтересовалась с страхом я. — А то вкусной обзывал, вынюхивал. Вы же людей не едите.

Тихий смех стал мне ответом.

— Дитя ты еще, девонька. Дитя, — покачал головой Вацлав, а потом словил мой взгляд и по-доброму улыбнулся. — Нет, Снежа, никто тебя не съест, не волнуйся.

Облегчение затопило душу. От безделья я печально вздохнула и снова глянула умоляюще на мужика.

— Ну Вацлавушка, миленький, отпусти ты меня… Спит он, чем мне ему помочь? А мне бы помыться, косы расчесать, рубаху свежую одеть.

— Ладно, — наконец сдался мужчина, махнув рукой в сторону выхода. — Иди, делай свои дела. Но чтоб с первой зарей здесь была. Будешь рану ему перевязывать. И вот еще что, Снеж, далеко не уходи, чтобы в случае чего мои ребята быстро тебя отыскали. Лады?

— Лады.

Благодарно кивнула. И резвой козочкой побежала в сторону выхода. Те волкодаки по-прежнему подпирали плечами деревянную раму выхода, невзначай мазнули по мне взглядом. Но я лишь скрестила руки на груди, призывно приподняв одну бровь.

Мол, не слышали, что ли, что ваш главный сказал?

Наконец у того, что справа, край губ приспустился в улыбке, и он молча повернулся боком, выпуская меня наружу.

Зевать не стала, юбки подхватила и бегом на выход.

Вечерний воздух приятно прошелся по моей коже. От блаженства я прикрыла глаза.

Мне срочно надо умыться! Но сначала надо заглянуть в лазарет к девочкам.

Вацлав, видимо, не врал. Большой шатер, предназначенный для раненных,