Черное солнце Третьего рейха. Битва за «оружие возмездия» - Джозеф Фаррелл

Во-первых, следует отметить, что, согласно всем имеющимся оценкам, в нацистской Германии к концу войны пропало приблизительно две тысячи тонн не» обогащенной урановой руды. Куда она исчезла?

Во-вторых, не вызывает сомнений, что нацистская Германия проводила обогащение урана в значительных объемах, еще в 1940 году превратив 600 тонн в форму оксида, потенциально пригодную для получения металла. Для этого требовались сосредоточенные усилия тысяч специалистов, а также наличие крупного комплекса или нескольких комплексов для проведения работ по обогащению. Другими словами, эти цифры подтверждают выдвинутую в предыдущей главе гипотезу о том, что завод по производству синтетического каучука в Освенциме концерна «И. Г. Фарбен» на самом деле представлял собой колоссальный комплекс по обогащению урана. Однако дата заставляет искать какой-то другой комплекс, расположенный в другом месте, поскольку завод в Освенциме приступил к выпуску продукции не раньше 1942 года.

Наконец, похоже, не вызывает сомнений то, что немцы располагали огромным количеством урана в металлической форме. Но только какой это был изотоп? U238, предназначенный для дальнейшего обогащения и разделения в U235, а может быть, сырье для ядерного реактора и получения плутония, или же это уже был U235, необходимый материал для урановой бомбы? Учитывая свидетельство японского военного атташе в Стокгольме, приведенное в конце предыдущей главы, о том, что немцы приблизительно в 1942–1943 годах использовали атомное или какое-то иное оружие массового поражения на Восточном фронте, а также приведенные в первой главе показания Цинссера об испытании атомной бомбы в октябре 1944 года, можно с большой вероятностью предположить, что хотя бы часть этих огромных запасов составлял именно U235, необходимый компонент атомной бомбы.

В любом случае, эти цифры однозначно указывают на то, что в 1940–1942 годах немцы значительно опережали союзников в одной очень важной составляющей процесса производства атомной бомбы — в обогащении урана, и, следовательно, это позволяет также сделать вывод, что они в тот период вырвались далеко вперед в гонке за обладание действующей атомной бомбой. Однако эти цифры также поднимают один тревожный вопрос: куда же подевался весь этот уран?

Ответ на этот вопрос дает таинственное происшествие с немецкой подводной лодкой U-234, захваченной американцами в 1945 году.

История U-234 хорошо известна всем исследователям, занимающимся историей нацистской атомной бомбы, и, разумеется, «легенда союзников» гласит, что материалы, находившиеся на борту захваченной подлодки, никоим образом не были использованы в «Манхэттенском проекте».

Все это абсолютно не соответствует истине.

U-234 была очень большим подводным минным заградителем, приспособленным перевозить под водой большой груз. Задумайтесь над тем, какой в высшей степени странный груз находился на борту U-234 в тот последний рейс:

1) Два японских офицера[68].

2) 80 покрытых изнутри золотом цилиндрических контейнеров, содержащих 560 килограммов оксида урана[69].

3) Несколько деревянных бочек, наполненных «тяжелой водой».

4) Инфракрасные неконтактные взрыватели.

5) Доктор Гейнц Шлике, изобретатель этих взрывателей.

Когда U-234 загружалась в германском порту перед выходом в свое последнее плавание, радист подлодки Вольфганг Хиршфельд обратил внимание на то, что японские офицеры пишут «U235» на бумаге, в которую были завернуты контейнеры, перед тем как загрузить их в трюм лодки[70]. Вряд ли нужно говорить, что это замечание вызвало весь тот шквал разоблачительной критики, которой скептики обычно встречают рассказы очевидцев НЛО: низкое расположение солнца над горизонтом, плохое освещение, большое расстояние, не позволившее рассмотреть все отчетливо, и тому подобное. И в этом нет ничего удивительного, потому что если Хиршфельд действительно увидел то, что увидел, пугающие последствия этого очевидны.

Использование контейнеров, покрытых изнутри золотом, объясняется тем обстоятельством, что уран, в высшей степени корродирующий металл, быстро загрязняется, вступая в контакт с другими нестабильными элементами. Золото, по части защиты от радиоактивного излучения не уступающее свинцу, в отличие от свинца является очень чистым и чрезвычайно стабильным элементом; следовательно, очевиден его выбор для хранения и длительной транспортировки высокообогащенного и чистого урана[71]. Таким образом, оксид урана, находившийся на борту U-234, представлял собой высокообогащенный уран, причем, скорее всего, U235, последнюю стадию сырья перед превращением ее в оружейный или металлический уран, пригодный для производства бомбы (если это уже не был оружейный уран). И действительно, если надписи, сделанные японскими офицерами на контейнерах, соответствовали действительности, весьма вероятно, что речь шла о последней стадии очистки сырья перед превращением в металл.

Груз, находившийся на борту U-234, был настолько чувствительным, что, когда 16 июня 1945 года представители военно-морского флота США составляли его опись, оксид урана из списка бесследно исчез[72]. Примечательно, что меньше чем через неделю после появления описи груза германской подлодки, составленной американскими военными моряками, количество обогащенного урана, выданного комплексом в Ок-Ридже, удвоилось[73]. Само по себе это очень подозрительно, поскольку еще в марте 1945 года, как мы уже видели, американского сенатора тревожил возможный провал «Манхэттенского проекта» — тревожил настолько, что он составил об этом меморандум президенту Рузвельту; и, разумеется, мы уже ознакомились с заявлением главного металлурга лаборатории в Лос-Аламосе, утверждавшего, что запасы расщепляющегося U235 далеки от необходимой критической массы и решить эту проблему не удастся по крайней мере в течение ближайших нескольких месяцев.

Следовательно, пугающий вывод напрашивается сам собой: недостающий уран, использовавшийся в «Манхэттенском проекте», имел германское происхождение; а это означает, что программа создания атомной бомбы в нацистской Германии была значительно ближе к цели, чем нас убеждает послевоенная «легенда союзников».

Но что же насчет двух других странных пунктов в описи груза U-234, взрывателей и их изобретателя, доктора Гейнщ Шлике? Как уже было отмечено, в конце 1944 — начале 1945 года проект создания американской плутониевой бомбы натолкнулся на непреодолимую стену строгих математических расчетов: подрыв обычной взрывчатки должен собрать критическую массу плутония, сжав или «скомпрессировав» ее за период не больше одной трехтысячной доли секунды; в противном случае бомба не взорвется, а хлопнет «атомной петардой», которая не произведет значительных разрушений, а лишь вызовет радиоактивное заражение местности. Такая скорость значительно превосходила возможности обычных электрических детонаторов, имевшихся в распоряжении союзных инженеров.

Хорошо известно, что в самом конце вереницы событий, которая привела к испытанию плутониевой бомбы на полигоне в Нью-Мексико, в конструкцию подрывного устройства были внесены изменения: были добавлены так называемые «вентиляционные радиационные каналы», позволившие радиоактивному излучению при взрыве детонатора вырваться из плутониевого ядра и отразиться от окружающих отражателей в течение нескольких миллиардных долей секунды после начала сжатия. Объяснить это усовершенствование можно лишь включением в окончательную конструкцию американской бомбы инфракрасных неконтактных взрывателей доктора Шлике, поскольку именно они позволили взрывателям откликнуться и сработать с молниеносной быстротой[74].

В поддержку этой версии говорит сообщение, направленное 25 мая 1945 года начальником штаба военно-морских сил в Портсмут, куда была приведена после сдачи в плен U-234. В нем предписывается отправить доктора Шлике, ставшего военнопленным, а также его взрыватели в сопровождении трех военно-морских офицеров в Вашингтон[75]. Там, судя по всему, доктор Шлике прочитал лекцию о своих взрывателях под покровительством некоего «мистера Альвареса»[76], на поверку оказавшегося не кем иным, как видным участником «Манхэттенского проекта» доктором Луисом Альваресом, тем самым ученым, который, согласно «легенде союзников», и «разрешил» проблему с взрывателями для плутониевой бомбы![77]

Так что получается, что сдача в плен германской субмарины U-234 американцам позволила решить две главных проблемы, с которыми столкнулся «Манхэттенский проект»: отсутствие достаточного количества оружейного урана и отсутствие синхронных взрывателей, необходимых для создания плутониевой бомбы. А из этого следует, что окончательный вывод «легенды союзников» относительно значительного отставания Германии от союзников в гонке за обладание атомной бомбой является в лучшем случае не соответствующим действительности, а в худшем — сознательной ложью. Однако появление детонаторов поднимает новый пугающий вопрос: для чего немцам понадобилось разрабатывать такие технологически очень совершенные взрыватели? Конечно, один из возможных ответов заключается в том, что эти технологии создавались для ракет с головками теплового наведения — а такие ракеты действительно разрабатывались; но, разумеется, второй ответ — речь идет о взрывном устройстве, необходимом для сжатия критической массы ядерного заряда.