Услышь мой голос - Юлия Снегова

Слух о том, что Леша Орлов будет заниматься сексом по телефону, моментально разнесся по редакции. И очень скоро в кабинет Софрошкина набились чуть ли не все сотрудники газеты, которые в этот момент оказались на своих местах. По многочисленным просьбам телефон включили на громкую связь. Стараясь не показать, что он отчаянно стесняется, Алексей набрал номер.

— Вы хотите поговорить с какой-то определенной девушкой? — спросил его ласковый женский голос.

— Я звоню вам в первый раз, — признался Алексей.

— Какие девушки вам больше нравятся, кого вам предложить?

— Блондинку проси, с большой попой! — раздался драматический шепот откуда-то из угла.

Алексей показал кулак любителю пышных блондинок и из вредности заказал стройную брюнетку. Вся редакция замерла в ожидании бесплатного развлечения.

— Мальчики, только онанизмом прошу не заниматься, — строго предупредила Ирина Евгеньевна, секретарша и педагог по образованию.

— А девочкам можно? — вставила Таня из отдела верстки, и тут же все услышали не лишенный приятности женский голос:

— Милый, ты очень вовремя! Помоги мне, пожалуйста, никак не могу справиться с этой застежкой. «Молния» заела.

— Где? — поинтересовался Алексей.

— На спине, в самом низу, — пояснила девушка, она поняла, что клиент явно не торопится, — эти новомодные платья невозможно застегнуть самой, нужна горничная. А лучше такой сумасшедший и страстный мужчина, как ты.

— Откуда ты знаешь, что я страстный и вдобавок сумасшедший? Может быть, я, наоборот, вялый и хладнокровный.

— Нет, у хладнокровного мужчины не может быть такого голоса. К тому же я вижу, как в твоих глазах вспыхивают искорки безумия. Так ты поможешь застегнуть мне платье или нет? — Изо всех сил изображая нетерпение, спросила девушка.

— Это ты так пытаешься соблазнить меня?

— Ну конечно, ведь ты за этим пришел ко мне.

— Я не уверен, — ответил Алексей и понял, что девушка на том конце провода недоумевает. — Оставь в покое свою «молнию», лучше расскажи мне о себе. Как тебя зовут?

— Меня зовут Алина, и я очень люблю иметь дело с такими, как ты, разочарованными мужчинами, которые скрывают сами от себя свои желания. Это меня возбуждает. Ведь я прекрасно знаю, чего ты хочешь.

— Ну и чего же?

— Я знаю, почему ты отказался застегивать мне платье. Потому что ты хочешь, чтобы я избавилась от него, но боишься в этом признаться. Я угадала? Ну конечно, смотри, я снимаю его. Я это делаю сама, без твоей помощи.

— Надеюсь, с бельем ты справишься так же лихо, — вставил Алексей.

— Еще бы, — подхватила незнакомка, назвавшаяся Алиной, — ведь одежда плавится от одного твоего взгляда. Да не стой же, как столб! — воскликнула девушка так натурально, что Алексею стало не по себе, — подойди же наконец ко мне и обними меня. Вот так, так же лучше, правда?

— Ну, если тебе так больше нравится, — нехотя буркнул Алексей. Он чувствовал себя полным идиотом. У девушки был приятный голос и милые насмешливые интонации, да и игра, которую она вела с ним, пришлась Алексею по вкусу. Но такое количество зрителей, вернее, слушателей совершенно выводило его из себя. Если бы он мог поговорить с ней наедине! А что бы он тогда сказал ей? Наверное, попытался бы вывести ее за пределы той роли, которую она так искусно играла. А пока… Пока он мог лишь поддакивать девушке и издавать глупые междометия, изображая удовольствие, желание, страсть.

Невидимая Алина разошлась вовсю, чем доставляла немалое удовольствие притихшим журналистам. Судя по ее словам, они с Алексеем барахтались совершенно голые на лиловых шелковых простынях ее шикарной спальни. И Алексей вытворял с ней совершенно невероятные вещи, о которых Алина говорила с бесстыдными подробностями. Реальному Алексею, сидящему в джинсах и доверху застегнутой рубашке на столе с телефонной трубкой в руках, оставалось только краснеть, слушая о том, какой он пылкий и изобретательный любовник.

Между тем Софрошкин начал проявлять признаки явного нетерпения. Он нервно показывал на часы и чертил рукой в воздухе круги, что означало: «Закругляйся». Алексей в ответ мимикой и жестами показывал, что не может покинуть девушку в момент такого накала страстей.

Вдруг Алексей заметил какое-то движение среди своих коллег. Журналисты повернулись к нему спинами и что-то делали на полу. Через минуту они встали и, давясь от хохота, подняли лист ватмана с двусмысленной надписью: «Кончай!» Алексей фыркнул прямо в трубку, а потом не удержался и громко рассмеялся.

— Прости, я больше не могу, — между приступами хохота признался он своей собеседнице, — спасибо, мне давно уже не было так хорошо. — Алексей повесил трубку и запустил степлером прямо в самодельный плакат.

— Мальчики, надо быть серьезнее, — заметил Софрошкин, — взрослые люди, а ведете себя, как пятиклассники.

— Ну как, тебе понравилось? — спросил Дима Кубрик из отдела политических сплетен.

— А тебе?

— Забавно все это, но только знаешь, старик, — задумчиво проговорил Дима, — я совершенно не представляю себя в этой роли. Интересно, что доводит людей до такой жизни — звонить за бешеные деньги какой-то бабе, которая, может быть, страшна, как смертный грех, в то время как можно в любой момент найти себе девочку по вкусу.

— И притом совершенно бесплатно, — насмешливо подхватил Леша, — или, что еще лучше, с доплатой в виде изысканного ужина.

У Димы Кубрика была стойкая репутация альфонса, которой он совершенно не стыдился. Напротив, он считал своеобразным шиком ужин за счет девушки в одном из модных клубов, и на следующий день обязательно рассказывал в редакции, что и почем он ел.

— Наверное, человек должен почувствовать невероятное одиночество, чтобы решиться позвонить в «Секс по телефону», — задумчиво произнес Алексей.

— Ну, старик, я смотрю, тебя на философию потянуло, — сказал Дима. — Лучше скажи мне, как ты собираешься просочиться в эту контору. Говорят, тебе придется нарядиться телефонным мастером? Но ведь нужно, чтобы мастера еще вызвали.

— Вот именно! — сокрушенно проговорил Леша. Это задание поставило его в тупик. Он лишь из газетных статей знал о фотографах-папарацци, готовых ради удачных снимков просочиться сквозь любую щель. Леша знал также, что папарацци не жалели ни денег, ни времени, чтобы достичь своей цели. А у него было в распоряжении лишь две недели. — Пойдем лучше пить кофе, — предложил он Диме. — Если ты без денег, то я готов за тебя заплатить.

— Ну уж нет, — с достоинством отказался Кубрик, — от мужчин я подачек не принимаю.

Женя накинула на плечи недавно купленный пиджачок из шотландки в красно-серую клетку и вышла в коридор. Наступило время ее получасового перерыва. По сравнению с кабинками, где воздух порой плавился от страстных бесед, в столовой, куда отправилась Женя, было довольно прохладно.