Няня для телохранителя - Риша Вольная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но, когда после быстрой ванны сон сморил маленькую проказницу, я вдруг начала волноваться. Можно попытаться отсидеться рядом с девочкой, но, во-первых, чем больше я скрываюсь, тем якобы больше у меня тайн, а во-вторых, если Панталонович что-то решил, то всё!
Так что, нацепив воображаемую маску невозмутимости, спустилась на первый этаж, где оставался хозяин. Решила «играть в дурочку» до последнего, но ведущего в домике не оказалось.
И, вроде, можно было бы со спокойной совестью слинять в спальню к Лике, но тогда мои мучения только продлятся. Боже, да почему же всё так сложно?!
Злая на себя, судьбу и женоненавистника-босса потопала на выход. Ноги сами меня несли на берег реки, где без палящего солнца и счастливых визгов Ванилопы было волшебно тихо и сказочно красиво, особенно при проникновенном свете полной луны.
Присев в беседку, стала любоваться ночным пейзажем и внимать стрекоту кузнечиков, когда вода неожиданно взволновалась, а из неё вынырнуло нечто огромное.
Короткий визг хряка при кастрации подавить не успела, так что Яровой, будь он трижды проклят, вышедший из реки, прямым ходом двинул в мою сторону.
— Вероника Андреевна, неужели меня караулите? И это был ультразвук вашей радости от встречи со мной?
Стукнуть бы по этой наглой морде! Тапочком, а ещё лучше шпилькой в лоб!
— Ну, что вы, Захар Пантелеймонович, это я всего лишь вашу истинную ипостась разглядела. Сижу отдыхаю, а тут демон из водной пучины появляется. Священника на вас нет.
Яровой странно кривит рот, словно правый уголок тянут вверх, а левый при этом стремится вниз. Что это с ним?
Мужчина садится рядом со мной, что я голыми ногами чувствую идущую от него прохладу.
— Не холодно? Вы же сами сказали, что ещё рано купаться.
— Вероника, это тебе с Ликой рано, а мне само то, — даже как-то миролюбиво ответил Захар, расслабленно откидываясь на край беседки.
— Так ведь холодно, — бубнила я, пытаясь перестать смотреть на практически голое тело рядом со мной.
Шикарное тело! Офигительное мокрое тело в одних шортах до середины бедра, что облепили ноги и пах больше показывая, чем скрывая.
Судорожно сглотнула вязкий комок слюны, пытаясь смочить пересохшее горло. Моё тело не реагировало на посылы мозга, что рядом сидящий сексуальный объект находится под строгим запретом, и продолжало наливаться истомой и жаром внизу живота. Ужасно, но чувствую себя сучкой в период случки.
Стараясь хоть как-то отвести взгляд от мужских ног и паха, подняла взгляд выше, цепляясь за сложенные на груди руки: сильные пальцы, которые могут доставить блаженство за пару минут, красивые дорожки вен, что в пору начать рисовать.
— Ну что, поговорим, Ники? — низким и урчащим голосом предлагает он, вспарывая моё тело новой волной возбуждения.
Таким голосом только заняться сексом предлагают.
Язык у меня онемел, дыхание стало сбиваться от бешеного пульса, так что какие тут могут быть разговоры!
— Вероника! — подхлестнул меня, что я даже глаза прикрыла, впиваясь пальцами в деревянную скамейку подо мной.
На секунду взбесилась от собственного сексуального бессилия конкретно перед этим человеком. Ведь он даже меня пальцем ещё не коснулся, а я уже вся готовая. Ужас!
— Нет! — хриплю в ответ. — Не сейчас, — и решительно вскакиваю со скамейки.
Бежать! К чертовой матери и дальше пока ещё могу двигаться.
— Действительно, поддерживаю, — почти радостно восклицает Яровой, а дальше события идут в полный разрез с моими представлениями.
Сильные пальцы ловят моё запястье, дёргают на себя и вуа-ля, я уже восседаю на мужских коленях, как на коне, лицом к лицу.
— Что за дичь, Захар Панталонович!? Я же запретила меня трогать!
— А не надо было так на меня смотреть, Ванилька!
И мои последующие возгласы тонут в жадном поцелуе. Отстраниться от пожирающего мои губы и уже языка рта не получается из-за крепкой ладони, что держит мой затылок. Спрыгнуть или хотя бы сползти с коленей тоже невозможно, так как вторая рука Захара придавила моё бедро к его телу, словно многотонная плита, и при каждой попытке освободиться только сильнее впечатывает в свой внушительный стояк.
Мать честная! Как тут сопротивляться?!
Никак, Вероника! Лови кайф! — советовал счастливый внутренний голос, явно потопленный во всплеске моего недотрахоза.
Капитуляция перед этим богом Тором ознаменовалась моим задушенным в поцелуе стоном. Мои ручонки с наслаждением вцепились в голые мужские плечи, сминая влажную кожу и спеша в шевелюру на затылке. От нашего непрекращающегося поцелуя голова кружилась, поэтому вцепилась в волосы, пропуская между пальцами, чтобы вдруг случаем не упасть. Чувствую, что от моей активности Захар совсем осмелел. Выпуская мою голову из плена, обеими ладонями вцепился в мои бедра, чтобы в следующем рывке окончательно усадить меня на свой очень большой стояк.
В этот раз на мой тихий стон раздался его хриплый рык, и он вцепился в мою шею как лев в последней схватке его жизни.
— Чёрт, полегче! — взревела я, чуть ли не кончая от этой дикой ярости Ярового, изливающейся на моё порочное тельце.
— Да я тебя порвать сейчас готов! Это же ты! Ты! Ты! Мать твою… — и, видимо, теряя связь с русской речью, снова кусается. В этот раз в плечо, сдёргивая грубым рывком лёгкий кардиган.
Он меня сейчас точно сожрёт!
— Захар, прекращай зверствовать, — не совсем уверенно прошу его, при этом моё тело прогибается в мужских руках и подставляется ещё больше под его терзающие укусы. — Сам же утром заявил, что не кусачий, а теперь как оборотень.
— О, Ванилька! На тебя мои запреты не распространяются.
И срать! Пусть кусает! Всё равно каждый укус он зализывает и зацеловывает так, что пульсация моего влагалища скоро достигнет максимальной скорости. Непроизвольно вжимаюсь сильнее в его пах, буквально требуя получить удовольствие.
И если в обычной жизни между нами будто стена непонимания стоит, то тут Яровой в секунду считывает мои потребности. Его рука уверенно дёргает небольшой замок на шортах, и горячие пальцы в следующий миг ложатся на мою промежность. Закусываю нижнюю губу, чтобы не орать на весь берег реки, и практически сама насаживаюсь на мужские пальцы. Меня хватает на несколько движений внутри меня и круговых большим пальцем по клитору, потом тело скручивает в сладком оргазме, а и из горла вырывается сиплый стон.
— Бля, это точно ты! Твои стоны в момент пика мне ещё месяц снились, — слегка ошарашенно комментирует Захар, убирает руку и, даже поправив трусики, подтягивает вверх мои шорты.
Я ему снилась?! Рассудок
