Нашествие. Буря миров - Андрей Левицкий

Чётки закачались в сухой тощей руке, красные «зрачки» внутри прозрачных камешков замигали в лучах утреннего солнца, проникающих под полог.

— Мы не знаем, — сказал темник. — Дальнейшие планы еретиков непонятны. Для чего им понадобился местный торговец, более-менее ясно. К примеру, люди торговца могли бы напасть на тех, кто по присланной нами схеме создавал купольный генератор, и помешать им. Таким образом еретики, по крайней мере, отдаляли вторжение в этот мир. Но чего они добиваются теперь?

— У них появился ворсиб, — напомнил Максар. — И они…

Тут пленник подался вперед, широко улыбнувшись, заговорил — подобострастно, но пытаясь соблюсти внешнее достоинство.

И при этом допустил ошибку, посмотрел прямо в лицо командера.

Максар тоже подался вперед. Только гораздо быстрее. Рука, покоящаяся на колене, сжалась в кулак. Костяшки врезались в переносицу землянина.

Тот откинулся к борту. Максар бросил повелительный взгляд на сидящих позади бойцов, и они вскочили, пригибаясь, чтобы не цепляться головами за навес. Схватили потерявшего сознание землянина, из сломанного носа которого хлестала кровь, стащили с лавки и положили у борта.

— На бок, — посоветовал Эйзикил. — Положите его на бок, иначе захлебнется.

Максар кивнул, бойцы перевернули пленника и снова сели.

Итак, осквернитель присоединился к отряду аборигенов. Теперь у Максара была еще одна, очень важная причина найти их. Снова положив руки на колени, командер продолжал:

— Через похищенный ворсиб терианцы смогут перебросить сюда своих бойцов.

— Возможности ворсиба не безграничны, — напомнил темник. — Для зарядки машину надо подключать к главному энерговоду Наргелиса, а у еретиков нет к нему доступа.

— Но на Териане они ведь где-то берут электричество.

— Работающих ветряков, которые просто бессмысленно вращаются на крышах брошенных домов, хватает в обеих частях города. Еретики могут подключаться к ним, и еще у них наверняка есть доступ к некоторым кабелям. От обычных городских кабелей можно запитать аккумуляторы машин экстра-связи, какие-то приборы, но для ворсиба, даже небольшого, мощности не хватит.

— И все равно они смогут доставить сюда какое-то количество бойцов. Раз уж пеон с землянами решился атаковать Красный лагерь, значит, ему обязательно надо было связаться с терианцами. Те пришлют своих людей, сколько смогут без подпитки аккумуляторов ворсиба, они и земляне объединятся… что дальше? Атакуют Центаврос и попытаются разрушить генератор. Я не вижу, что бы еще они могли сделать.

— Ты забыл, командер бер’Грон: с ними Омний.

Максар уставился на пленника, который слабо шевелился под лавкой. Кровь текла из его носа, почти не впитываясь в плотную кожу, устилавшую днище машины, расползаясь темной лужей.

Омний был самым умным, многознающим, талантливым среди пеонов, что служили Орде. И еще он был предателем. Чтобы заполучить его, еретики провели серьезную операцию, поставив под удар всю свою наргальскую сеть, потеряли больше трех десятков человек, когда отбивали Омния у варханов. С тех пор беглый пеон работал с еретиками, и прятали они его так тщательно, что разведка Орды до сих пор не обнаружила его подпольную лабораторию.

Омний знал многое и очень многое умел. Что он придумает в этой ситуации? Положение еретиков безвыходное, вся их борьба стала бессмысленной. Куколка уже доставлена на Землю, установлена, инициирована — всего через два-три местных дня она вырастет в Святую Машину, и тогда Бузбарос свернется в Кольцо.

— Так или иначе, нам надо быстрее прибыть к Центавросу, — заключил Максар. — Коста там, и он ожидал меня еще этой ночью.

— Вот про Косту бер’Маха я и хочу поговорить с тобой. — Эйзикил покосился на двух бойцов, на очнувшегося пленника, неловко ерзающего под лавкой, на спины водителя и капитана Сафона и продолжал совсем тихо: — Про него, про будущее клана Гронов и про твое личное будущее, Максар бер’Грон. А также про твою роль в Орде на ее Великом Пути. Но позже, когда вокруг не будет лишних ушей. Я еще не бывал в этом мире — как скоро мы достигнем Центавроса?

Максар уже собрался ответить, когда спереди донесся рокот, в который вплетался тонкий свистящий звук.

Они выглянули из-под навеса. В отличие от варханских городов Ангулема, всегда окруженных высокой пограничной стеной, у этого поселения, как и у терианского Наргелиса, не было четкой границы. Но, кажется, Маск-Ва закончилась — серое дорожное покрытие стало уже, в нем появились трещины и выбоины, высотные дома почти исчезли, вдоль дороги потянулись леса и луга.

Навстречу летел выкрашенный в черно-желтое мотоцикл. С далеко отставленным передним колесом, дугообразной рулевой подковой и высоким багажником-ящиком, выполнявшим роль спинки для сидящей в седле вестницы.

Их клан — единственный в Орде состоящий только из женщин — основала Кирта бер’Вог, дочь самого Бер-Хана, старшая из его детей. И сумела превратить клан если не в один из самых сильных, то в один из самых нужных во всей Орде.

Машины остановились. Мотоцикл круто затормозил, его занесло, развернуло боком, и он встал. Заднее колесо выдрало из крошащегося покрытия фонтан мелких камешков.

Форма вестницы состояла из облегающих бридж, высоких сандалий, ремешки которых охватывали икры почти до колен, и жилета с карманами, ремешками, петлями и железными карабинами. Шлем в форме птичьей головы имел изогнутый клюв и узкие овальные глаза из тусклого стекла. В клюве был клапан для воздуха, куда можно было вставить фильтр, как в обычной газовой маске.

Выше поблескивала бляха с гербом клана — два поднятых крыла, напоминающих сигуры, ангулемские боевые ножи в форме полумесяца. Мастерство ножевого боя было обязательным для всех вестниц, равно как и знание по меньшей мере пяти языков (включая умирающий язык сайдонской колонии, варварскую речь тамошних дикарей и терианский лингвейк), а кроме того — умение маскироваться, способность проникать на вражескую территорию, искусство обольщения и многое, многое другое.

Кирта бер’Вог была адептом учения о том, что Мировой Змей на самом деле самка, а каждый мир — это отложенное ею яйцо. Что в корне противоречило основному постулату веры, исходя из которого Бузбарос — вне всяких сомнений, Змей-Самец — пожирал миры, и Орда, захватывающая их, являлась святым воинством, провозвестницей воли Его. Гильдия признала секту Кирты еретической, а сама Кирта была изгнана отцом из Ставки еще в те времена, когда темники имели там больший вес. И все равно вестницы были не просто доставщицами срочных сообщений, секретных депеш и пакетов, их клан постепенно становился диверсионно-разведывательным центром Орды, вытесняя обычную разведку.

Эйзикил при появлении вестницы отодвинулся глубже под навес, молча наблюдая за происходящим.

Поставив мотоцикл на подпорку, женщина перекинула ногу через седло и выпрямилась. Сняла шлем, повесив его на торчащий позади седла крюк, тряхнула головой. Тихо звеня, закачалась серебряная подвеска в ухе — цепочка длиной с мизинец, на ней крошечные крылья-сигуры.

На коленях вестницы были выпуклые пластины с шипами, на запястьях — пристегнутые ремешками облегающие кожаные сумки-конверты, где хранились донесения. На ремне и бронекожаной жилетке — сумка для депеш побольше, а еще несколько ножей, метательных стрелок и три сигура нормального размера.

Коротко стриженные прямые волосы делали ее похожей на молодого красивого мужчину… если бы не грудь. И широкие бедра, и узкая талия.

Максар помнил эти бедра — причем когда они не были обтянуты бриджами. И грудь тоже хорошо помнил.

Вестница шагнула к машине. Взгляд скользнул по водителю, капитану Сафону, бойцам на заднем сиденье, Максару бер’Грону, темнику… Вернулся назад к командеру.

Глаза блеснули, когда вестница узнала его.

Максар очень надеялся, что не выдал себя, что живая половина его лица осталась неподвижна. Анга. Они очень хорошо знали друг друга в те времена, когда он еще не был командером.

Ее взгляд стал презрительным.

Он ожидал этого. Максар молча рассматривал вестницу, вспоминая ее прежней — еще совсем девчонкой, не вступившей в клан Кирты бер’Вог. А ведь потому они и расстались тогда — из-за настойчивого желания Анги стать вестницей. Он был против.

И что она теперь будет делать? Ведь помимо командера, пусть и оскверненного, ей просто не к кому больше обратиться. Капитан Сафон не обладает нужными полномочиями, рядовые — всего лишь рядовые, а Эйзикил… По одежде Анга сразу поняла, кто он. Никакая вестница без крайней необходимости не станет говорить с одним из тех, кто для главы ее клана были заклятыми врагами.

Анга заговорила с Максаром — с той особой отрешенно-напевной интонацией, с которой вестницы докладывали свои сообщения: