Прости, если сможешь (СИ) - Морейно Аля

— А ты будешь кататься со мной на роликах? Мы с моим первым папочкой обычно на выходных в хорошую погоду или на роликах катались, или на велосипедах. Ты не думай, я уже умею на роликах и почти не падаю! И ролики у меня есть! Нужно только их из дома забрать.

— Дай-ка подумать. Когда-то в детстве я тоже умел кататься на роликах. Но с тех пор прошло много лет. И роликов у меня нет. Как ты смотришь на то, чтобы в субботу отправиться в спортивный магазин и выбрать мне ролики? А потом тебе придётся заново научить меня кататься.

— Учти, если ты будешь падать, то я не смогу тебя удержать, ты слишком большой. Тебе нужно обязательно купить защиту. Мама всегда с защитой каталась.

— Защиту без тебя мне точно не выбрать.

Неслабо так меня завернула жизнь. Раз — и я уже оказался папой. И теперь мы, скупив всё, что может понадобиться начинающему роллеру в моём лице, переобувались и экипировались для первой совместной вылазки в парк на колёсах. Я, конечно, искренне надеялся, что смогу поехать и не упасть в буквальном смысле лицом в грязь перед моим новообретённым сыном.

— Ну что, готов? Поехали? Давай руку. Будешь меня страховать.

Дима ловко оттолкнулся и рванул вперёд.

— Дима, подожди меня! Я не могу так быстро.

Вещи мы оставили в машине и потихоньку начали обкатку моих обновок. Дима ездил как заправский роллер, мне даже стало завидно. А вот я пока не чувствовал уверенности, никак не мог поймать кураж.

Честно признаться, я таки несколько раз упал. Главное — брюки остались целыми и ничего себе не повредил, разве что пятую точку слегка отбил. Главный вывод из сегодняшней вылазки: мне ещё практиковаться и практиковаться. Зато Дима был в восторге. Жаль, что приближались холода и скоро предстояло спрятать ролики далеко в шкаф аж до весны.

А зимой он меня на каток потащит? Знать бы заранее весь список его любимых развлечений.

— Дима, как ты смотришь на то, чтобы заняться баскетболом?

— Не знаю. У нас в школе есть секция, но там расписание неудобное, поэтому мама меня не водила.

— Давай я узнаю, может, есть где-то в другом месте что-то боле подходящее?

Если бы он увлёкся баскетболом, то весной я с удовольствием мог бы проводить с ним время на баскетбольной площадке. В этом я точно не должен был облажаться.

В воскресенье, ожидаемо, меня свалила с ног крепатура. Диме хоть бы хны, а мне ходить было больно. Погода испортилась. Мы пробовали высунуть нос на улицу, подмокли, забежали в кафе пообедать и вернулись обратно. Всё-таки в такую погоду дома гораздо приятнее.

Дима полез изучать, что у меня где лежит. Особенно ему понравились мои книги. Я когда-то увлекался астрономией — и у меня были две большие иллюстрированные энциклопедии, которые очень увлекли мальчика. Поймал себя на мысли, что надо бы сходить в книжный и выбрать ему несколько аналогичных книг для его возраста — там наверняка будет много полезной информации в доступной форме.

— Макс, а что это за книга такая большая?

Дима пока так и не созрел называть меня папой. Видимо, ему тоже было непросто.

— Это альбом с фотографиями. Хочешь посмотреть?

— Да!

Мы устроились на диване и стали разглядывать фотографии. Удивительно, многие из них я даже не помнил, видел, как будто впервые. Дима очень удивлялся, рассматривая маленьких бабушку и маму.

— А откуда у тебя фотография Милы?

— Какой Милы? Где?

— Ну вот же, — Дима ткнул пальцем в мою детскую фотографию. Мила — это дочка Анны Петровны.

— Ты что-то путаешь. Это не Мила, это я.

— Да? Мне показалось, что это она. Только у неё волосы подлиннее. И вот тут, смотри. Как будто Мила.

— Это тоже я. А сколько Миле лет?

— Четыре с половиной.

Отправив племянника спать, я долго думал над его словами. Четыре с половиной года — значит, она родилась зимой или весной? Единственный раз с Аней у нас был летом больше 5 лет назад, то есть по срокам условно могло подойти. До того она была с Глебом. Но он — блондин, как и Аня. Если у Милы тёмные волосы, то она не могла быть дочерью Глеба.

Выходила какая-то чушь. Начать с того, что у меня не было никакой уверенности, что Диме не показалось. Может, Мила — просто девочка с тёмными волосами. Но у Светы тоже были тёмные волосы, а с ней он сходства не увидел, при этом дважды уверенно ткнул именно в мою фотографию.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Это же полный бред! Мало ли темноволосых мужчин, от которых Аня могла залететь. Если она с такой лёгкостью переспала с Глебом, то ей ничего не мешало спустя месяц после нашего расставания или даже раньше завести себе нового мужика и залететь от него. Почему вдруг я решил, что эта девочка может оказаться моей? Только потому, что Диме показалось, что она на меня похожа?

Главное — я точно помню, что предохранялся. Кроме того, у неё тогда были месячные. В комнате, конечно, было темновато, но я видел кровь на презервативе, когда снимал его. Разве во время месячных можно забеременеть? Глупости какие-то. На всякий случай полез в интернет и с удивлением обнаружил, что таки можно.

Убедился ли я тогда, что презерватив не порвался? Не помню. Я был пьян. И мне было так противно, что я, кажется, его просто бросил на пол. Может, она потом как-то использовала его содержимое? Только зачем это ей? Дурость какая-то. Всё казалось совершенно нелогичным и нереальным.

Или всё-таки у неё потом появился другой мужик, похожий на меня, от которого она сразу залетела? Интересно, замужем ли она?

Все эти мысли крутились в голове, пока я тщетно пытался уснуть. С ужасом понимал, что эта женщина снова ворвалась в мою жизнь и всё в ней переворачивала.

Глава 16

Аня

Таких совпадений не бывает! Я сбежала от прошлого в столицу, но оно и тут меня нагнало, причём в самом извращённом виде.

Первое время после встречи с Максом я вообще не могла спать. Стоило закрыть глаза, как начинался кошмар. Боль. Крик. Ночной клуб, общежитие, больница. Кадры вперемешку. То без особого смысла, то с каким-то диким сценарием и острым ощущением надвигающейся катастрофы и ужаса.

Успокоительные не спасали. Уговаривала себя, что моё подсознание просто получило неожиданный толчок и из-за этого выдавало мне воспоминания, что нужно немного потерпеть — и всё уляжется. Я же всё это уже пережила, всё это осталось в прошлом. Но чувство, что приближалось что-то страшное, меня не отпускало. Поджилки тряслись. Даже в школе я не могла в полной мере переключиться на работу. Стала бояться в темноте по квартире ходить. Если нужно было выйти на кухню или в туалет, зажигала кругом свет, чего не делала, кажется, никогда. Подпрыгивала от каждого звука на лестничной площадке.

Чего я боялась? Сама не понимала. Я знала, что сцена в общежитии не повторится. Не повторится ведь? Он стал уважаемым человеком, у него ребёнок — мой ученик. Он не рискнул бы. Это всё осталось в прошлом.

Но катастрофа всё равно надвигалась. Я это чувствовала. А потому спать не могла. Каждое мгновение боялась.

Время шло, но ничего страшного не происходило. Как и следовало ожидать, Макс нанял Диме няню. Это было правильно. Нам нужно было минимизировать точки соприкосновения. Я даже была благодарна ему за это.

Аутотренинг и успокоительные сделали своё дело — понемногу я начала расслабляться и успокаиваться.

Это был самый обычный вечер. Один из многих. Уложила Милу спать, почитала ей на ночь книгу. В дверь позвонили.

Интересно, кто мог прийти ко мне без предупреждения, ещё и в такое время? Сердце тревожно заколотилось. Заглянула в глазок. За дверью стоял Максим. Димы видно не было. Что-то случилось?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Открыла, он порывисто зашёл в квартиру. Сразу с порога, не здороваясь:

— Надо поговорить.

— Что случилось? Где Дима?

— С ним всё в порядке. Он дома.

— Проходите на кухню, пожалуйста.

Он начал разуваться. Резкость его движений выдавала беспокойство. Мы много лет не виделись, я уже совсем не помнила его. Да и повадки и жесты могли за это время поменяться. Но чувствовала, что он был накручен. Что-то случилось. И это что-то, видимо, как-то касалось меня. У него проблемы с Димой? Или он узнал про Милу?