Пока светит солнце! - Конторович Александр

Они и не успели — головной танк выстрелил из пушки. Снаряд ударил точно посередине группы убегающих солдат. Да-а… смотреть там теперь уже не на кого.

За дорогой взрыкнул пулемет — проснулся дот. Ну да, это тебе не с пехотой воевать, милок. Броню таким образом не пробить.

Проснувшийся пулемет, однако же, привлек к себе внимание не только Ракутина. Шедший вторым танк, волочивший за собою броневые сани с лежащим там десантом, повернул к доту.

Тотчас же пулеметчик дота перенес огонь на новую цель. Было видно, как рикошетят от брони трассирующие пули. Пехотинцы в санях спрятали головы, оставив торчать над бортом только винтовочные стволы.

Танк продвинулся ещё немного… повел стволом…

Ф-ф-ух!

Громадное, окаймленное по краям дымом, огненное полотнище растянулось над землёй.

Поперхнулся и замолк пулемет, казалось бы, надежно упрятанный под толстым слоем бетона и стали.

Огнеметный танк — вот это что! Приходилось о таких штуках слыхивать…

— Ну, вы и лоси! — Комполка прошелся по маленькой комнатушке, в которой размещался командный пункт. — По нетронутому снегу ваш водитель так пер — ажно пар валил! Здоровый парень, нечего сказать!

— Стараемся, товарищ майор… — после всего пережитого Алексея колотил неслабый озноб. Осматривавший его санинструктор обнаружил, что несколько осколков пробили-таки полушубок и слегка поранили младшего лейтенанта в спину. Наложенные медиком бинты непривычно ограничивали подвижность. Да и вообще… Ракутин уже совсем было свыкся с возможностью скорой смерти и, возвратившись снова к жизни, слегка опьянел от этого события. Обычные слова сейчас удавались с трудом, но комполка этого, казалось, совсем не замечал.

— Сколько дней уже с этим мостом бодаемся! — стукнул кулаком по стене майор. — По ночам тайком бревна подтаскивали — чтобы финские секреты чего не углядели. Землю в мешки насыпали — реку заваливать собрались. Деревья за ночь подпилили и подпорками укрепили — дорогу для танков и пушек готовили. Обходную — основная из дота просматривается. А у финнов где-то пушки стоят. Чуть что — накрывают огнем!

— Стояли, товарищ майор, — облизал пересохшие губы Алексей. — Их наши самолеты накрыли, сам видел. Почти все там вдребезги и пополам разнесли — наш водитель с финским офицером говорил, тот и рассказал об этом.

— Ну и здорово! Ещё один кирпич с души долой! Не станут они по нам сегодня стрелять. Откровенно говоря, младшой, я, как вас увидел, думал — всё, кирдык операции! Сейчас хай-шум поднимется, финны за вами на наш берег рванут… и засекут все мои приготовления! А дальше сызнова пушки заработают…

— Мы же не знали… — потупился Ракутин.

— Да ладно! Знали — не знали… Нормально всё прошло! Как у вас там бодалово началось, дал я команду работать в полную силу — не до нас теперь финнам стало. Вышло так, что вы моих бойцов прикрыли, младшой! На себя финнов оттянули и переправу нам обеспечили. Ни одного выстрела они по нам не сделали — уж больно глубоко вы у них занозой в заднице засели. Ты уж извини, что мы тебя сразу огнем не поддержали — не мог я стрелять, пока танки не переправили. А уж как ударную группу приготовили — так и врезали от души! Так что, родной — от нас всех, тебе поклон глубокий! Выстояли, хоть и думали тут многие, что вас танками раздавят в пять минут. Отвлекли вы супостатов, да нам пособили неслабо. Налил бы тебе — так медики не велят. Мол, ранен младший лейтенант, нельзя ему!

— Можно… нет же никого?

— Одобряешь? — майор наклонился над столом. Булькнула водка, разливаемая им в кружки. — Держи. Да и бойца твоего помянем — геройский парень оказался!

— Да… Илья… он вообще парнем хорошим был!

— Побольше бы таких!

Огненная жидкость, приятно обжегши горло, пробежала по пищеводу. Сразу ушло оцепенение, слегка расслабились мускулы.

— Полегчало? — усмехнулся комполка. — Тоже мне… лекари… нельзя, мол, ему… Будто и не мужик, вовсе! На, вон, хлеба с салом — закуси.

— Спасибо, — Ракутин взял, протянутый майором, кусок хлеба. — Мне в штаб сообщить надо. Пленные у меня.

— Не волнуйся! Передали уже, куда надо! Уж как наш особист вокруг них гоголем выхаживал — точно сам их и приволок! Никого и близко не подпустил! Ловко вы это дело организовали!

— Как учили.

— Уважаю! — кивнул комполка. — Короче. Я на вашу группу представление напишу. Уж как там у вас этих фазанов оценят — бог весть! А мне вы капитально помогли! Ружья ихние противотанковые повыбили, да пехоту из окопов подняли. Мы, почитай, всех и положили — на поле-то! У полка потерь — шесть человек всего! Да раненых меньше десятка. Танк захватили и дот почти целый, только почистить его от гари осталось. Словом — спасибо! Ещё по одной?

— Давайте, товарищ майор.

Снова звякнули кружки.

— Эк тебя развезло-то! — покачал головой комполка. — Вон там комнатушка, отдохни. Машина только через час-полтора придет, тогда и разбужу.

— Присаживайся! — указал на стул Мамсуров. — Как спина?

— Да, нормально все, товарищ полковник… — Ракутин старался держаться прямо и не особенно сгибать спину — раны сразу же начинали о себе напоминать.

— Нормально, говоришь? — усмехнулся командир. — То-то я и смотрю — словно кол проглотил!

— Ну… есть малость.

— Ладно, госпиталь от тебя не уйдёт!

— Да мне бы здесь…

— Ты нам всем живой, да здоровый нужен! И не пререкайся с командиром! — шутливо погрозил пальцем Мамсуров. — Как от меня выйдешь — так сразу и отдам тебя врачам. Они уже на пороге ждут — не увильнешь! Это тебе не финны — от них ещё никто не убегал…

— Есть в госпиталь, товарищ полковник!

— То-то же! Ладно, теперь по делу давай, — полковник зашелестел бумагами. — Рапорт твой я прочел, тут все ясно. Жаль, что Карпин погиб… но тут уж ничего поделать было нельзя. А так — молодцом сработали! Даже броневик ваш в тыл вытащили и обещают восстановить. Кстати, за подбитую зенитку — от летчиков спасибо! Они же на ту батарею вдругорядь налетели, так особо отметили, что огонь зенитный ослабел. Там, надо полагать, наводчик опытный имелся, на пушке этой. Здорово парням волосы пригладил пару раз. Так что её отсутствие пилоты враз засекли.

— Ну… Я, откровенно говоря, про них как-то и не подумал. Нам самим прорываться надо было.

— А на дороге, когда пушки финские курочили, об чём тогда мысли были?

— Так… это ж финны, товарищ полковник! Враги! Как им пушки целые оставлять? Нельзя же так!

— Вот! Враги! Так что, младший лейтенант, правильно ты тогда поступил! И впредь — так же делай! Тогда и победим! Ладно… по делу всё. Представление на всех, кто участие в захвате шведов принимал, я напишу. А ты — свободен! В рамках госпиталя, ясное дело!