Возвращение изгнанника - Кейт Якоби

— Ей это было бы нелегко — поскольку она ничего не знала. — Роберт помолчал и взглянул на Блэра, стараясь не встречаться глазами с братом. — По правде сказать, я никому ничего не сообщал.

В палатке повисла напряженная тишина. Финлей собрался было разрядить обстановку каким-нибудь безобидным замечанием, но молчание было таким многозначительным… Что-то странное проскользнуло во взгляде, который Блэр бросил на Ситона, а Оливер явно старался не смотреть ни на того, ни на другого. Финлей взглянул на Роберта, пытаясь определить, заметил ли тот эту странность, но лицо брата было, как обычно, бесстрастным. Блэр тут же начал вновь наполнять кубки вином, а Оливер опустился в кресло у жаровни и обратился к старшему племяннику:

— Не хочешь ли ты сказать, что вернулся тайно? Роберт покачал головой:

— Вовсе нет. Не вижу смысла скрываться. Я не совершил никаких преступлений. Приказа о моем аресте нет — если только ничего не случилось за время моего отсутствия. — Он вопросительно посмотрел на Блэра, и тот отрицательно покачал головой.

Ситон подошел к столу и налил себе вина.

— Осмелюсь предположить, что не все будут приветствовать ваше возвращение, Данлорн, — проворчал он. — Правда, на вашем месте я не стал бы обращать на это внимания. Совет узурпатора теперь составляют или предатели, или выжившие из ума старцы. Я и в грош не поставил бы всю эту компанию!

— Придержите язык, Ситон, — одернул его Оливер. — Мой племянник долго отсутствовал. Уверен, что его занимают другие вещи, а не ваши тонкие соображения.

— Приношу извинения, ваша светлость. Я не хотел никого обидеть. — Ситон поклонился, но на лице его отразилось недовольство.

— Никто и не обиделся, — ответил Роберт, бросив на дядю быстрый взгляд. — Меня только удивило, что вы назвали короля узурпатором.

Ситон поднял брови:

— Но ведь он и есть узурпатор — данный факт признают все, даже сам Селар. Что в этом такого?

— Ничего особенного, — небрежно сказал Роберт. — Просто раньше вы никогда так его не называли. Вот мне и любопытно, что переменилось.

— Ох, пожалуйста, Роберт, — умоляюще поднял руки Блэр, — не позволяйте ему садиться на любимого конька!

— Прошу прощения, — улыбнулся Роберт, — просто мне предстоит о многом узнать, чтобы войти в курс событий.

Ситон возмущенно фыркнул:

— Так вам и надо — за то, что повернулись спиной к своей стране и народу, когда они больше всего в вас нуждались. Удивительно, Что вы еще чем-то здесь интересуетесь, да и что вообще соизволили вернуться!

— Ситон! — Финлей сделал шаг в его сторону. — Не позволяйте себе…

— Чего? — рявкнул Ситон. — Непочтительности? Ну так объясните мне, Финлей, с какой стати должен я чувствовать уважение к вашему благородному братцу? Когда-то он был единственным сыном нашей страны, к которому прислушивался король, единственным членом совета, который был в силах противиться этому дураку — проктору Гильдии. Герой сражений, любимый народный вождь! Откуда же возьмется уважение, если этот самый человек, как только начались настоящие трудности, взял и сбежал? Клянусь зубами Минеи, он даже не объяснил нам, почему так поступил!

Финлей, изо всех сил стараясь сдержать гнев, открыл уже рот для ответа, но Роберт со вздохом остановил его и обратил пристальный взгляд на Ситона. Тот замер, и Финлей почти пожалел бедного глупца. Он был не первым, кого пригвождал к месту этот взгляд, и не первым, кто испытал страх, который Ситон, несомненно, испытывал сейчас. Таков уж был странный дар Роберта, дар, который он использовал совершенно бессознательно. Недаром многие одновременно восхищались Робертом и боялись его.

Роберт помолчал, словно выбирая наиболее точные слова. Когда он заговорил, голос его остался, как всегда, ровным, без всяких признаков гнева. Впрочем, Роберт никогда и ни при каких обстоятельствах не приходил в ярость.

— Уж не думаете ли вы, что, останься я при дворе, это чему-нибудь помогло бы? Вы и в самом деле считаете, что, будь я по-прежнему членом совета, вы не лишились бы своих земель в Эмайне? — Роберт сделал вид, что не заметил, какой острый взгляд при этих словах бросил на него Оливер. — Сомневаюсь, что смог бы повернуть дело в вашу пользу.

— Что вы знаете об этом! — вспыхнул Ситон. — Вас не было три года!

— Кое-что я все-таки слышал, — пожал плечами Роберт. — Что же касается остального, основания для моего отъезда известны мне и королю, и больше никому до них дела нет. Вы, безусловно, вправе возмущаться конфискацией ваших земель, но, пожалуйста, не вините в этом меня.

— Вот как, — протянул Ситон. — Вы не станете противоречить королю. Я мог бы и догадаться, что вы снова отвернетесь от нас.

— Как вы только что совершенно справедливо отметили, я был в отсутствии. Если вы желаете винить меня в случившемся, сделайте одолжение, раз это может вас утешить. Меня в свое время упрекали и в более тяжких грехах. Но поймите одно: я не участник ваших споров и никогда им не буду. Даже если бы это было не так, я поклялся в верности Селару, когда вошел в королевский совет, и ничто — ни ваш гнев, ни ваше презрение — никогда не убедит меня в необходимости нарушить клятву.

Ситон свирепо посмотрел на него, потом, не говоря ни слова, повернулся и вышел из палатки.

Блэр вздохнул и бросил на Роберта виноватый взгляд.

— Мне очень жаль, что так получилось. Теми землями владели четыре поколения его предков. В последнее время такие несчастья случаются со многими, Ситон все еще испытывает горечь по поводу своей потери.

Роберт стоял неподвижно, не спуская глаз с двери, через которую только что вышел Ситон.

— Да, я так и понял.

Блэр подошел к нему и хлопнул по плечу.

— Вы переночуете здесь с нами? Ночлег — самое малое, что я могу предложить вам в компенсацию грубого обращения моих солдат.

Роберт покачал головой:

— Нет, спасибо. Мне хотелось бы продолжить путь. Нам предстоит еще дальняя дорога: нужно пересечь горы до первых снегопадов.

— Что ж, по крайней мере я рад, что вы вернулись. Мои люди оседлают вам коней.

Оливер поднялся из кресла.

— Я провожу вас, Роберт.

Попрощавшись с Блэром, путники вышли из палатки. Мика отправился за лошадьми, оставив Роберта, Финлея и их дядю в одиночестве.

Роберт мгновение помолчал, потом пробормотал:

— Ну так что?

Оливер поднял брови и запустил руку в седую гриву волос.

— Пожалуйста, не торопись с выводами, Роберт. Ты многого еще не знаешь. За время твоего отсутствия произошли разные события. Прошу тебя, прояви терпение, прежде чем начнешь действовать.

— Действовать? — Роберт тоже поднял брови. — Я и не собираюсь ничего предпринимать. Мне просто хочется понять, что происходит в стране. Почему Ситон лишился своих земель? И как ты оказался здесь? Что все это значит? И с какими выводами, по-твоему, я не должен торопиться?