Красный Дракон - Томас Харрис

Доктор Лектер спал на кровати, положив голову на прислоненную к стене подушку. На груди покоился открытый «Большой кулинарный словарь» Александра Дюма.

В течение нескольких секунд Грэм молча разглядывал Лектера. Тот вдруг открыл глаза и произнес:

— Тот же самый лосьон после бритья, которым вы пользовались во время суда.

— Я получаю его в подарок на каждое Рождество.

Грэм почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы. Он потер шею ладонью.

— Кстати, о Рождестве, — вспомнил Лектер. — Вы получили мою открытку?

— Да. Спасибо.

Рождественская открытка Лектера была переправлена Грэму криминалистической лабораторией ФБР из Вашингтона. Грэм пошел на задний двор, сжег ее и тщательно вымыл руки, прежде чем дотронуться до Молли.

Лектер встал с кровати и подошел к столу. Невысокий изящный человек. Очень аккуратный.

— Может, присядете, Уилл? В стенном шкафу, дальше по коридору, вроде держат складные стулья. По крайней мере, судя по звуку, их достают откуда-то оттуда.

— Сейчас санитар принесет.

Стоя, Лектер ждал, пока Грэм сядет.

— Как там Стюарт?

— Прекрасно.

Стюарт ушел в отставку, увидев подвал доктора Лектера. Сейчас он работал управляющим в мотеле. Но Грэм решил не говорить этого. Вряд ли Стюарт обрадуется, получив послание от доктора Лектера.

— Как жаль, что он оказался таким эмоционально неустойчивым. По-моему, его ждала блестящая карьера. А у вас никогда не возникало никаких проблем, Уилл?

— Нет.

— Действительно, откуда им взяться.

Грэму показалось, что Лектер видит его насквозь. Его пронзительный взгляд был мучительно неприятен, как назойливый зуд, раздражающий мозг.

— Я рад, что вы пришли. Сколько уже прошло, года три, кажется? Обычно меня посещают только профессионалы. Ничего из себя не представляющие психиатры из клиник да пытливые горе-доктора психологии с периферии — тугодумы, вымучивающие из себя статейки из страха лишиться места в своих забытых богом колледжах.

— Доктор Блум показывал мне вашу статью об особенностях садизма у хирургов в «Журнале клинической психиатрии».

— Ну и?..

— Любопытно. Даже для меня, дилетанта.

— Для дилетанта… Дилетанта. Интересный термин, — задумчиво сказал Лектер. — Сколько тут перебывало ученых мужей. Сколько приходило так называемых экспертов, всеми правдами и неправдами пробившихся к государственной кормушке. Если вы дилетант, то кто же тогда специалист? Разве не вы поймали меня тогда, а, Уилл? Вы хоть сами-то знаете, как это у вас получилось?

— Вы знакомились с материалами дела. Там все написано.

— Нет там ничего. Вы знаете, как вам это удалось, Уилл?

— Все в материалах следствия. Да и какое сейчас это имеет значение?

— Конечно. Для меня уже не имеет.

— Мне нужна ваша помощь, доктор Лектер.

— Я так и думал.

— Это по поводу Атланты и Бирмингема.

— Слушаю.

— Вы ведь, конечно, читали об этом.

— Я читал об этом в газетах, правда, не смог сделать вырезки. Мне не разрешают держать здесь ножницы. Угрожают, что отберут книги. Мне бы не хотелось, чтобы подумали, будто я снова замышляю что-нибудь ужасное. — Он рассмеялся, обнажая ровные белые зубы. — Вам хочется знать, как он выбирает жертвы?

— Я подумал, у вас могут быть какие-то предположения. Мне бы хотелось их услышать.

— С какой стати?

Грэм предвидел этот вопрос. Такая причина, как стремление прервать цепь убийств, явно не могла воодушевить Лектера.

— У нас есть что вам предложить, — сказал Грэм. — Материалы исследований, видеофильмы по психиатрии, даже киноролик. Я переговорю с администрацией больницы.

— А, с Чилтоном. Ну да, вы ведь должны были встретиться с ним, когда пришли. Отвратительный тип, правда? Обратили внимание, как неумело он пытается заглянуть к вам внутрь — словно подросток, который впервые лезет под юбку? Рассматривает вас исподтишка. Заметили, да? Хотите — верьте, хотите — нет, но он пытался прогнать меня через ТАТ.[5] Меня! Сидел тут с непроницаемым лицом, не мог дождаться, когда я дойду до Эм-эф-тринадцать. Ха-ха. О, простите, забыл, что вы не относитесь к клану посвященных. Речь идет о рисунке — женщина на кровати и на переднем плане мужчина. Он ждал, что, интерпретируя эту ситуацию, я буду скрывать возникшие у меня сексуальные ассоциации. Я просто рассмеялся ему в лицо. А он надулся как индюк и объявил всем, что я избежал тюрьмы лишь благодаря синдрому Ганзера, — не будем вдаваться в психиатрию. Все это очень скучно.

— Вы получите доступ к фильмотеке Американской медицинской ассоциации.

— Я все равно не получу того, что меня интересует.

— Откуда такая уверенность?

— Мне достаточно и моих книг.

— Я познакомлю вас со всеми материалами этого дела. Но есть еще одна причина, по которой вы не откажетесь.

— Да? И какая же?

— Я полагаю, вам было бы любопытно проверить, кто умнее — вы или тот, кого я ищу.

— По вашей логике, вы умнее меня, поскольку вы меня поймали!..

— Нет, я знаю, что не умнее вас.

— Тогда как же вы меня поймали, Уилл?

— Вам кое-что мешало.

— Что же?

— Страсть. К тому же вы душевнобольной.

— А вы неплохо загорели, Уилл.

Грэм промолчал.

— И руки у вас огрубели. Они больше не похожи на руки полицейского. А ваш лосьон как будто выбирал ребенок. Там парусник на этикетке, да?

Доктор Лектер редко держит голову прямо. Задав вопрос, он наклоняет голову то вправо, то влево; его пытливый взгляд вкручивается в лицо собеседника, словно штопор в пробку. Снова наступила пауза. Наконец Лектер произнес:

— Не рассчитывайте уговорить меня, играя на моем тщеславии.

— Я и не рассчитываю вас уговорить. Вы или согласитесь мне помочь, или откажетесь. Кстати, над этой проблемой работает сейчас доктор Блум, а это лучший…

— Дело у вас с собой?

— С собой.

— А снимки?

— И снимки.

— Хорошо, оставьте. Посмотрю на досуге.

— Нет.

— Вы умеете мечтать, Уилл?

— До свидания, доктор Лектер.

— Что же вы не пригрозили книги отобрать?

Грэм повернулся, чтобы уйти.

— Ну ладно, давайте досье. Я скажу вам, что думаю.

Папку пришлось буквально втискивать в лоток для передачи пищи, хотя она содержала далеко не все материалы дела. Лектер потянул его к себе.

— Сначала идет краткое изложение. Вы можете прочесть его прямо сейчас.

— Не возражаете, если я поработаю один? Дайте мне час.

Грэм ждал, сидя на видавшем виды продавленном диванчике в мрачноватой, служившей для отдыха медперсонала комнате. То и дело заходили санитары перехватить чашечку кофе. Но он не разговаривал с ними. В каком-то оцепенении он переводил взгляд с одного предмета на другой, с радостью убеждаясь, что они не плывут у него перед глазами. Дважды ему пришлось выйти в туалет.

Через час санитар снова впустил Грэма в отделение строгого режима.

Лектер с отрешенным видом сидел за своим столиком. Грэм знал, что почти все это время Лектер рассматривал снимки.

— Ну что я могу сказать… Он очень стеснителен, этот наш мальчик. Я бы с удовольствием встретился с ним. А вам не приходило в голову, что он урод? Или считает себя таковым?

— Зеркала?

— Именно. Вы заметили, в обоих случаях он вдребезги разбил все зеркала. Только ли ради нескольких осколков? Кстати, их он использует не только в качестве… гм… режущих инструментов. Они вставлены так, чтобы он мог видеть свое отражение. В глаза Джейкоби и… как ее? Как звали вторую?

— Миссис Лидс.

— Именно.

— Интересно, — пробормотал Грэм.

— Перестаньте. Вы не могли не догадаться об этом сами.

— Да, я действительно об этом думал.

— А сюда пришли просто взглянуть на меня? Восстановить, так сказать, нюх? Без меня не получается?

— Мне хотелось бы узнать ваше мнение.

— У меня его пока нет.

— Я подожду.

— Могу я оставить дело у себя?

— Я еще не решил, — медленно сказал Грэм.

— Кстати, почему нет описания участков? У вас здесь есть фотографии фасадов, планы этажей и комнат, в которых произошли убийства, и почти ничего нет об участках вокруг домов. Что они собой представляли?

— Большие участки, огорожены заборами, кое-где живые изгороди. А что?

— А то, мой дорогой Уилл, что если этот наш странник находится в особых отношениях с луной, то он, видимо, выходит из дома и смотрит на нее. Перед тем как привести себя в порядок, ну вы понимаете. Вы когда-нибудь видели кровь в лунном свете, Уилл? Она выглядит абсолютно черной. Хотя, конечно, сохраняет свой естественный блеск. Чтобы так развлекаться, да еще в чем мать родила, нужно быть уверенным, что соседи не увидят. Соседей нужно уважать… хм.

— Вы считаете, что при выборе жертв огражденный участок является для него одним из необходимых условий?