О кораблях и людях, о далеких странах - Гец Рихтер

- Помочь? - спрашивает Руди, пугаясь собственного голоса.

- Привяжи еще одну веревку.

Руди ловит на лету кормовой конец и привязывает его к кустам. Узел почему-то никак не вяжется. Девушка уже выбралась на мостки. Рука у нее узкая и теплая.

- Пойдем, сядем рядом с моим товарищем! - предлагает Руди. - Он там, наверху, с... Лило, кажется, ее так зовут. Руди, правда, не видит Куделька, но слышит хихиканье Лило.

Завернувшись в одеяло, Куделек сидит на корточках под деревом. Маленькая толстушка Лило держит его трусы в руках. Хихикая, она рассказывает о беде, постигшей Куделька. Крошка раскладывает на траве плед, и все садятся рядом: Лило, Крошка и Руди. Хорошо, что Лило трещит и хихикает без умолку, а то ребята сидят, как в рот воды набрав. Крошка зажгла фонарик, и Лило продергивает резинку в трусах Куделька. Она рассказывает о своих школьных подругах, об учителях, которые теперь обращаются к старшим ученицам на "вы", о своей кошке, окотившейся у нее в каморке под самой крышей. Оттуда-то она, Лило, каждый вечер и спускается через окно вниз по яблоне прямо в сад.

Порой и Руди вставляет свои замечания, но все они какие-то бессмысленные, и говорит он лишь потому, что неудобно сидеть словно немому. Крошка тоже говорит мало. Куделек может сообщить только о том, что плед колется и что пришлось здорово наглотаться воды. Потом долгое время все молчат, слышно только, как хихикает Лило.

Руди смотрит в сторону Крошки. Светлые волосы ее поблескивают. Он жалеет, что не видит глаз девушки. На Крошке белый свитер и темно-синие лыжные брюки. Она тоненькая, как мальчишка.

Наконец Куделек напялил трусы и садится рядом со всеми. Снова молчание. Лило что-то шепчет Кудельку.

Крошка гасит фонарик и прячет его в карман. Становится совсем темно. Девушка уперлась подбородком в колени и смотрит прямо перед собой. Руди не сводит с нее глаз.

Ему хочется что-нибудь сказать, но он не знает что.

Куделек спрашивает:

- Мы пойдем Франца поищем, а вы тут останетесь?

- Останемся, - отвечает Руди, не поняв, о чем спрашивает Куделек.

Вдруг Лило встает и уходит. За ней следом плетется Куделек.

Руди лихорадочно старается придумать, что бы еще сказать, - вдруг Крошка решит, что он боится,ее.

- Вот мы и одни остались, - говорит он тихо.

- Да, одни, - откликается Крошка.

Месяц пробирается сквозь ветви высокой ветлы и просовывает меж сучьев холодные лучи, похожие на длинные хрупкие пальцы. В кроне над головой что-то потрескивает.

Руди прислушивается.

- Ветер, - говорит Крошка.

- Будто шепчется кто-то, - произносит Руди как можно тише и смотрит туда, где должны быть глаза Крошки.

Но виден только смуглый силуэт.

Над купами деревьев, над кустарником и садами разлит зыбкий свет молодого месяца, а здесь, в тени, ночь будто поплотней укуталась в свое покрывало. Предметы утратили очертания, точно кругом все сговорилось, чтобы обмануть глаза.

Крошка встает, в руках у нее плед.

- Ты озяб? - говорит она.

- Нет, что ты! - Руди делается жарко-жарко.

Крошка накидывает ему на плечи плед. Руди не отбрасывает его, а только шепчет:

- Да что ты, ведь совсем не холодно.

Девушка садится рядом, прямо на землю.

"Надо говорить о чем-нибудь! - думает Руди. - Но о погоде - вроде глупо как-то. Может быть, рассказать про Эльбу, какая она у нас на родине? Но ведь я еще ничего не знаю о Крошке".

- Крошка! - говорит он вдруг.

Девушка поднимает голову и спрашивает:

- Что?

- "Крошка" - какое потешное имя. - И Руди смеется.

Девушка вторит ему, и Руди еще долго прислушивается к ее звонкому голоску.

- А как тебя по-настоящему зовут?

- Ах, у меня такое глупое имя, - отвечает Крошка, и Руди даже в темноте чувствует, что девушка строит гримасу.

- А меня по-настоящему зовут Рудольф.

- Руди лучше.

- Правда?

- Рудольф - это очень по-взрослому. Так и хочется сказать "вы". А Руди - просто и хорошо. Мне Руди больше нравится.

Долгое время ничто не нарушает тишины. Сквозь ветви луч бледного месяца падает на волосы девушки. Руди встает и оглядывается. Там, за кустами, все тихо. Ни Куделька, ни Лило уже нет. Но Руди это ничуть не трогает. Было бы даже неприятно, если бы его товарищ сейчас вернулся.

Он снова поплотней закутывается в плед.

Тихо кругом. Девушка чуть покашливает.

- Крошка! - говорит Руди.

- Руди! - шепчет она.

- А как твое настоящее имя?

- Да нет, оно глупое очень.

- Ты-то тут при чем?

- Ясно ни при чем. Меня зовут Мехтильда.

- Что-о-о?

Девушка отдергивает руку и молчит.

- Да ты-то тут при чем? - повторяет Руди после длительного молчания. Потом говорит: - И не глупое оно совсем. Сразу представляешь себе рыцарский замок, придворных дам, слышишь, как гремят цепи висячего моста. Трубят фанфары...

Девушка молчит.

- Знаешь, будь я настоящим рыцарем, я обязательно похитил бы свою даму сердца.

- А как бы ее звали тогда? - Головка девушки при-* близилась к Руди.

- Может, ее звали бы Мехтильдой, но лучше, если бы...

- Что "если бы"?

- Крошкой! - выпаливает Руди.

Вдруг девушка приподнимается:

- Ты слышишь - ветер?

Листья на деревьях зашуршали, и маленький парус хлещет по мачте, дергаясь на веревке, точно большая, бьющаяся в сетях птица.

- Пошли на парусах, а? - Девушка вскочила и протянула руку.

Руди тоже вскакивает, подхватывает плед и сбегает за Крошкой по откосу.

Свет месяца разлит по воде, словно расплавленный металл. Руди отвязывает концы, вскакивает в лодку и отталкивается от берега. Он берет маленькое весло, протянутое Крошкой, и с силой принимается грести. Девушка устроилась на корме и крепко держит руль. Молча несутся они навстречу Везеру.

Теперь у Руди нет времени рассматривать Крошку: он целиком занят греблей. Пусть она увидит, какой он сильный. Вода начинает шуметь под носом лодки. Они проносятся под темными ивами, длинные ветви которых порой касаются водной глади.

- Сейчас мы выйдем на Везер, - говорит Крошка.

Брызги взлетают все выше. Руди уже вспотел. Берега светлеют. Деревья и кусты отступают. Позади длинного забора тянутся низкие деревянные сарайчики. Их оцинкованные крыши поблескивают. С высоких штабелей ветерок доносит запах только что распиленного дерева.

Руди гребет точно заведенный. Руки начинает ломить от напряжения. Крошка обеими руками держит руль.

- Не надо так быстро, а то еще налетим на что-нибудь!

- Разве это быстро? - еле переводя дыхание, говорит он и с такой силой опускает весло в воду, что сам едва не летит за ним. Лодка накреняется.

- Перестань! - кричит Крошка. - Не надо так быстро!.. Пожалуйста!

Руди переводит дух и отвечает:

- Жаль, а я только было вошел во вкус!

Он гордится своей матросской ловкостью и рад, что может немного отдохнуть. Глаза его светятся. "Она попросила: "Пожалуйста", - ничего не поделаешь!"

Вот остался позади последний большой склад. На воде заплясало вдруг бесчисленное множество огней. В первое мгновение Руди даже пугается и перестает грести, но потом соображает, что это панорама гавани.

На южной верфи вспыхивают огни сварки. Огромные прожекторы освещают в доке корпус корабля. Слышится барабанная дробь пневматических молотков. Неподалеку трижды свистит буксир. Гулким басом отвечает ему огромный пароход - его-то и тянет за собой старательный пыхтящий малыш.

Руди крепко сжимает весло и долгим неподвижным взглядом провожает уходящий в море корабль.

- Перелезай сюда - садись за руль. Я парус поставлю! говорит девушка и перебегает по шаткому дну лодки к мачте. Руди тоже встает. Морская походка у него еще не выработалась, и он ищет опоры. Крошка стоит совсем близко и держится за мачту. Вот она отвязала парус. Руди качается из стороны в сторону. Он хочет схватить парус, вместо этого хватает руку Крошки и судорожно цепляется за нее. Руди уже не видит корабля, уходящего в море, он видит только лицо девушки, ее светлые волосы. Губы ее чуть приоткрыты.

- Ты... - произносит она испуганно.

Парус хлопает на ветру.

- Да это я поскользнулся, - отвечает Руди, отпустив руку девушки и, согнувшись в три погибели, перебегает к рулю.

Ветер надувает парус. Крошка хочет схватить руль, но Руди не отпускает его.

- А вот захочу и не дам тебе руль.

Девушка прибегает к помощи второй руки.

- Нет, я возьму его!

- Нет, не возьмешь!

- Нет, возьму!

Парус хлопает по мачте. Руди отпускает руль. Он садится на корточки рядом с ее ногами.

Лодку несет по течению. Ветерок свежий. Руди еще никогда не плавал на настоящей парусной лодке. Правда, с отцом он выходил на тяжелой шхуне на Эльбу. Парус у нее был темно-коричневый, из одних заплат. Но все же ходить под парусом он тогда выучился. Он следит за каждым движением девушки и быстро вспоминает, как держать шкот, как нужно травить его, когда парус просит ветра.

Они плывут по самой середине реки. Время от времени мимо проносится бакен. Сперва Руди пугается, но Крошка хорошо берет повороты. Одну руку Руди опустил за борт, в воду. Вода теплая. Но он не может долго смотреть за борт, хоть и не было у него в жизни желания сильнее, чем плыть вот так под парусами по реке, следить за тысячами огней, танцующих в темной воде, мчать мимо, барж и бакенов, мимо океанских кораблей. Но слишком близко от него сидит девушка, и так хочется разглядеть ее лицо. Белый парус сверкает в свете луны, и ночь кажется от этого светлее. Девушка смотрит прямо вперед, но порой поглядывает и вниз, на Руди. А когда Руди смотрит на воду, взгляд ее задерживается на юноше и маленький рот улыбается. Но, как только Руди соберется перехватить этот взгляд, девушке обязательно нужно поглядеть на пляшущий по волнам штевень или на очередной бакен впереди. Порой она быстрым движением смахивает прядь со лба - ветер треплет ее волосы.