Гордячка - Саша Лорд

Его разгневанный взор схлестнулся со спокойным взором золотых глаз леди Кэлиел, потом — с невинным взглядом сверкающих очей Маталии. Он рассеянно заметил, что бирюзовые глаза Маталии представляют собой любопытное сочетание ярко-голубых глаз Ронина Мак-Тревора и золотых с зеленоватым оттенком леди Кэлиел. Он запустил в волосы пятерню, взвесил все варианты, проанализировал все возможности и наконец пришел к единственно верному ответу. Ответу, который уже знали все, кроме Маталии.

— Но, дорогая, — промурлыкала леди Кэлиел, — этот человек не путешественник. Это сын владетельного графа Керколди, и ты выйдешь за него замуж, поскольку сама сделала выбор.

Глава 6

Маталия охрипла от криков, и ей было больно говорить далее шепотом. На бледном лице полыхал лихорадочный румянец, искусанные губы посинели.

Коллин тихо сидела в углу с печальным, осунувшимся лицом. В комнате царил хаос: Маталия уже давно пошвыряла из угла в угол все, что молено было пошвырять, а что нельзя — пинала ногами. На ней было то же платье цвета морской волны, измятое нервными пальцами. Далее волки лежали тихо, уткнув носы в лапы.

Наконец Маталия бросилась на постель и разрыдалась. Коллин, которой нечего было сказать, лишь молча, смотрела на нее с состраданием. Лорд и леди Мак-Тревор решили, что их дочь доллена заключить брак, и ни один человек в Шотландии не рискнул бы восстать против их воли. Никто, кроме Маталии, не осмелился выразить свое возмущение. Далее Броган О’Бэннон уступил и смирился с этим решением... Он женится на Маталии Мак-Тревор, пообещал он дрожащим от презрения голосом, но только при условии, что она немедленно уедет с ним во владения его отца и через год родит ему ребенка. Потом он разрешит ей вернуться в родные земли, и все сошлись на том, что это честный договор. А того, что жених выругался вполголоса, предпочли не заметить. Все пришли к общему мнению.

Все, кроме Маталии. Вопреки ее воле ее отдавали замуж за абсолютно чужого человека, вырывали из родного дома и воспринимали теперь не иначе, как племенную кобылу. Маталию терзали невыносимое опустошение и чувство одиночества. Она умоляла мать вмешаться, однако получила мягкий, но решительный отпор. Умоляла Дункана вразумить родителей, но тот лишь качал головой и пожимал плечами, сурово уверяя ее, что «так будет лучше». Она даже обратилась за помощью к Мерклу.

— Уж ты-то не должен подчиняться этим правилам! — кричала она.

Советник матери, потомок древних друидов, грустно покачал головой:

— В тебе переплелись два мира — мир первобытный и мир цивилизованный. Ты унаследовала дух своих предков-язычников, но душа твоя проникнута веяниями сегодняшнего времени. Ты одна из немногих, кто властен менять свой путь, полагаясь на собственные решения. Помни об этом, Маталия. Ты можешь распоряжаться собственной судьбой, и твое будущее счастье зависит от того, какой выбор ты сделаешь в течение этого года.

— Как ты можешь говорить, что я могу чем-то распоряжаться, когда меня насильно выдают замуж? Как может моя мать принуждать меня?

— Ты сама его выбрала, — спокойно ответил Меркл. — Твоя мать всего лишь примирилась с твоим решением. Лично она предпочла бы, чтобы это был кто-нибудь другой, близкий вашему клану.

Маталия с отвращением затрясла головой и убежала к себе в комнату, где лежала теперь на кровати и плакала, измученная и отчаявшаяся.

Броган же упорно думал, как обратить сложившуюся ситуацию в свою пользу. Столько лет он потратил на то, чтобы обеспечить себе будущее, и боролся достаточно долго, чтобы научиться извлекать выгоду из любых обстоятельств. Детские игры Маталии едва не сгубили блестящий план по завоеванию власти в одном из самых влиятельных семейств Шотландии, и теперь мозг опытного воина неустанно прокручивал всевозможные варианты выхода из создавшегося положения. Он написал письмо Гэвину Сутбери, в котором просил прощения, объяснял, что у него изменились планы, и прилагал щедрый подарок, чтобы смягчить гнев человека, потерявшего жениха для своей дочери. Стиснув зубы, О’Бэннон расписал, как остановился переночевать в замке Мак-Треворов и решил немедленно жениться. Пожалуй, лучше всего будет представить это как любовь с первого взгляда. Брогана трясло от возмущения при одном воспоминании об этой «любви» на привязи. Единственное, что хоть как-то утешало, — предвкушение полной власти над прекрасной Маталией. Вот тогда-то он и поквитается с ней за вмешательство в свою жизнь!

Леди Кэлиел в опочивальне засыпала мужа вопросами:

— Ты думаешь, мы поступаем правильно? Она так удручена...

— Еще бы! Оказаться в объятьях мужчины, с которым не обвенчана! Ей должно быть стыдно за свой поступок, так что пусть теперь расплачивается за последствия.

— Ронин, твое морализаторство невыносимо, — сухо нозразила леди Кэлиел. — Будто мужчины не утоляют страсти до вступления в законный брак! Будто мы с тобой не поступали так же!

— Это другое, — проворчал лорд Ронин.

— Почему?

— Потому что она — моя дочь.

Леди Кэлиел откинулась на спинку стула, глядя на мужа сверкающими глазами:

— И поэтому ты не желаешь ей того, что лучше для нее?

Лорд Ронин посмотрел на жену:

— Я уверен, что лучшего для нее быть не может. Видела бы ты, как они лежали, слившись в объятьях! На лице Маталии было такое умиротворение и счастье, какое я видел в последний раз, когда ей было двенадцать и она нашла своих волчат. По-моему, этот мужчина достаточно сильный, именно этим он ее и пленил.

— Сомневаюсь, что она смягчится, — возразила леди Кэлиел. — Она утверждает, что не хочет выходить замуж, потому что не встретила еще человека, который был бы равен тебе.

— Может быть, — вздохнул Ронин. — Время рассудит. Она, как и всякая дочь, считает, что надежнее ее отца не может быть никого на свете. Но все к лучшему: ей нужно на время уехать, чтобы осознать, чего она действительно хочет от жизни. Полагаю, у Брогана хватит сил с ней справиться. Не могу им не восхищаться: только человек с могучим характером мог вернуться, чтобы бороться за наследство с Ксантье О’Бэнноном.

— А почему он должен бороться за титул?

— Потому что граф проклял собственную семью, решив, что графиня была ему не верна. Двое людей, которые когда-то неясно любили друг друга, стали злейшими врагами, а близнецы, разделенные между отцом и матерью, оказались во все это втянуты. Трагедия. Про Брогана никто ничего не знает, он уехал из Шотландии еще совсем юношей, а вот Ксантье достаточно известен. Он храбрый воин, но часто прибегает к недостойным методам. Тем не менее, он пользуется большим уважением. Поговаривают, он готов на все, лишь бы заполучить власть. Он уже женился и переехал в имение графа. Так что радуйся, что Маталия не повстречалась с Ксантье. У него только одно на уме: завоевать Керколди. Он был бы плохим мужем.