XIRTAM. Забыть Агренду - Александр Розов

Итог: вместо нападения агрессивной толпы на военный городок миротворцев ООН (по сценарию аналитиков «Интерпола-2») получилась вполне мирная спонтанная фиеста. «Нелетающая» публика до самого вечера плясала меренге на площади, а «летающая» поливала сверху водой из баков, чтобы никому не было жарко (и вообще, по приколу). «Голубые каски» все это время торчали в полной боевой готовности, чтобы отразить «неизбежное нападение» (как им передали из штаба), обалдевали от жары в касках и бронежилетах и чувствовали себя идиотами. Из прямой трансляции TV-Agrenda было очевидно, что вся политизированная местная публика куролесит в районе Ратушной площади Порт-Роал, и нападать на миротворцев просто некому.

Несколько сотен самолетов летавших над площадью на сверхмалой высоте, конечно, попали на видеозаписи не только к местным, но и к иностранным тележурналистам, и отразились в новостях ведущих мировых медиа-концернов.

*** EC-Prime News ***

Агренда, Порт-Роал. Сегодня в полдень на главной площади города состоялся митинг милитаристов, на который правительство Агренды собрало около пяти тысяч человек. Президент Лерадо произнес речь о, будто бы, мировом лидерстве своей страны в сфере авиации, а затем приказал провести парад ВВС прямо над столицей. Боевые машины, построенные в эскадрильи, были небрежно замаскированы под гражданские модели, но никто не скрывал, что речь идет о показе военной мощи, построенной, как известно, на торговле оружием и наркотиками, на проституции, и на эксплуатации детского труда.

Генеральный секретарь ООН, комментируя это событие, заявил: «Произошло грубое демонстративное нарушение резолюции ООН о демилитаризации Агренды. Президент Лерадо, фактически, встал на путь силовой конфронтации с цивилизованным миром и утратил легитимность. Объединенные Нации не должны пассивно смотреть на это».

СПРАВКА РЕДАКЦИИ:

Накануне второй мировой войны Третий Рейх имел (приблизительно): 2000 бомбово-штурмовых самолетов, 1000 более легких боевых самолетов, 1000 самолетов разведки (включая гидропланы морской разведки), и 500 транспортных самолетов.

Сейчас Агренда имеет (приблизительно): 3000 штурмовых самолетов, до 4000 легких летательных аппаратов, и до 2000 морских и транспортных самолетов.

Таким образом, Агренда ВДВОЕ превосходит по военно-воздушному потенциалу тот милитаристский режим, который развязал самую чудовищную войну в истории.

***

Стэн понимал, что масс-медиа записали в «боевую авиацию Агренды» уже не только фермерские «Agro», и транспортно-туристические «AN-2 Kukuruznik», но и моторные дельтапланы. Он понимал также, что сравнение современных ВВС с ВВС какой-либо державы первой половины прошлого века, не имеет смысла. Другая эпоха. Даже для тупого TV-потребителя в «странах золотого миллиарда» такой PR-ход имел бы очень слабый эффект, если бы Лерадо не устроил авиа-фестиваль над Порт-Роал. Неужели президент Агренды не чувствовал, что льет воду на медиа-мельницу, которая работает против него? Странно… Он четко сломал сценарий вооруженного нападения толпы на городок «голубых касок», и тут же, своими руками, дал Генеральному секретарю ООН другой повод, чтобы произнести перед прессой заранее заготовленный комментарий о «грубом демонстративном нарушении резолюции ООН» и о «силовой конфронтации с цивилизованным миром». Это похоже не на ошибку, а на жертву фигуры в шахматной партии, которую хороший мастер играет против слабого любителя. Но, у президента Агренды даже теоретически нет шансов на выигрыш… Или, все-таки, есть?

Продолжить эту цепь рассуждений Стэн не смог, поскольку в поле зрения возник тот человек, которого он ждал. Симон Пескадор, он же — «команданте Зим», легендарный партизанский лидер времен борьбы против кровавой диктатуры президента Эббота.

Команданте практически не изменился с тех пор. Он был сейчас такой же жилистый, поджарый, стремительный, и даже одет в такие же брезентовые шорты и в жилетку-разгрузку на голое тело. А на голове была та же помятая ковбойская шляпа. Вполне возможно, в боковом длинном кармане жилетки лежит все тот же «Люггер-авто».

— Значит, ты теперь косишь под ученого, — без предисловий, произнес Пескадор. Стиль команданте тоже не изменился. Ни «привет», ни «как дела».

— Мне теперь так положено, — ответил Стэн, — Я перешел в правозащитники, а там такой порядок: у сотрудников определенного уровня должен быть научный ранг.

— Во как… — команданте сделал губы трубочкой, — что это за правозащитники такие?

— Все открыто и честно, — Стэн улыбнулся и показал ID инспектора Комитета ООН по правам человека.

— Хох… — Зим почесал в затылке, — эта фамилия Зауэр тебе досталась вместе с титулом доктора-профессора каких-то там наук Прусского университета, так получается?

— Примерно так, — ответил Стэн.

— Так… — команданте кивнул, — и чьи же блядские права ты тут собрался защищать?

— Ты на меня за что-то обижен, Зим? Скажи прямо: за что?

— Хох… А с чего ты это взял?

— С того, что заметно.

— Что, правда, заметно? Ну, и хули? Ты стал такой чувствительный, что заплачешь?

Стэн пожал плечами.

— Просто, я не люблю недоговорок. Если у тебя есть что-то против меня — предъяви.

— А ты сам догадайся, профессор.

— Я попробую, — сказал Стэн, — ты считаешь меня виноватым в том, что «голубые каски» хлопали ушами, когда Лерадо выигрывал выборы и брал власть.

— Мимо, — сказал команданте, — Я не дебил, и понимаю: такие решения не твой уровень.

— Тогда, — предположил Стэн, — ты считаешь, что я должен был приехать и объяснить.

— Опять мимо. Хули толку с твоих объяснений? У тебя осталась последняя попытка.

— Последняя? А если я не угадаю?

— …То пойдешь на хуй, — лаконично ответил Зим.

— Что ж, — Стэн снова пожал плечами, — по крайней мере, ты честно меня предупредил. Правда, если я не угадаю, то пойду не туда, куда ты думаешь, а пойду искать другие варианты, поскольку дело мне надо сделать все равно, с тобой или без тебя.

— Тогда иди сразу, профессор, и не греби мне мозг. Что молчишь? Не получилось снова держать меня за болвана? Какая беда! Тебе не к кому больше идти на Агренде, во как!

— Я попробую ответить, — медленно произнес Стэн, — ты обижен потому, что президент Тапече, которого мы рекомендовали, и привели к власти, оказался не тем человеком.

— Он оказался вообще не человеком, а куском жадного говна, — поправил команданте.

Стэн пожал плечами в третий раз.

— Мы ошиблись. Мы все, а не только наши политологи. Ты тоже.

— Не грузи свое говно в мой огород. Вы за него поручились. И лично ты мне говорил: «Альянс ручается за Тапече». А он спер столько денег, сколько мог, заложил половину страны какому-то сраному банковскому пулу, и довел людей до того, что они хотели видеть президентом любого, кто вышвырнет «Прогресс и благоденствие» вместе с их приятелями-банкирами, отменит лицензирование бизнеса и вернет землю фермерам.

— Ладно, Зим. Ошиблись мы. Мы виноваты. Что дальше? Послать нас к черту, и пусть Лерадо снова выигрывает выборы, и еще четыре года строит рай на трафике кокаина?

— Нет, — команданте покачал головой, — Это я у тебя спрашиваю: что дальше?

— А это, — сказал Стэн, — зависит от ответа на вопрос: ты работаешь с нами, или нет?

— Я отвечу, — буркнул Зим, — только когда узнаю: кого вы видите президентом?

Настал «момент Рубикона». Сейчас Стэну предстояло решить: раскрываться или нет. Раскрыться, это доверить Пескадору очень многое. А не раскрываться, это потерять Пескадора. Если начать темнить, то Пескадор либо самоустранится, либо перейдет на сторону Лерадо. Раскрываться или нет? Выбор любой из альтернатив — необратим.

— Ну? — нетерпеливо спросил команданте.

— Мы… — приняв решение, произнес Стэн, — видим Гуарани.

— Во как… Маноло Гуарани? Кули?

— Да. Партия «Культурная интеграция».

— Вот что: засуньте в жопу своего Маноло вместе с этой партией. Если он вернется из Франции, я его убью, и насрать, понравится вам это или нет. Ты понял, что я сказал?

— Не заводись, Зим. Тебе не нравится Гуарани — назови другого.

— Амазилло Бразоларго, — ответил команданте.

— Ты шутишь? — удивился Стэн.

— Не шучу.

— Но, черт… Бразоларго — террорист, он в международном розыске.

— Кого это гребет?

— Ну, как тебе сказать, Зим? Это, все-таки, проблема.

— В чем проблема? Половина террористов в мире работают на ваши спецслужбы, и вы прикрываете их. Будете прикрывать на одного больше. Спроси у своего босса: почему Бразоларго оказался в розыске? Если твой босс тебе доверяет, то скажет: потому, что сначала Бразоларго работал на французскую «Сюртэ», а потом они разосрались. Дело житейское, как разосрались, так и помирятся, если всем будет выгодно. Мне не очень нравится Амазилло Бразоларго, но я могу иметь с ним дело, и ваши боссы тоже могут.