Опасные пути - Георг Хилтль

— У каждого они есть, но только у нас есть могущественное утешение в лице религии; ни один человек не может считать себя безгрешным. — Сэн-Лорен положил локти на стол и устремил на Лашоссе пронизывающий взгляд, причем продолжал: — Но я нашел себе духовника, от которого не скрыть ничего; он отпустил мне мои грехи и успокоил меня. Этот духовник — его величество Людовик Четырнадцатый.

Гости невольно переглянулись.

— Вы говорите так торжественно, как будто Вас обвиняют невесть в чем, — сказал Пенотье.

— У каждого есть враги, милейший Пенотье, — и я подвергался различным нападкам, и вот потому-то я и хотел отказаться от своей должности. Однако его величество выразил желание, чтобы я оставался на своем посту, а потому я должен взять назад свое обещание, Пенотье. Король очень благоволит ко мне, и я не смею ослушаться его.

— Вы вполне правы, — сказал Пенотье, — но только есть одно обстоятельство: дело в том, что я, надеясь на Ваше обещание, отказался от многих выгодных дел.

— Я возмещу Вам все это, милейший Пенотье.

— Разрешите мне выйти в другую комнату, — сказал Лашоссе, — я не хочу мешать Вашим деловым разговорам, — и он тотчас же встал и вышел в соседнюю комнату, причем выходя бросил Пенотье выразительный взгляд.

— Вы уже давно знакомы с господином де Ролатр? — спросил Сэн-Лорен у Пенотье.

— Нет, он приехал, чтобы заключить со мной договор по покупке имения.

— Вернемся к нашему делу. Я уже сказал Вам, что не могу оставить этот пост, так как король не желает этого.

— Вы не можете поступить иначе, — сказал Пенотье. — Завтра я пошлю к Вам своего секретаря, чтобы уладить наши расчеты.

— Прекрасно!.. Будьте уверены, что я буду направлять к Вам все выгодные дела, — воскликнул Сэн-Лорен, положив свою руку на руку Пенотье. Он совершенно овладел собой и, открыв дверь, крикнул: — Пожалуйте, господин де Ролатр, мы кончили.

Лашоссе первым долгом посмотрел на бокал Сэн-Лорена; тот оставался нетронутым; поэтому он послал Пенотье сердитый взгляд.

— Убирайте, — крикнул Сэн-Лорен слугам.

Лашоссе схватился за спинку стула.

— Но что же это? — вдруг спросил Сэн-Лорен, — мы собираемся вставать из-за стола, а в наших бокалах еще есть вино. — Он взял свой бокал и высоко поднял его. — Посмотрите, господа, как искрится бургундское. Друг Пенотье, за Ваше здоровье и за процветание нашей дружбы; за Ваше здоровье, господин Ролатр, — спокойно продолжал он, — желаю Вам успешного окончания дел, а также скорого отъезда из нелюбимого Вами Парижа. Еще раз за Ваше здоровье, господа!

Все трое чокнулись. Пенотье хотел отвернуться, чтобы не видеть, как Сэн-Лорен выпьет отравленное вино, но не мог. Его шея была как бы сдавлена какой-то железной рукой и он был не в состоянии повернуть голову.

Лашоссе спокойно выпил свое вино, поставил бокал на стол, пристально взглянул на Сэн-Лорена, а потом обернулся и, посмотрев на часы проговорил:

— Уже половина восьмого.

— Я должен попрощаться, — пробормотал Пенотье, — у меня сегодня гости.

— Не стесняйтесь, пожалуйста, — ответил Сэн-Лорен.

— Может, Ваш слуга проводит меня?

Сэн-Лорен изумился.

— Разве Вы идете одни? — сказал он.

— Если разрешите, — поспешно перебил его Лашоссе, — то я посижу с Вам еще полчаса, господин Сэн-Лорен.

Последний слегка вздрогнул, но, не желая выказывать свой страх, спокойно проговорил:

— Прекрасно, Пенотье, возьмите моего слугу, а Вы, сударь, посидите еще со мной! — и он вышел из комнаты, чтобы проводить Пенотье.

Оставшись один, Лашоссе быстро вынул из кармана ножницы и, ловко взобравшись на спинку стула, перерезал проволоку звонка, помещавшегося в углу. Не успел он окончить свое дело, как вернулся Сэн-Лорен; они смерили друг друга злобным взглядом.

— Вы явились, чтобы снова мучить меня? — начал Сэн-Лорен.

— Это — цель моей жизни.

— Берегитесь! Вы вынуждаете меня прибегнуть к силе. Вспомните Сюзанну, которая погибла от одного моего слова.

— Я не забыл этого, но Вы не запугаете меня… Я явился к Вам, чтобы заключить с Вами договор.

— Я уже давно предлагал Вам это. Вы могли бы теперь спокойно сидеть в собственном имении.

— Это и есть мое желание; я представился Пенотье в качестве человека, желающего приобрести имение.

— Меня удивляет, что Пенотье не справился в дворянских списках. Там вряд ли есть какие-нибудь Ролатры.

— Пенотье больше всего любит деньги. Это имение купите мне Вы, господин де Сэн-Лорен.

— Я согласен на это.

— Затем… Я надеюсь, мы одни?

— Подождите! — Сэн-Лорен вышел в соседнюю комнату, затем вернувшись сказал: — Слуги ушли.

— Тем лучше, все идет прекрасно! — пробормотал Лашоссе и презрительно улыбнулся, заметив в кружевах одежды Сэн-Лорена рукоятку кинжала.

— Чего же Вы еще желаете? — спросил Сэн-Лорен.

— Я требую от Вас завещания в пользу Вашего сына.

— Я имею дело с Вами, а не с сыном этой Тардье. Я не желаю признавать сыном такого негодяя. Разве он не отказался от денег? Он во мне не нуждается; его чертова наука приносит ему, как говорят, массу денег. Он содержит эту ужасную женщину, — Сэн-Лорен взволнованно заходил по комнате, но вдруг остановился, покачнулся и провел рукой по лбу. — Мне даже в голову ударило, когда я заговорил об этом бездельнике. Ни слова больше о нем!

— Ведь это — Ваш сын! — воскликнул Лашоссе.

— Вон! — закричал Сэн-Лорен, — если ты, бродяга, будешь надоедать мне, то знай…

— Подумайте о своем сыне! — кротко перебил его Лашоссе, — все мы смертны; может быть, и Ваш конец близок.

— Ха, ха, ха, — рассмеялся Сэн-Лорен, — бродяги становятся благочестивыми. Вы видите, что силой ничего не можете поделать со мной, так хотите действовать мягкостью? Нет-с! Но, Боже, что такое? У меня стало вдруг так темно перед глазами:

— Может быть, настает Ваш последний час, — глухо проговорил Лашоссе.

— Боже мой! — прохрипел Сэн-Лорен, — я — великий грешник! Бродяга, спаси меня! — Он собрал свои последние силы, подошел к звонку и дернул его, однако звонка не последовало.

— Какая ужасная слабость! — проговорил он затем опускаясь в кресло…

Лашоссе подошел к нему и размеренно произнес:

— В последний раз, когда мы виделись, я сказал, что приду к тебе еще раз, и сдержал слово. В этой жизни мы больше не увидимся, так как ты умрешь через несколько минут. Ты сделал меня несчастным, соблазнил женщину, которую я любил; теперь ты хочешь снова погубить меня… Так знай же: я отравил тебя каплями, которые сфабриковал твой собственный сын вместе с предрекателем твоей судьбы Экзили. Мое мщение совершено.