История Англии. Как народ создал великую державу - Артур Лесли Мортон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кульминационный момент был достигнут, когда армейские офицеры, стоявшие в Керрахе, заявили, что они скорее в полном составе выйдут в отставку, чем выполнят приказ о начале действий против волонтеров. В этом их поддерживали высшие военные чины, включая сэра Генри Вильсона, который сам был выходцем из Ольстера. Это произошло 19 марта 1914 г. А месяцем позже груз, состоящий из 35 тысяч немецких винтовок и 3 миллионов боевых патронов, был доставлен в Ларн под носом британского флота на корабле, название которого под влиянием духа исторического романтизма, столь типичного для оранжистов, в честь этого случая было изменено с «Фанни» на «Маунтджой»[68].
Ленин в свое время писал о восстании в Керрахе и о мятеже тори вообще:
«Либеральное правительство было совершенно ошеломлено этим бунтом помещиков, стоящих во главе армии. Либералы привыкли утешать себя конституционными иллюзиями и фразами о законности, закрывая глаза на действительное соотношение сил, на классовую борьбу. А это действительное соотношение сил было и остается таково, что в Англии сохранился, благодаря трусости буржуазии, целый ряд добуржуазных, средневековых учреждений и привилегий гг. помещиков.
Чтобы сломить бунт аристократов-офицеров, либеральное правительство должно было бы обратиться к народу, к массам, к пролетариям, но этого-то господа „просвещенные“либеральные буржуа и боялись больше всего на свете. И правительство на деле уступило бунтующим офицерам, убедив их взять отставку назад и дав им письменное удостоверение, что войска не будут употреблены против Ольстера».
И еще: «21 марта 1914 года будет днем всемирно-исторического поворота, когда благородные лорды-помещики Англии, сломав вдребезги английскую конституцию и английскую законность, дали великолепный урок классовой борьбы».
Вызов, брошенный Ольстером, был принят Югом Ирландии созданием организации ирландских волонтеров в 1913 г. События приняли новый оборот с момента забастовки в том году дублинских докеров, когда дублинские работодатели задались целью уничтожить боевой Ирландский союз транспортных рабочих. В этой борьбе полиция дошла до предела зверства: двое рабочих были забиты насмерть, а сотни других получили увечья. Несмотря на активнейшую поддержку со стороны английских тред-юнионов, забастовщики все же потерпели поражение, но это поражение оставило неоценимое наследие Гражданской армии Конноли.
Созданная для обороны рабочих в период, когда полиция выступала в качестве личной армии предпринимателей, Гражданская армия продолжала существовать и позже и постепенно сблизилась с левым крылом волонтеров-националистов. Конноли понимал то, что лишь немногие социалисты, кроме Ленина, понимали в то время, – связь классовой борьбы с борьбой за национальную независимость колониальных народов. Он видел в ирландских рабочих и крестьянах истинных наследников традиций Вульф Тона и фениев, а также и то, что только при рабоче-крестьянской республике ирландский народ будет подлинно свободным. Своими убеждениями и своей деятельностью он внушал эту веру лучшим деятелям Ирландского республиканского братства, людям, подобным Пирсу и Тому Кларку.
Но в то время как братство взяло на себя инициативу создания организации волонтеров, успех движения привлек к себе внимание Редмонда и его последователей, которые в нем не видели ничего, кроме удобной встречной сделки в парламентской игре. Конфликт, возникший в результате, неизбежно привел к полному расколу в начале войны.
Как и волонтеры Ольстера, националисты попытались получить оружие, но на этот раз полиция и войска предприняли попытку перехватить груз, выгруженный в Хоуте 26 июля. Попытка не увенчалась успехом, но позже войска обстреляли невооруженную толпу на Бечелорс-Уолк (улица в Дублине), где убили трех и ранили тридцать восемь человек. Этот случай воспламенил всю Южную Ирландию, и, поскольку переговоры об Ольстере были окончательно прерваны, альтернативы гражданской войны не существовало.
Гражданская война в Ирландии и менее близкий, но более угрожающий подъем волны рабочих волнений и перспектива всеобщей забастовки поставили перед буржуазией задачу, разрешить которую было непросто. Кроме того, поддержка, оказанная дублинской стачке, которой только чрезвычайные усилия профсоюзных чиновников не позволили перейти в забастовку солидарности, предполагала еще более устрашающую перспективу слияния двух опасностей – борьбу за освобождение Ирландии, поддержанную всеобщей стачкой в Англии.
Но такое положение дел существовало не только в Англии. В Индии и Египте национальное движение делало большие успехи. Русский народ набирался сил после поражения в революции 1905–1907 гг., и казалось, что приближается революционный кризис. Скандал Кайо во Франции[69]грозил привести к еще более серьезным последствиям, чем дело Дрейфуса, в то время как страшное бремя вооружений привело страну на грань банкротства. В Германии социал-демократы набирали сотни тысяч новых сторонников каждый год.
По существу, вряд ли была хоть одна значительная страна, которой иностранная война не обещала бы легкого, но в конечном итоге дорогостоящего выхода из внутренних затруднений, которые, казалось, не имели другого решения. Война 1914 г. явилась, несомненно, неизбежным результатом общей ситуации, созданной мировым империализмом, но и внутренние проблемы в конце концов должны быть причислены к ее симптомам, и они в значительной степени определили точный момент начала войны.
4. Путь к Сараево
Много времени и энергии было затрачено на попытки возложить ответственность за мировую войну на какое-либо государство или конкретного политического деятеля. Споры об австрийском ультиматуме Сербии, точная дата мобилизации соответствующих армий и т. д. представляют определенный теоретический интерес, но они не могут повлиять на тот основной факт, что в течение более десяти лет Европа была разделена на два враждебных империалистических лагеря, которые были вооружены до зубов и стремились к расширению территории за счет других. Вполне возможно, что ни одно из воюющих государств не хотело войны; и совершенно бесспорно, что никто из
