Фантастика 2025-100 - Даниэль Дессан

Наконец, очередь закончилась, я прошел мимо переминающихся людей. Но и без них на уровне стало слишком много людей. Полоска уровня, небольшой кусок земли, никак не рассчитана на то количество беженцев, которые на ней сгрудились. Хоть и спаслись не все. Везде сидели люди, от ворот передавали еду, к воротам неслись гонцы, задачей которых было — направить все еще прибывающих беженцев с десятого в те места, где осталось хоть немного свободного пространства.

Дойдя до стены, я посмотрел вниз. Туман наполз, перевалил через предыдущий разделить уровней, и теперь двигался по десятому уровню.

Надо признать, совсем медленно. Я бы даже сказал — тяжело, устало, словно сопротивляясь чужой воле. Щупалец монстров почти не видно, они отодвинулись от края, словно тоже устали. Или просто перестали спешить, обожравшись на предыдущем пире.

Может, принцесса призовет под свои знамена достаточно подданных, чтобы вообще его остановить? Оставалось немного.

Развернувшись, я двинулся наверх, к Старику. Третья отдельная задача, которую он делал, пока капитан формировал из разношерстной толпы войско, а принцесса принимала присяги новых подданных.

Переговоры.

Нет неприступных крепостей, если их некому защищать.

* * *

Я подошел в середине разговора, понятия не имея, что они обсуждали до этого.

Сначала капитан — другой, не наш, продолжал начатую фразу:

— … Все признают, что у вас сильные колдуны, но на нас это не действует, мы верны правителю…

Парламентер, верный королю, замолчал, нервно поглядывая на меня. Странно, ну на колдуна я никак не тянул. Ни на сильного, ни даже на слабого. Да и ножи я сбросил бойцам на подходе, чтобы не нервировать оружием в разгар переговоров.

— Вот, посмотри, — Старик тут же повернулся и показал парламентеру на меня рукой — он пришел вместе с королевой. За два дня он лично снес не одни ворота, спас тысячи жизней внизу. Чужой нашему холму человек. А что сделал король?

Королевой. Слово было произнесено. Пора и мне перестать называть ее принцессой? Ваше высочество превратилось в ваше величество.

Как быстро растут чужие дети.

— Так он же колдун, конечно. А король, — парламентер неуверенно поменял позу, помялся, — а король занят. Он спасает нас от козней таких вот колдунов. Не дает затуманить голову хотя бы тем, что остались. Самым верным подданным, самым доверенным.

— Я не колдун, — на всякий случай вклинился я.

Все равно не поверит, но промолчать я не смог. Сказал, и тут же задумался, а я точно не колдун? Это ведь смотря по каким критериям оценивать. Кто-то может сказать, что я всем колдунам колдун. И умею многое, что здешним колдунам и не снилось.

Не знаю. Толку то, ничего из моих «колдовских» способней здесь и сейчас не применимо. Нож эффективней.

Парламентер нервно оглянулся. Мы стояли неподалеку от ворот, так, чтобы он успел быстро сбежать, но при этом чтобы и нас невозможно было нашпиговать стрелами в одно мгновение. Он посмотрел наверх, на стражников на воротах, потом на калитку, слегка приоткрытую, чтобы он мог быстро укрыться за воротами. Хотя, почти уверен, если мы сейчас придержим его под локоток и отряд бойцов рванется к этой калитке, ее запрут, не задумываясь о судьбе парламентера. Который был если и не начальников этой заставы, то кем-то сходным по званию и должности.

Но он нервничал не из-за этого. Его взгляд скользнул дальше, в невидимую точку, скрытую за идущей дугой стеной уровня.

Такие же задушевные разговоры люди, которых выбрал Старик, вели у всех ворот двенадцатого уровня. Может, и не все согласились поговорить, но, думаю, хотя бы со стены парой фраз обменяться были готовы.

Стражник не знал, что знали мы, — принцесса находилась ближе всего к этим воротам. Ее незримое влияние действовало здесь сильнее всего. Если где-то у нас и есть шанс умиротворить стражников, уговорить их сдаться, или хотя бы уйти еще выше, чтобы спасти людей, которых к вечеру поглотит туман, то это шанс у этих ворот максимален.

— Ты подумай, подумай внимательно, — спокойно продолжил старик свою линию, — вот пришла чужая нам королева, и кинулась спасать людей. И сейчас сидит, говорит с людьми, слушает об их заботах, принимает просьбы. Сделала для народа больше добрых дел, чем твой король за всю жизнь.

Парламентер дернулся:

— Он не мой! — тут же понял, что ляпнул что-то не то, и начал поправляться, — то есть конечно мой, но ты мне про короля не говори. Я-то тут причем. Нам сказали никого не пускать, мы не пускаем. Мы стража, приказ есть приказ.

— Да, да, — закивал Старик, — а до этого сказали детей на нижних уровнях бросать на растерзание, вы и бросали. Приказ же. Народ на башнях оставлять, и потом забавляться смотреть как они там дохнут. Приказали, вы и смотрели, и гоготали, когда они друг другу глотку рвали.

— Гнилые людишки значит, раз глотку рвут. И вообще, я-то тут причем, я их туда не загонял, и ни про каких детей ничего не знаю. Попали, их дело, значит работали плохо, раз заплатить за убежище даже не смогли.

— Никто не причем, ага. А сверху король твой. Тоже не при чем.

— Не мой он.

— Так что ты голову то за него готов положить тогда?

— Еще посмотрим, чья голова полетит, — набычился парламентарий.

— Да что тут смотреть, то, — Старик горько усмехнулся. Повернулся и ткнул пальцем назад, себе за спину, вниз. — Там ползет мертвый туман. Твой колдун, которого ты все еще считаешь своим королем, призвал его, чтобы погубить собственный народ. Который всего лишь хотел выжить, спастись. Народ сказал — хватит. Даже стражники сказали — хватит. Вон они, позади меня теперь стоят, хотя могли бы на твоей стене, в тепле и сытости. Все стены опрокинули. А там все просто было, они все сейчас, со стен, с ворот — они либо с нами сейчас, либо в тумане. И вы также будете, либо с нами сейчас, либо кормить тот ужас, что ваш собственный король и тащит. Вон, уже до одиннадцатого уровня затащил. А сам где? Прячется? Всех один переживет?

Сверху начал нарастать шум. В конце концов Старик остановился, потому что шум начал заглушать его голос.

— Король, сам король, — кричал кто-то сверху. Хор голосов передавал эту новость, и парламентер перестал реагировать на старика. Смотрел