Антология британской фантастики - Течение Алкиона

– Это наводит ужас, - сказала она. - Словно огромная рука с растопыренными пальцами, которые сжимаются и разжимаются.

– То же чувствует и оно, - сказал я. - Пальцы всегда бегают по вашей коже, проникают сквозь защиту. Непрерывный дождь из пыли и радиации. Течение вертит в руках корабли, как ребенок сглаживает бумажного журавлика, прежде чем бросить его в полет.

– А еще туманности дали имя, которое предполагает более приятный характер, - прокомментировала она. Ее губы сложились в слово “Алкион”, хотя она и не произнесла его.

– По теории имен Ротгара, - сказал я, - умиротворение драконов прививает любовь к кораблям, оскорбляет мертвые миры и приятно живущим.

– Очень поэтично, - промурлыкал новый голос за нами.

– Алахак! - воскликнул я, быстро развернувшись, и бросился приветствовать его. Мы обменялись крепким рукопожатием, при этом свободные руки положили друг другу на плечи. - Я надеялся, что ты найдешь меня, - сказал я. - Я спрашивал о тебе, но никто не знал, в каком ты порту. Знаешь, как это бывает. Ты выглядишь весьма преуспевающим.

Он стеснительно одернул свою одежду, которая была излишне дорогой и имела изысканный покрой, но не соответствовала одежде космонавтов.

– Меня заставили натянуть это, - объяснил он. - Приходится иметь дело с людьми, которые одеваются подобным образом. У меня нет твоей гордости. Я принял условности, и меня сделали богачом.

Он был излишне вежлив. Алахак был гордым человеком - у него были основания стать таким. В среднем хормонцы меньше ростом, чем люди с Земли, но Алахак был выдающимся представителем своей расы. Ростом он был почти с меня, хотя и значительно уступал в массе. Он выглядел крепким, его гладкая кожа не обтягивала кости, но плоть хормонца весит меньше, чем человеческая.

Лицо у хормонца простое, обонятельный орган размещен сзади, в продольно расположенной впадине, а глаза свисают причудливым образом. Возможно, самая необычная черта - по человеческим стандартам - шнурок акустических рецепторов, обвивающих череп словно повязка, - маленькие жесткие пластины, подвешенные в разных концах гибкой нервной мембраны. Этот аппарат обеспечивает высокую разрешающую способность восприятия звуков различной частоты, поэтому хормонцы значительно более чувствительны к вибрациям разной интенсивности, чем люди. Но они также более уязвимы при физическом нападении. Череп хормонца очень легко травмировать. По необходимости - они мирные люди. Они гордятся своим миролюбием. Объединяющая их гордость и непередаваемая вежливость, ставшие законом, приводят людей других рас к признанию неприемлемости их путей. Лично мне хормонцы нравятся, но из этого вытекает, что я не люблю людей.

Я представил Алахака Ив Лэпторн.

– Я очень хорошо знал вашего брата, - сказал он. - Я был сильно опечален, услыхав о его смерти. И в то же время я был очень счастлив тем не менее, когда узнал, что ты… - это адресовалось уже мне, конечно, -…остался жив и вернулся к цивилизации. - Голос его был очень спокоен и преувеличенно мягок. Его родной язык содержал множество оттенков, так что он мог воспроизвести любой природный звук с совершенной плавностью. Он изучил почти дюжину различных языков - три из них человеческие - из вежливости. Факт, что хормонцы выдающиеся лингвисты Галактики, был, без сомнения, решающим, определяющим их сотрудничество с Новой Александрией в проекте слияния расовых особенностей.

– Ротгар сказал мне, что у тебя новый корабль, - сказал я.

– И у тебя тоже, - сказал он. - Корабль, о котором говорят здесь, на Холстхэммере. Он уже завоевал себе репутацию.

– Часть кредита принадлежит Хормону, - сказал я. - Ты знаешь о схеме, по которой он заложен?

– Знаю. Но я слишком стар, чтобы разобраться в величии этого плана. По мне, это всего лишь корабль. Я закоснел в прошлом, и я не могу смотреть в будущее таким образом, как это делаешь ты. - Он говорил трезво, и я знал, что это дело огромной важности. Хормонцы не угасают из-за возраста или пошатнувшегося здоровья. У них имеются известные пределы, и они хорошо знают их.

– Для меня удивительно, что хормонцы не принимали участия в строительстве и управлении кораблем, - сказал я. - Кажется, логичнее было делать так.

Алахак вздохнул.

– Людская ревность, - объяснил он. - Вы, люди, преуспеваете в недоверии, которое воспитывает стремление к личному владению и чувства лавочника. Человек не желает вмешательства любого, за исключением своего ближайшего друга, на равных, и он таит сомнения даже в своем друге. Твой корабль - человеческий корабль, мой друг, не хормонский.

Алахак никогда не говорил ничего такого ни одному другому человеку, кроме меня. Я был удивлен, что он говорит это в присутствии Ив Лэпторн. Не знаю, считал ли он, что она занята лишь созерцанием неба, или манеры его испортились в результате длительного общения с людьми. После всего он, казалось, неожиданно сам обрел изрядную долю чувств лавочника.

– Где твой новый корабль? - спросил я.

Он глянул наружу.

– Я не вижу его, - сказал он, - но он слишком далеко отсюда, чтобы его увидеть. Он должен быть там, но я сомневаюсь, что это тот корабль, на который я указываю. Порт в эти дни чересчур заполнен.

Он был прав. Я не мог разглядеть его корабль.

– Чересчур заполнен, - эхом повторил я его фразу, когда мы сели за ближайший стол. Он заказал повторную порцию виски, и Ив присоединилась к нам, когда ее принесли.

– Верно, а почему они здесь? - спросил я. - Ведь не все же они - корабли “Карадок”.

– Корабли “Карадок” глубоко в Течении, - ответил он. - Они знают, где лежат их молитвы, и они охотятся с неистовостью лунатиков. Корабль в ядре, конечно, почти постоянно в пределах трансформирующейся области, находящейся в повреждении. Их карты Течения хороши, но в тех местах ничто не может быть абсолютно совершенным. Они передвигаются медленно - по необходимости.

– Я слышал, что ты мог быть с ними в Течении, - сказал я.

– Мог бы, - ответил он, - но я не там только по одной причине.

– И что же это за причина?

– Ты, мой друг. Я хотел увидеть тебя.

– Сантименты? - спросил я его слегка саркастически.

Он покачал головой.

– Чтобы иметь с тобой сделку, - объяснил он. - Торговля. Ты взял корабль, чтобы искать “Потерянную Звезду”.

– Нет выбора.

– У меня тоже нет, - спокойно сказал он. - И это потому, что я должен навести тебя на цель. Говорят, у тебя чудесный корабль. Он дойдет и вернется обратно. И у меня хороший корабль. Он тоже пройдет достаточно быстро в твоей компании, но назад не вернется. Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Ты состарился, - сказал я. - Поэтому здесь Кувио. Для тебя все это важно.

Он кивнул.