История Глории - Стейс Крамер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полицейские вновь разъединяют нас.
– Мы еще встретимся, малышка! – кричит Стив.
Я смотрю ему вслед. Затем меня заталкивают в машину, закрывают дверь.
Как же хочется кричать. Да так кричать, чтоб слышала вся планета. Чтобы каждый знал о моей боли. Я рыдаю. Моим телом овладела дрожь. Лучше бы меня расстреляли. Живьем выдернули сердце. Я никому не пожелаю такого испытать.
Камера. Синие стены. Я здесь одна, ребята в другом корпусе. Полицейский закрывает решетчатую дверь.
– Завтра приедут твои родители, – говорит он мне.
А я стою. Смотрю на стены. Не слышу ничего, кроме стука своего сердца.
– Это сон. Это всего лишь сон. Глория, ты должна проснуться, – шепотом говорю я, зажмуриваю глаза, через несколько секунд открываю. Синие стены, холодная решетка. Тишина.
Нет, неужели это не сон? ГОСПОДИ, НЕУЖЕЛИ ЭТО НЕ СОН?!!! Я смотрю на свои руки, они в крови Ребекки. Слезы снова хлынули из опухших глаз. Я опять кричу, несмотря на жуткую боль в горле, словно я проглотила осколки стекла.
Подхожу к стене. Ударяю ее кулаком, затем еще, еще и еще. Кричу и бью кулаками в стену, вспоминаю улыбку Ребекки – бью в стену, вспоминаю поцелуи Стива – бью в стену, вспоминаю диалоги с Алексом – бью в стену, вспоминаю шутки Джея – бью в стену, вспоминаю, как нам было всем хорошо и как наш мир рухнул в одночасье. Кричу и не жалею своих оставшихся сил, бью в стену. Бью до тех пор, пока мои руки не превращаются в кровавое месиво. До кости. Струйки крови скатываются по кисти к локтю. Но даже эта боль не способна затмить ту, что внутри меня.
Я падаю на пол. И не перестаю реветь.
Все снова возвращается на круги своя. Мне противен этот воздух. Мне противна эта жизнь.
В моей голове снова появляются те мысли, от которых я, как мне показалось, избавилась. «5 дней, Глория, тебе осталось всего 5 дней».
Day 46
Белое пространство. В лицо ударяет приятный прохладный воздух. Я осматриваю все кругом, пытаясь разобраться, где я. Чувствую необъяснимую легкость, будто я парю. А может быть, я умерла? Господи, хоть бы это было так.
Слышны приближающиеся шаги. Вмиг мое сердцебиение учащается, я вновь осматриваюсь, но никого не вижу. Что со мной происходит?!
– Уже проснулась? – спрашивает меня до боли знакомый голос, я оборачиваюсь и вижу перед собой Ребекку.
Она в длинном белом платье, которое сливается с тем пространством, в котором мы находимся. Я не верю своим глазам, сначала я испытываю испуг, но затем уголки моих губ приподнимаются. Она стоит здесь, передо мной, цела и невредима.
– Беккс? – произношу тихо я, – господи, Беккс! – я обнимаю ее крепко-крепко. Я чувствую ее тепло. Она обнимает меня в ответ и смеется.
– Ты чего?
– …я думала, что ты… – я смотрю ей в глаза. Они светятся от радости.
Я знала, что это сон. Она жива! И мне действительно приснился дурной сон. Я вздыхаю с небывалым облегчением.
– Глория, тебе нужно уходить, – внезапно говорит мне она.
– Куда уходить?.. Подожди, а где мы вообще? – говорю я, в очередной раз осматриваясь.
– Тебе нельзя здесь находиться.
– Где здесь?..
Ребекка делает шаг назад, затем еще один. Она идет спиной вперед, не сводя с меня своих теперь уже поникших глаз.
– Беккс… – говорю я, не понимая, что происходит.
– Меня там ждут. Прости, – Ребекка разворачивается и стремительно отдаляется.
– Беккс! – кричу во всю глотку я, – Беккс, прошу тебя, не уходи! Беккс!!!
Синие стены. Противный запах от холодного бетонного пола, на котором я лежала всю ночь. Мне начинает не хватать воздуха. Острая боль пронизывает все тело. Кажется, что все кости переломаны. Я смотрю на свои руки, они приобрели едкий бордовый оттенок из-за застывшей крови. Не могу полноценно пошевелить пальцами, потому что кисти жутко ломит от вчерашних ударов.
А внутри себя я снова слышу выстрел. И так повторяется каждую секунду. Слышу выстрел и вспоминаю ее падение. Слышу выстрел и вспоминаю, как она умирала у меня на руках. Как только я понимаю, что больше никогда не услышу ее голос, не увижу ее улыбки, ее блестящих глаз, меня начинает всю трясти. От истерики. Я не могу уже кричать из-за сорванного голоса. Но я кричу внутри себя. Закрываю глаза и плачу. Молча и без единой слезинки. Наверное, во мне уже не осталось слез. Не осталось ничего, кроме простреливающей боли.
«Мы еще встретимся, малышка», – проносится у меня в голове. Я смотрю на запачканный кровью браслет с буквой S, и мне становится в два раза больнее. Это все, что осталось у меня от него. Вспоминаю наше последнее объятие и снова начинаю задыхаться.
Слышу скрип решетки и чье-то дыхание.
– Макфин, на выход. За тебя внесли залог, – говорит грубый мужской голос.
И кто же внес этот залог? Папа. Конечно, он. Они с Нэнси уже здесь. Я представляю нашу встречу, и по моей коже начинают бегать мурашки.
Нет… этого не может быть. Это происходит не со мной.
– Поднимите ее, – говорит тот же голос.
Ко мне подходят два человека и поднимают за плечи. Я чуть ли не взвизгиваю от новой порции боли. Меня выводят из камеры. Я еле-еле переставляю ноги.
– К стене, – приказывающим тоном говорит мне двухметровый мужчина в форме. Я слушаюсь его. Он закрывает замок на решетке.
– Вперед.
Из-за тусклого света в темном, узком, с запахом сырости коридоре у меня щиплет в глазах.
Волосы совсем запутались и как пакля болтаются на голове. Мою одежду одеждой назвать трудно. На мне просто груда грязных тряпок с довольно неприятным запахом. Кожу на руках противно тянет, и ладони, словно клешни, я не могу их расправить. Представляю, как омерзительно я сейчас выгляжу. И в таком виде меня сейчас увидит отец. Теперь представляю его выражение лица и мысли о том, какая у него гнусная дочь.
Мы доходим до двери какого-то кабинета. Медленно сглатываю ком в горле. Сердце снова бьется в бешеном ритме. Каждый удар отдается эхом. Дверь открывается. В глаза теперь бьет резкий дневной свет. Я делаю шаг вперед. Прядь грязных волос оказывается у меня на лице, закрывая глаза. Сквозь нее я пытаюсь ознакомиться с
