Драконы летнего полдня - Маргарет Уэйс

— Я разыщу Палина. Я уведу его отсюда до того, как он сможет поговорить с дядей и обнаружить, что я... я не та, за кого он меня принимает. Я сделаю это ради него самого, — успокоила она себя. Тихий стук в дверь разрушил воздушные замки ее мечты.

— Аша? Это я, Тас. Открой быстрей! — послышался сдавленный голос, раздававшийся как будто бы из замочной скважины. К своему изумлению Аша обнаружила, что так оно и было. Она так резко отворила дверь, что Тас потерял равновесие и ввалился к комнату.

— Привет, Аша! Ты не будешь против, если мы запрем дверь? Бертрем, похоже, здорово меня полюбил, он велел мне ни при каких обстоятельствах не покидать комнату и не показываться в библиотеке без него. Но мне не хочется его беспокоить. Он пошел сказать Астинусу, что мы готовы. Аша недоумевала, почему потребовалось закрыть дверь.

— Где Палин? Можешь провести меня к нему в комнату?

— Запросто, — отозвался Тас. — Это через две комнаты от твоей и не доходя до моей. — Он подкрался к двери и выглянул наружу. Мы же не хотим беспокоить Бертрема, — пояснил он громким шепотом. Аша всем сердцем была согласна с этим утверждением. Убедившись, что в коридоре никого нет, они выскользнули наружу и бросились к комнате Палина. Дверь была заперта. Аша нетерпеливо подергала за ручку.

— Палин! — тихо позвала она. Палин, это мы, Аша и Тас. Ты... ты одет?

Ответа не было.

— Кажется, сюда кто-то идет. — Тас дернул ее за рукав. Аша постучала еще раз, и дверь открылась словно сама собой.

— Палин? — позвала она. Тас вошел, не дожидаясь приглашения.

— Палин, я... О-о. Входи, Аша, Палина здесь нет.

— Нет! — Аша ворвалась внутрь и огляделась. Осмотр не потребовал много времени, так как комната была очень мала. Одежды из мягкой черной ткани валялись у двери, как будто их сбросили в — спешке. В комнате стоял густой запах канализации, были видны отчетливые следы от ботинок. Остался также след от посоха — грязная точка у стены.

— Смотри, записка, — Тас указывал на обрывок бумаги, которую маги обычно используют для записи заклинаний. Записка лежала поверх черных одежд. Для тебя, — уточнил кендер, беря ее в руки. Я прочитаю... Аша выхватила записку и начала нетерпеливо читать. Похоже, писали в сильной спешке, почерк был почти нечитаем.

На бумаге виднелись кляксы и разводы, подозрительно похожие на следы высохших слез. Аша прочитала несколько слов, нацарапанных на обрывке, и холод, как от пронизывающего зимнего ветра, заставил ее съежиться.

— Аша, — забеспокоился Тас. Девушка страшно побледнела. — Аша, в чем дело?

Что случилось? Молча, непослушными, заледеневшими пальцами она протянула кендеру записку.

— Аша, я всем сердцем люблю тебя. Помни всегда... Здесь я прочитать не могу, совсем все смазано. Непонятно, непонятно...Отправился в Башню Верховного Жреца... Опять непонятно...Стил... Люблю... Тас прервал чтение. Он отправился в Башню Верховного Жреца!

— Это ведь цитадель Черных Рыцарей, да? — безнадежно спросила Аша, заранее зная ответ.

— Сейчас да, — подавленно подтвердил Тас. — Не так уж давно. Непонятно, почему он решил туда отправиться? Да еще не посоветовавшись с нами?

— Он решил выкинуть свою жизнь псу под хвост! — со злобным отчаянием выкрикнула Аша. Вот, в записке: он дал слово тому... тому ужасному рыцарю, Светлому Мечу, или как там еще его зовут... Мы должны пойти за ним. Остановить его! — Она посмотрела на дверь. — Черные Рыцари убьют его. Ты пойдешь со мной?

— Обижаешь! — немедленно отозвался Тас. — Вот только вряд ли он пошел пешком, Аша. Я немного разбираюсь в магах. Они не любят физических усилий. А если Палин вжикнулся прямо в цитадель Черных Рыцарей, то, похоже, он в большой опасности. Я думаю, может быть, лучше посоветоваться с Рейстлином... Аша резко захлопнула дверь и, обернувшись, прислонилась к ней спиной.

— Нет. Мы никому не скажем!

— Но почему? — изумился Тас. — Если Палин действительно отправился в Башню Верховного Жреца, его надо спасать. Я, конечно, и сам спасатель что надо, но все-таки иметь под рукой волшебника бывает порой очень даже полезно... О-о, да я совсем забыл! Ты же ведь тоже волшебница, правда, Аша? Аша, казалось, не слушала.

— Тас, тебе приходилось бывать в Башне Верховного Жреца?

— Сколько раз! — небрежно ответил Тас. — В первый раз мы с Флинтом побывали там, когда ее атаковала Китиара, там еще потом драконы влетели в ловушки, а я разбил Драконий Глаз, совершенно случайно, надо сказать. Тогда погиб Стурм, а Лорана взяла Копье... В общем, — помолчав, подытожил кендер, — дорогу к Башне Верховного Жреца я знаю хорошо, а тамошнюю тюрьму ну просто как свои пять пальцев.

— Прекрасно, — сказала Аша. Туда-то мы и направимся. У меня есть идея. Она подобрала черные одежды, встряхнула их и натянула на себя через голову.

Раскрасневшаяся и запыхавшаяся, она пригладила волосы и расправила складки.

Одежда сидела на ней хорошо. Они с Палином были приблизительно одного роста.

Аша перепоясалась черным шелковым шнурком и повернулась к Тасу.

— Как я тебе нравлюсь? — спросила она. Я похожа на черного мага?

— Вполне, — нехотя согласился тот. Ему не хотелось гасить ее энтузиазм, но он не мог отрицать очевидного. — Вот только черных магов у Рыцарей Тьмы нет, у них — серые.

— Ты прав, — упавшим голосом согласилась Аша.

— Но, — Тас даже подпрыгнул от возбуждения, — у них есть жрецы в черном.

Я их видел, пока бродил по городу!

— Ты прав! — воскликнула Аша. — Я буду жрицей Такхизис, но как быть с тобой?

— Я тоже могу надеть черные одежды, — жизнерадостно заявил кендер.

— Умолкни! — нахмурилась Аша. — Не мешай мне думать. В языке кендеров вообще не было понятия «молчание», а потому Тас спокойно продолжил:

— Однажды жрец Моргиона, это бог чумы и болезней, пришел в Кендермор в поисках новообращенных. Эйдердаун Лежебока всегда хотел быть жрецом, ну и вызвался. Надо сказать, Лежебока был не совсем тот человек, которого хотел найти Моргионов жрец, но он ловко перед ним прикинулся. Не прошло и недели после того, как Эйдердаун надел черную мантию жреца, абсолютно все в Кендерморе подхватили жестокую простуду. Ты никогда не слышала подобного: над страной стоял сплошной кашель, все сипели и непрерывно сморкались! Хуже всего пришлось жрецу Моргиона. Он пролежал пластом целую неделю и чуть не помер от удушья. Эйдердаун устроил классную эпидемию. И, хотя, конечно, простуда доставила всем нам немало хлопот, а носовые платки сушились на всех кустах, мы все страшно им гордились. У бедного Лежебоки до того ну никогда ничего толком не выходило. Эйдердаун хвастал, что в следующий раз он потренируется на подагре, а потом планирует наслать стригущий лишай. Жаль, жрец Моргиона как только смог подняться на ноги, так сразу сорвал с Лежебоки черную жреческую мантию и поспешно ушел из деревни. С чего бы он это — до сих пор понять не могу...