Пантеон - Фанур Галиев

— Интересно…. Так, относительно твоего клинка. Скажи, пока вы его не высвобождаете, они все выглядят одинаково? Скажем, пока ты не применил частичное освобождение, он выглядел как серп. А потом изменил свою форму. У остальных они выглядят также?

— До того, как мы достигаем полного освобождения, духовные клинки выглядят как серпы. После достижения, я слышал, они становятся похожими на косу.

— А откуда они берутся? Ваши клинки?

— Община выдает их после того, как кандидат в проводники душ достигает уровня послушника. Изначально они выглядят как ножи, но потом они меняют свою форму, становятся похожими на серп.

— Почему это происходит?

— Я откуда знаю? Об этом никто ничего не мне не говорил. Просто мне сказали, что если нож превратится в серп, то значит что я готов стать проводником и направляют достигать освобождение в Мир Живых.

Мда, кажется, от мелкой сошки ничего путного нельзя добиться. Информации у него мало, его еще не посвятили секретам своего предназначения и своих способностей. Даже, несмотря на то, что его сила внушала уважение (так просто расправиться с четырьмя адьюкасами, и при этом являться лишь представителем низших чинов), он был пешкой. Мне же требовалась подробная информация относительно того, что из себя представляют шинигами и их занпакто, кто их создает, и каким образом он это делает. В общем, я решил, что было бы неплохо пообщаться с его занпакто, и получить исчерпывающие ответы на свои вопросы.

Я посмотрел на Афину и поманил ее к себе. Она послушно кивнула и, подойдя ко мне, прикоснулась своей рукой к моей. Так как наши изначальные покровы плаща после трансформации в арранкара исчезли, их функции частично передались нашей коже, поэтому для нас прикосновения друг к другу было равносильно соединению посредством плаща. Мы получали превосходную возможность телепатически общаться друг с другом, просто касаясь друг друга. Удобно, следует заметить.

«Он должен оставаться в сознании, пока я буду находиться в его внутреннем мире».

«Я смогу это обеспечить. Жаль, что он не пустой. Можно было бы подвергнуть зову и ноль проблем»

«И не говори. Давай сделаем это»

Наш телепатический монолог завершился. Афина после этого подошла к голове шинигами и положила руку ему в лоб, слегка воздействуя своей реацу. Тот удивленно вытаращил глаза, явно не в силах понять, что происходит. Это сыграло мне на руку, так как это отвлекло его от того, что делал я. От моего плаща отделился небольшой клочок, который я преобразовал в наперсник и потом с некоторой степенью отвращения к самому себе воткнул этот палец в его пустую глазницу. Наперсток мгновенно обзавелся внутри иглой, который проткнул зрительный нерв и мое сознание тут же потянуло вовнутрь.

Шинигами ощутил страшную боль, когда палец странного человека погрузился в его глазницу, а потом почувствовал, как какая-то игла пронзила что-то внутри, из-за чего боль только усилилась. Но дернуться ему не удалось. Тело неожиданно перестало ему подчиняться. Он по-прежнему мог дышать, ощущать запахи, видеть, но все остальные чувства и моторные функции резко исчезли. Даже боль в теле затихла, за исключением, разве что боли в глазнице и в районе раны на лбу, которую сейчас покрывала мягкая женская ладонь.

Девушка, которая сидела рядом с ним, казалось, застыла, также, как и недавно непрерывно задававший вопросы человек, который словно заснул. Проводник чувствовал, как на него обрушилась странная сонливость, несмотря на боль, но заснуть ему явно не давали. Иногда он чувствовал, как по ладони девушки пробегали короткие импульсы, которые резко выбрасывали его сознание из бездны, куда оно начинало падать. Кажется, она здесь сидела специально для того, чтобы не давать ему погрузиться в бессознательное состояние.

Набравшись сил, он едва смог задать единственный интересующий его вопрос.

— Что вы делаете со мной?

— Боюсь, я не могу тебе это сказать. Лежи и не думай об этом. Так тебе будет только больнее.

Ответ не удовлетворил шинигами, но он ничего не мог поделать. Сил разговаривать дальше у него не было. Он чувствовал себя так, словно он находился в невесомости. Причем, в довольно странной невесомости. Словно две силы с одинаковой силой тянули его в разные стороны. Одна вниз, а другая вверх….

Я оказался в достаточно загадочном месте, напоминавшем большое помещение, крыша которой поддерживалась многочисленными колоннами из мрамора. В качестве освещения служили довольно своеобразные лампы, огонь которых переливался всеми цветами радуги. Полы сделаны из мраморных плит. Помещение было по сути огромно и пустынно. Основную массу свободного пространства занимала пустота, лишь рядом с колоннами возвышались небольшие статуи, изображавшие многочисленных странных существ, напоминавшие до боли знакомые фигуры пустых.

Прикрыв глаза, я начал пытаться отследить здесь чужую реацу, но как таковой здесь ничего не обнаружив, был вынужден направиться вперед, дабы произвести разведку. Идти далеко не пришлось. Через несколько сотен метров я наткнулся на лестницу, которая уходила вниз. Не долго думая, я спустился по ней вниз (лестница оказалась довольно длинной), и оказался в очередной большом зале. В самом центре зала возвышалась громадный кусок мрамора, который был грубо обтесан с одной стороны. Судя по большому количеству валявшихся на полу кусочкам мрамора, а также по довольно плотному слою мраморной пыли, эта громадина стала объектом работы скульптора, который пытался изваять из этой громадины некое произведение искусства.

Я осмотрелся. Кроме этого куска мрамора ничего не было. Даже мелких статуй, которых было немало наверху. Хм, судя по всему, роль скульптора здесь играла сущность занпакто. Мрамор обрабатывали совсем недавно. На полу даже остались следы чьих-то босых ног.

В моей голове мелькнула одна занимательная идея. Если сущность занпакто скрывается от меня, то может стоит ее выманить? Выманить посягательством на самое святое, что у него есть. На результаты его работы. Я подошел к с мрамору и выхватив из кармана нож из тартариума, с силой ударил им по глыбе. И в ту же секунду был вынужден уклоняться от стремительного нападения со спины. Да, творец не может спокойно стоять и смотреть на то, как его творение нагло искажают и ломают.

Нападавшим был человек средних лет, с прядями седых волос на висках и спине, а также с лысиной на макушке. Он был худощав, с тонкими руками и ногами, одет в старые потертые штаны до колен, подпоясанный кожаным поясом, с висящими на нем инструментами для работы по мрамору. Он обладал вполне приличным запасом реацу, который создавал голубое свечение вокруг его тела. Я уклонился от нескольких его стремительных и прямолинейных ударов, после чего заблокировал рукой очередной удар и наконец, отбросил его от себя ударом ноги.