У начала времен (сборник) - Роберт Янг

— Мне жаль, дорогая. Я не ожидала, что поручение, которое я дала вам прошлым вечером, окажется таким неприятным.

— Ваше поручение не показалось мне неприятным. Просто мне настала пора уходить.

— Уходить? Но куда?

Мишель не ответила.

— Вознаграждение за мою службу, — продолжила она, - мне не нужно. Вы можете пожертвовать эти деньги по своему усмотрению, не важно, какая сумма мне причитается, любой церкви по вашему выбору.

— Хорошо. Я сделаю пожертвование в Сент–Анжелику.

— Как пожелаете. Прощайте, мадам.

Леди Джейн проводила фигурку, легкими шагами удаляющуюся по саду. Какая странная девушка! Под влиянием внезапного порыва леди Джейн вышла в арку и мимо решеток, цветников и живых изгородей взглянула на Мишель, стоящую у парапета в ожидании аэрокэба. Потом леди Джейн заглянула в салон, проверить, как выполняется уборка. В этот момент, должно быть, и прибыл аэрокэб, потому что когда леди Джейн снова взглянула на парапет, там уже никого не было. 

Ветер богов

На экранах наблюдения флагманского корабля транов появились восемь кораблей камикадзе. Камикадзе быстро приближались. Перехватчики уже были выпущены. Семь перехватчиков выполнили свою задачу. Восьмой промахнулся, и уцелевший камикадзе промчался через поле отклонения и по невероятной случайности врезался в транский госпиталь. Корабль и ракета превратились в гигантскую алую розу, после чего останки обоих кораблей рухнули на ледяные пустоши планеты Озар, на орбите которой обращался военный флот транов.

Адмирал транов собрала своих высших офицеров на мостике флагманского корабля. Решение, которое было ими принято, родилось и зрело с самого начала боевых действий между военными флотами транов и пвалмов. Распустив офицеров, адмирал вызвала на мостик Гюнтера Кениона, пилота первого класса.

Адмирала звали О'Мейли, и ростом она не уступала Кениону. Роскошная белая форма адмирала ладно облегала ее плечи и подчеркивала изящество бедер. Кенион слышал, что у нее на груди растут волосы — так говорили.

Прозрачные голубые глаза адмирала словно вобрали в себя карие глаза пилота.

— Ты, наверно, догадываешься, зачем я вызвала тебя? - спросила она его.

— Нет, адмирал, — покачал головой Кенион.

— Хорошо, я объясню. В прежние времена камикадзе называли пилотируемые человеком военные машины, которые должны были принести себя в жертву, столкнувшись с противником. Теперь мы используем этот термин для именования беспилотных ракет. Если бы в ракете пвалмов, которая поразила корабль–госпиталь, находился пилот–человек, то в последний момент он смог бы изменить курс и направить ракету на более подходящую цель.

— Во флагманский корабль?

— Да. К настоящему времени путем дистанционного сканирования пвалмы уже знают, что мы приняли старомодное и небезопасное, но эффективное решение и сосредоточили все управляющие системы нашей военной машины на одном единственном корабле. Они понимают, что как только этот корабль будет уничтожен, они могут рискнуть и атаковать в лоб остатки нашего флота. Так же как и мы из нашего сканирования знаем, что точно такое же старомодное решение было принято и пвалмами, и что как только нам удастся уничтожить их флагман, весь их флот будет открыт для прямой атаки.

— Но даже без флагмана, любой флот будет продолжать сражаться, адмирал.

— Да, но лишенный стратегического лидерства, такой флот не выживет в жестком бою. Это будет отчаянная драка обреченных. Пвалмы находятся на орбите четвертой от солнца планеты, мы находимся на орбите пятой планеты; та планета, за которую мы сражаемся, — следующая, синий драгоценный камень в небесах, который достанется в награду победителю. Скрываясь за полями отклонения, искажающими истинное положение кораблей и сбивающими с наводки сенсоры камикадзе, вражеские стороны перебрасываются камнями, которые только по счастливой случайности иногда попадают в цель. Смешная война. Может быть, лет через сто одна или другая сторона сумеет поразить необходимую цель — и тогда рискнет броситься в атаку для победы. Но у нас нет в запасе ста лет, нет этих лет и у пвалмов. То, что мы можем сделать завтра, они наверняка предпримут послезавтра.

Кенион не ответил ничего. Он ждал продолжения, как ждал подобного всю свою жизнь.

— Завтра, — сказала адмирал, — мы собираемся запустить настоящего пилота–камикадзе.

Голубые, как лед, глаза адмирала впились в глаза Кениона. Он знал, что она скажет, прежде, чем услышал ее слова.

— И ты, Гюнтер Кенион, за твою безупречную службу, отвагу и мастерство пилота, которые столько раз проявил под огнем, назначен этим пилотом.

— Ветер богов, — сказал Кенион.

— Да. Ветер богов. Тебе дано священное право быть зачисленным в ранг Почетных Павших.

Адмирал взяла указку и подошла к светящейся голографической карте, занимающей часть мостика. Карта уменьшала реальные пропорции расстояний, благодаря чему можно было видеть театр военных действий целиком. Но даже в таких уменьшенных масштабах это было возможно только тогда, когда все три планеты находились по одну сторону от Солнца.

Концом лучевой указки адмирал коснулась блестящего крохотного мира у самого основания карты.

— Это Озар, пятая планета звезды Каровин — планета, вокруг которой вращается наш флот. Вот это… — указка адмирала переместилась на значительное расстояние вверх и налево и прикоснулась к голубому миру, — …это Блазон. Шестая планета Каровин, из–за которой мы теперь сражаемся и из–за которой и развязался весь конфликт. А это… — указка адмирала переместилась направо и поднялась высоко к самому верхнему краю карты, где находилась коричневая планета с парой лун, — …это Митар, четвертая планета Каровин — планета, около которой находится военный флот пвалмов.

— Нейтральный космос, — пробормотал Кенион.

Густя ровная бровь адмирала поднялась.

— Ты что, учился истории, Гюнтер Кенион?

— Нет, хотя прочитал несколько книг, связанных с древними войнами. Достаточно прочитать историю Первой Мировой Войны, чтобы узнать достаточно о том, кто такие камикадзе и какая связь у них с нейтральными территориями.

— Похвальная тяга к знаниям для штатного состава.

Адмирал отложила указку.

— Я показала тебе на карте расположение планет, чтобы ты понял, что Блазон достаточно далеко расположен от траектории твоего завтрашнего полета, и без серьезного изменения курса ты никак не подвергнешь эту планету опасности. Я думаю, что ты должен быть твердо уверен в том, что наша цель не подвергнется опасности, потому что боеголовка, которая будет помещена в твою ракету, — это изолированная вакуумом антиматерия.