Ричард Блейд, властелин - Джеффри Лорд

Они стояли в двух шагах друг от друга и кроме них двоих в мире больше ничего не было — все перестало для Блейда существовать, кроме глаз противника. Блейд ждал его движений, он знал, что тот сможет предпринять и был готов к любым выпадам. Он наслаждался мгновением, он был счастлив — вот она, жизнь во всей ее прекрасной полноте!

И тут между ними кто-то возник — встать между готовыми растерзать друг друга бойцами? Самоубийство!

Но слова встрявшего между ними начали доходить до сознания и возвращать в мир реальный, в обеденный зал, наполненный взволнованными людьми, к Куху, который и кричал на Блейда и Шриккабора:

— Остановитесь, Безумцы! Вы хотите, чтобы вас сняли с Состязаний? Вы этого дождетесь!

Шриккабор грубо и бесцеремонно оттолкнул купца:

— Отойди! Он сейчас умрет и плевать на все остальное!

Блейд кинул быстрый взгляд на оторопевшего купца, упавшего от сильного толчка на пол, и подбадривающе улыбнулся ему:

— Извини, Винни, он этого сам хочет!

Противники снова посмотрели друг на друга.

— Я убью тебя! — прорычал Шриккабор. Грудь его ходила ходуном, штаны почти сваливались из-за лопнувшего пояса, но в руке он сжимал безобидный, но сейчас грозный обеденный нож.

— Попробуй! — спокойно сказал Блейд.

Шриккабор кинулся на врага, Блейд сделал движение навстречу, и вдруг почувствовал, как непреодолимая сила резко и неожиданно остановила его, заставила замереть, он даже моргнуть не смог. Но и с Шриккабором случилось то же самое.

Между ними снова кто-то встал. Но уже не Кух.

Старец в темно-синих длинных одеждах с посохом, на набалдашнике которого красовался перст указующий — символ Мудрости Мира, покровительствовавшей Таллаху и всему миру. Маг Фаттаргас! Один из семнадцати самых могущественных людей Таллаха!

В огромном зале воцарилось молчание. Купец Кух из Саброна встал и тяжело дышал — неизвестно переживал ли он за жизнь своего нового знакомого, или боялся, что Блейда дисквалифицируют и барыши, которые он уже почти подсчитал уплывут из его рук.

Фаттаргас стоял молча, подняв руку вверх, он ждал. Никто не смел нарушить воцарившуюся, почти торжественную тишину. А противники, готовые убить друг друга не могли пошевелиться. Но могли думать.

Шли минуты. Наверное, минут пять стоял с воздетой вверх рукой старец Фаттаргас.

Блейду надоело смотреть на искаженное гримасой неподвижное лицо Шриккабора. Он размышлял: а насколько приятно сейчас замершее лицо его самого? Блейд нигде не видел репортеров-операторов, но подозревал, что непонятным ему образом вся эта сцена окажется на полусферах сообщателей.

Наконец неведомая сила отпустила Блейда. Он был готов к мгновенному нападению, хотя и полагал, что схватки уже не будет — между ними стоял маг. Теперь все зависело от старца Фаттаргаса. И он оправдал ожидания. Повернулся к Блейду и сказал глубоким, юношеским — что удивило разведчика — голосом:

— Доблестный Шриккабор Верасор из Маласта просит у вас извинения за то, что погорячился. Простите ли вы его, доблестный Ричард Блейд из Бреддонна?

— Да, — спокойно сказал Блейд.

Фаттаргас повернулся к темнокожему блондину:

— Доблестный Ричард Блейд из Бреддонна просит у вас извинения за то, что погорячился. Простите ли вы его, доблестный Шриккабор Верасор из Маласта?

— Да, — сказал Шриккабор и Блейд вдруг понял, что в ответе темнокожего сквозит облегчение.

— Тогда обнимитесь в знак примирения и чести состязателей.

Шриккабор сделал шаг к Блейду и они обнялись. «Мы еще встретимся на ристалище и выясним кто сильнее!» — едва слышно прошептал темнокожий. «Я очень надеюсь на это!» — так же шепотом ответил Блейд.

Шриккабор со всей своей шумной свитой направился к выходу из обеденного зала лучшей гостиницы Таллаха.

— Прошу вас садиться, доблестный Ричард Блейд из Бреддонна и досточтимый Виннир Кух из Саброна, — показал на стулья за их столом Фаттаргас.

Блейд и не заметил, кто и когда быстро снова накрыл стол — лучшая гостиница она и есть лучшая гостиница. Зрители незапланированного зрелища разошлись: почтенные посетители уселись обратно за столы продолжать трапезу; сомнительные личности заняли свои месту у многочисленных стоек баров. Лишь один из них так и остался у стола Блейда. И только сейчас Блейд понял, что его держит та же неведомая парализующая сила, что недавно сковывала его самого и темнокожего гиганта.

— Вы позволите посидеть с вами, доблестный Ричард Блейд из Бреддонна? — неожиданно спросил маг Фаттаргас.

— Да, конечно, — Блейд было встал, чтобы отодвинуть стул, но старец жестом усадил его на место.

Маг повернулся к замершему человеку и протянул к нему руку. Человек ожил и сразу же стал выкладывать из карманов монеты. Купец уже давно злым взглядом смотрел на воришку — пока купец занимался миротворчеством, негодяй тишком прикарманивал честный выигрыш Куха.

— Кто ты такой? — устало спросил Фаттаргас у пойманного с поличным преступника.

— Хантара Вирр из Пратта, — быстро и честно ответил воришка. — Я больше не буду, мудрый маг. Древние силы попутали меня, затмение нашло на бедную голову. — Хантара упал на колени, молитвенно сложив руки.

— Зачем ты прибыл на Таллах?

— Я бедный плотник из города Замош, — затараторил вор. — Я копил всю жизнь, я мечтал увидеть своими глазами Великий Праздник Десятилетия, я… не виноват! Я больше не буду! — Хантара вытянул к магу руки, вымаливая прощения, слезы катились по лицу воришки.

Блейду была тягостна эта сцена.

— За воровство в славном и справедливом Таллахе, за оскорбление Мудрости Мира и благочестивых гостей Таллаха доблестного Ричарда Блейда из Бреддонна и досточтимого Виннира Куха из Саброна я приговариваю тебя, — Фаттаргас сделал паузу, голос его был суров и неспешен, воришка заголосил на весь зал, привлекая внимание и униженно моля о снисхождении. — Приговариваю тебя к Наказанию Рук!

Хантара перестал голосить, замолк, словно потерял дар речи. И в то же мгновение, вытянутые просительно к магу руки воришки вспыхнули холодными синими языками магического пламени.

Наказуемый упал на пол, корчась от боли, крики его «Я больше не бу-у-уду!» уносились под потолок, нарушая тишину и спокойствие зала, вокруг стола Блейда и Куха вновь стали собираться разошедшиеся было любопытствующие. Хантара валялся на полу, вытягивая вверх объятые пламенем руки, но они странным образом не сгорали — но воришке было очень больно. Очень.

Блейд заметил, что его бокал вновь полон и залпом выпил. Он убивал людей, доводилось. Но всегда в честном бою, защищая свою жизнь. Предавать живое существо мучениям, даже в назидание преступнику и другим ему было неприятно, хотя он прекрасно понимал, что каждое преступление должно быть наказано. Но тогда его, Блейда, тысячу раз можно было колесовать, четвертовать и сжечь таким вот синим пламенем, если судить его по законам чужих миров — но он судит себя по законам чести, потому неподсуден. Черт, дурацкие мысли вызывает эта сцена, когда же все кончится?! Надоели эти истошные крики и смакующие взгляды зрителей.