Львы Сицилии. Закат империи - Стефания Аучи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец появляется запыхавшийся Винченцо. Он в простой спортивной одежде, на руках и светлых штанах масляные пятна. Видно, что он в хорошем настроении.
– Что случилось, Иньяцио? Мы с механиками как раз меняли деталь в моем авто, и… О, адвокат Маркезано, и вы здесь?
– Заходи.
Винченцо закрывает дверь, садится рядом с Маркезано. Иньяцио подает ему листок с выкладками и просит прочитать.
Винченцо читает. Морщит лоб, качает головой.
– Не понимаю… – бормочет. – Все эти деньги… как это возможно? – Побледнев, он снова пробегает глазами столбики, водя по цифрам пальцем, будто, если он перечитает, цифры изменятся. – Когда это произошло? Почему ты раньше мне не сказал?
– Потому что все это началось около пятнадцати лет назад, и ты тогда был слишком маленький. Помнишь банкротство «Кредито Мобильяре»? Он открыл отделения в стенах нашего банка, именно поэтому люди доверяли ему свои деньги… А потом мне пришлось возвращать долги «Кредито», выплачивая вкладчикам деньги дома Флорио. С этого все и пошло. У меня закончились деньги, и через какое-то время… – Он замолкает, указывает на бумаги, разложенные на столе.
Множество попыток, столько же неудач: Аграрный сицилийский консорциум, винодельня Марсалы, Общество судостроительной верфи, доков и механических заводов Сицилии, Англо-сицилийская компания по добыче серы… И даже «Вилла Иджеа», почти все акции которой заложены Французскому обществу банков и вкладов. До самой Франции пришлось добраться, чтобы раздобыть хоть сколько-то денег.
– Потеряв наличность, я вынужден был брать займы в других банках, сам отдался им в лапы. По займам наросли проценты…
– В активе остаются только тоннары. – Адвокат Маркезано опережает Винченцо, который задержал палец на строчке ЭГАДСКИЕ ОСТРОВА.
Иньяцио откидывается на спинку стула и смотрит на адвоката. Кажется, какая-то часть его существа убеждена, что этот полноватый мужчина может найти решение, выход из положения. Но другая – рациональная, проницательная – кричит ему, что дом Флорио связан долгами по рукам и ногам.
Это уже ни для кого не секрет, и не только в Палермо, но и в Европе. И дело не только в счетах, выставленных портными, ювелирами и мебельщиками. И не в отелях на Лазурном Берегу и в Швейцарских Альпах, которые просят, чтобы услуги были оплачены в момент отъезда, хотя раньше хватало одного рукопожатия и слова, что оплата поступит в скором времени. Копятся векселя, и чем дальше, тем их больше, ждут погашения. И ипотечные кредиты, оформленные в свое время на фабрики и дома.
– Да, Эгадские острова – единственный источник дохода коммерческого дома, – повторяет Меркезано.
Он встает, окидывает взглядом братьев Флорио. Молодой человек, до сих пор живший в свое удовольствие, раздавлен этими цифрами, значения которых, вероятно, он не может до конца понять, потому что никогда в жизни не задумывался о деньгах. И Иньяцио. Этот сидящий перед ним сорокалетний элегантный мужчина вдруг превратился в усталого старика. На него словно обрушилось тяжелое проклятие. Сейчас он – человек, потерявший цель в жизни.
Потерявший сына-наследника, которому можно все передать.
Маркезано сочувствует этому человеку.
Однако Флорио не в том положении, чтобы требовать невозможного или искать виноватых, рассуждает он. Сигналов было предостаточно, и условие Коммерческого банка лишь подводило итоговую черту под многолетними рискованными решениями, благоразумными, но не принятыми во внимание советами, и, конечно, легкомыслием.
Иньяцио хлопает глазами, как будто проснулся от долгого сна.
– С такими активами мы никогда не сможем выкупить акции, – горько произносит он.
Адвокат лишь разводит руками.
– Как я вам уже сказал, это очень тяжелые условия. Но и единственные, что они могут вам предложить. – Засунув руки в карманы, он отходит на несколько шагов от рабочего стола. – Ситуация серьезная, но не безнадежная, дон Иньяцио. Надо разработать план возврата залогов. Подумать, как можно исправить ситуацию. Потому что на данный момент дом Флорио некредитоспособный. – Тон спокойный, слова вонзаются в сердца собеседников, как нож.
Иньяцио прикрывает рот рукой, чтобы сдержать ругательства, вздрагивает, ударяет рукой по столу.
– Проклятие! – выкрикивает он.
Винченцо подскакивает, вжимается в стул. Он никогда не видел Иньяцио таким злым и отчаявшимся.
– У Коммерческого банка в залоге наш банк… акции, клиентура… Уже шесть лет как! А теперь он забирает все остальное?
– Но тогда они открыли вам кредит на пять миллионов…
– На сколько?
Голоса Винченцо и Маркезано сливаются. Адвокат поворачивается в сторону молодого человека и на сей раз не скрывает сочувствия и вместе с тем неприязни.
– Шесть лет назад ваш брат получил займ в Коммерческом банке и продолжал кредитоваться из года в год, под залог акций с последующим выкупом по заранее установленной цене, включая акции «Генерального пароходства». Вас, синьор, ограждали от всего этого, к сожалению, слишком долго. Хорошо, что вы наконец узнали, какие черные тучи нависли над вашим будущим.
Винченцо открывает рот, чтобы ответить, но не может произнести ни слова.
Кажется, он начинает понимать. Яхта «Аэгуза», на которой он провел столько беззаботных лет в детстве, продана. Та же участь постигла и «Фьерамоску», «Аретузу», «Валькирию». Так, значит, и виллу на холмах продали, чтобы…
– Я всегда думал, что ты продал монахиням виллу в Сан-Лоренцо из-за Франки, которая не хотела даже слышать об этом месте, где умерла Джованнуцца. А оказывается…
Горькая морщина прорезает лоб Иньяцио. Он пожимает плечами, словно говоря: «Да, и она тоже, по той же причине», затем протягивает руку, хватает другую папку, на которой написано: «Продажа земель в Терре-Россе», подталкивает ее к Винченцо. Собственность Джованны д’Ондес, ее приданое.
Винченцо встряхивает головой, не веря своим глазам. Протягивает и тут же отдергивает руку, будто папка жжется.
– Maman знает?
– О нашем положении? Немного. Она в курсе, что у нас сложности, но…
– А Франка?
Взгляд Иньяцио красноречивее любых слов.
– Прежде всего вы должны решить, будете ли выкупать акции Итальянского винного анонимного общества, находящиеся в залоге у Коммерческого банка, а значит, сохранять свое участие в деятельности винодельни Марсалы. У вас есть еще личные счета, которые надо оплатить как можно быстрее.
– Но есть же и другие средства, – бормочет Винченцо. Потом встает, размахивает руками, перечисляет статьи активов: – Есть же недвижимость, акции… акции Итальянского винного анонимного общества все еще ценятся.
Иньяцио фыркает.
– Ты разве не слышал, что эти ценные бумаги за долги были отданы в залог? Мы не можем на них рассчитывать, так как выкупить их практически невозможно. Я могу взыскать кое-какие долги, но речь идет о незначительной сумме. Большая часть
