Смерч войны - Эндрю Робертс

25 августа Модель был отправлен на запад на замену Клюге, став одновременно и командующим группой армий «Б», и главнокомандующим на Западе: вдень «Д» эти посты занимали Роммель и Рундштедт. За один календарный год «пожарный» Гитлера успел покомандовать тремя группами армий на Востоке, очень недолго — группой армий «Северная Украина» и позанимать два руководящих поста на Западе. Пертурбации Моделя являют собой показательный пример того, как Гитлер перетасовывал командующих, не позволяя им вникать в дела сверх меры. Через месяц фюрер заменил Моделя Рундштедтом, вернув его из немилости, хотя Модель остался командовать группой армий «Б» и в этом качестве восемьдесят пять дней защищал эстуарий Шельды, нанес поражение британцам и полякам под Арнемом и возглавлял наступление в Арденнах.

В меньшей степени капризам фюрера была подвержена и карьера Рундштедта. Первый раз он попал в немилость еще в октябре 1938 года, когда во время перевооружения вермахта выступил в поддержку генералов, не разделявших идеи нацизма. В июне 1939 года Гитлер назначил его командующим группой армий «Юг», а 19 июля 1940 года он был в числе двенадцати генералов, произведенных в фельдмаршалы. В декабре 1941 года фюрер снова уволил Рундштедта, когда тот отказался выполнять под Ростовом приказ «стоять насмерть». Спустя четыре месяца он получил назначение главнокомандующим на Западе, но 6 июля 1944 года Гитлер опять его убрал с поста, когда фельдмаршал попытался убедить фюрера следовать более гибкой и маневренной оборонной стратегии, а не биться во Франции за каждый город и деревню. В сентябре его восстановили, но в марте 1945 года снова отправили в отставку, когда Рундштедт посоветовал кому-то из старших офицеров в ставке Гитлера: «Договаривайтесь о мире, болваны!» Четырехкратное увольнение Рундштедта, конечно, случай исключительный. Гудериана отправляли в отставку два раза — в декабре 1941 года и в марте 1945-го. К тому же перетряска ведущих командующих на Восточном фронте дополнялась переименованием и перекраиванием армейских групп.

Болгария, до сего времени находившаяся в состоянии войны только с Британией и Францией, 5 сентября 1944 года вдруг приняла самоубийственное решение[1303] объявить войну Советскому Союзу и буквально через двадцать четыре часа сдалась, когда русские перешли Дунай. 8 сентября она уже присоединилась к союзникам. Еще южнее войска 3-го Украинского фронта маршала Толбухина при содействии партизан маршала Тито уверенно продвигались к Белграду, овладев городом 20 октября. «И как всегда, освободители наталкивались на уже ставшие привычными последствия нацистских зверств: более двухсот массовых захоронений, заполненных убитыми словаками»[1304].

Гитлер настоял на том, чтобы группа армий «Ф» как можно дольше оставалась в Греции, и она не могла оказать помощь в защите Югославии. Фельдмаршал Максимилиан Вейхс, командующий немецкими силами в Юго-Восточной Европе, не желая, чтобы его войска попали в окружение, отвел их на запад через Сараево, в то время как русские 24 ноября перешли Дунай и к Рождеству взяли в клещи Будапешт. Венгерская столица стойко, но бесперспективно держалась до середины февраля 1945 года. Осаждавшие город войска Красной Армии возмещали свою злость на женщинах: массовые надругательства над ними, собственно, происходили по всей Восточной Европе, под конец коснувшись и Германии.

В период между 10 октября и Рождеством 1944 года были освобождены от Гитлера Прибалтийские государства Эстония, Латвия и Литва, с тем чтобы потом на сорок четыре года попасть под иго Сталина[1305].

Гудериан, назначенный в июне начальником штаба ОКХ, хотел отвести двадцать закаленных дивизий группы армий «Север», мощнейшую маневренную ударную силу, с запада Латвии для усиления немецких частей, испытывавших трудности в защите Восточной Пруссии, однако Гитлер ему запретил. Когда войска 1-го Прибалтийского фронта вышли к Балтийскому морю и взяли Мемель, группа армий «Север» попала в окружение, не имея возможности отойти в Восточную Пруссию. Гитлер создал свой излюбленный «укрепленный район» из всей западной части Латвии. В сентябре — ноябре 1944 года 16-я и 18-я армии отступили в прибалтийские анклавы Мемеля и Курляндии, но Гитлер не разрешил их эвакуировать, ссылаясь на то, что Балтийское побережье ему необходимо для ввоза шведской железной руды и испытаний нового поколения субмарин, способных неопределенно долго находиться под водой, не поддающихся обнаружению и более быстроходных, чем конвои союзников. Фюрер теперь надеялся выиграть войну, лишив англо-американские армии на континенте морских путей снабжения. Позднее он согласился на эвакуацию нескольких дивизий, но по-прежнему требовал удерживать Курляндский плацдарм. В результате плацдарм превратился в «Курляндский котел», который Красная Армия рассматривала как гигантский лагерь для военнопленных, содержавшийся самими же немцами, и не настаивала на его капитуляции до конца войны[1306]. (Новые подводные лодки так и не появились в достаточном количестве.) 1944 год заканчивался, и в Советском Союзе его по праву назвали «годом десяти побед», которые Красная Армия одерживала, начиная с освобождения Ленинграда в январе.

12 января 1945 года русские войска начали массированное наступление по всему фронту от Балтийского моря на севере до Карпатских гор на юге против остатков нового германского Центрального фронта, состоявшего из семидесяти дивизий группы армий «Центр» и группы армий «А». В этой грандиозной наступательной операции, спланированной Сталиным и его ставкой, но главным образом Жуковым, участвовали войска (с юга на север) 1-го Украинского фронта Конева, 1-го Белорусского фронта Жукова, 2-го Белорусского фронта Рокоссовского, 3-го Белорусского фронта Ивана Черняховского, 1-го Прибалтийского фронта Ивана Баграмяна и 2-го Прибалтийского фронта Андрея Еременко — всего двести дивизий[1307]. Не выдерживая мощный натиск превосходящих сил противника, немцы, оказывая жесткое сопротивление, отступили сразу почти на триста миль, сдав 17 января Варшаву и оставив гарнизоны в Торне, Познани и Бреслау безо всяких надежд на спасение.

В живописном городе Бреслау и его окрестностях в Нижней Силезии нашли убежище около миллиона немцев. Он не был крепостью в обычном понимании этого слова, несмотря на планы и попытки создать в радиусе десяти миль кольцо оборонительных сооружений. 20 и 21 января 1945 года улицы города оглашались призывами, передававшимися по репродукторам: «Женщинам и детям предписывается уходить из города пешком и двигаться в направлении Опперау и Канта!» Это означало не что иное, как замерзание в трехфутовых сугробах при двадцати градусных морозах. «Первыми умирали дети», — писал историк 77-дневной обороны Бреслау[1308]. Несмотря на все ужасы блокады — погибло 26 процентов пожарных команд города, — табачная фабрика «Авиатик» умудрялась выпускать 600 000 сигарет в день, что, видимо, повышало моральный дух. Боеприпасы и продукты сбрасывали самолеты люфтваффе, хотя грузы чаще всего попадали в Одер или на русские позиции. Известный звериной жестокостью гауляйтер Нижней Силезии Карл Ханке, расстрелявший мэра Бреслау по подозрению в пораженчестве, устроил свой бункер в подвалах университетской библиотеки. Он даже хотел взорвать все здание библиотеки, чтобы обеспечить себе еще более надежное укрытие, но побоялся сильного пожара: в ней все-таки хранилось 550 000 книг[1309]. Бреслау капитулировал лишь 6 мая 1945 года: войска побросали оружие в Одер и переоделись в гражданскую одежду. Осада стоила городу 28 600 жизней, Бреслау потерял 22 процента своего населения, насчитывавшего 130000 жителей и солдат. За несколько дней до капитуляции Ханке — Гитлер назначил его в завещании преемником Гиммлера на посту рейхсфюрера СС — переоделся в форму унтер-офицера и улетел на «физлер-шторхе» с посадочной полосы на Кайзерштрассе.

5

Жуков вышел на Одер 31 января 1945 года, а через две недели к рубежу Одер — Нейссе подошли войска Конева, остановившись лишь из-за растянутости линий коммуникаций и снабжения. «Тыл — это кандалы для танков», — любил говорить Гудериан. Тыловые линии долгое время служили на пользу советским войскам, теперь они их частенько связывали. Но еще больше вредили стратегическим интересам германских армий самонадеянные распоряжения Гитлера. Гудериан вспоминал после войны о том, как фюрер отверг его совет отвести костяк вермахта в Польше с Hauptkamflinie (передовой линии) на двенадцать миль назад, к новой Grosskampflinie (оборонительной линии) за пределы досягаемости русской артиллерии[1310]. Фюрер распорядился создать Grosskampflinie всего лишь в двух милях от фронта, подставляя войска под удар советских орудий и лишая немцев надежд на подготовку классического контрнаступления. «Это полностью противоречило традиционной германской военной доктрине», — писал историк кампании[1311]. Интересно, как Гитлер доказывал Гудериану свое право принимать все решения: «Вам нет нужды учить меня. Я командую вермахтом пять лет, и у меня больше практического опыта, чем у любого господина в генеральном штабе. Я изучал Клаузевица и Мольтке и знаком со всеми трудами Шлиффена. Мне известно больше, чем вам!»[1312].