Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы - Терри Гудкайнд

— Пожалуйста, Вальдора, попроси Холли уйти. Не стоит позволять девочке видеть, как ты кого-то убиваешь.

Вальдора повернулась:

— Ты ведь хочешь посмотреть, правда, детка?

Холли сглотнула.

— Нет, бабушка. Она никогда не хотела нас обидеть.

— Я же тебе сказала, что она обидела меня.

— Я принесла его сюда, чтобы ты ему помогла, — указала Холли на волшебника.

— Ну нет! Не могу. Ему тоже придется умереть.

— А он чем тебя обидел?

Вальдора пожала плечами:

— Не хочешь смотреть — уходи! Жалеть не буду.

Холли ласково погладила старика по плечу и выбежала из комнаты.

Вальдора снова обернулась к Энн. Прижав нож к ее щеке чуть ниже глаза, она спросила:

— Может, сперва вырезать тебе глаза?

Энн зажмурилась.

— Нет! — Вальдора уколола ей подбородок. — Не закрывай глаза! Ты должна видеть! Если ты их сейчас же не откроешь, я вырежу их немедленно!

Энн открыла глаза. Закусив губу, она смотрела, как Вальдора заносит нож над ее грудью.

— Наконец-то! — прошипела колдунья. — Я отомщена!

Внезапно она замерла, потом дернулась, и из груди ее показался кончик меча. Глаза Вальдоры широко распахнулись, из горла вырвался хрип, и нож выпал у нее из руки.

Упершись ногой ей в спину, Натан вытащил меч. Тело Вальдоры рухнуло на каменный пол.

Энн облегченно застонала, почувствовав, что магические узы больше не держат ее.

Натан мрачно поглядел на распластанную на столе Энн.

— Ну что за глупая баба? — прошептал он. — Как ты позволила сотворить с собой такое?!

Он наклонился и обнял ее. Прижавшись к волшебнику, Энн всхлипывала, как ребенок. В его объятиях было так уютно, что ей казалось, будто сам Создатель прижимает ее к своей груди.

Когда Натан отодвинулся, Энн увидела, что его куртка вся в крови. В ее крови.

— Освободи мой Хань и ложись. Посмотрим, удастся ли мне привести в порядок это кровавое месиво.

Энн оттолкнула его.

— Нет. Сначала я должна сделать то, зачем пришла. Вот он, — указала она. — Волшебник, который нам нужен.

— Это не может подождать?

Энн стерла с лица кровь и слезы.

— Натан, я почти осуществила это гнусное пророчество. Дай мне закончить. Пожалуйста.

Со вздохом отвращения Натан достал из сумки на поясе Рада-Хань. Энн соскользнула со стола, и он протянул ей ошейник. Когда ноги ее коснулись пола, жгучая боль пронизала аббатису до самых костей. Подхватив ее сильной рукой, Натан помог ей опуститься на колени возле бесчувственного волшебника.

— Помоги, Натан. Открой его. Она переломала мне все пальцы.

Дрожащими руками Энн надела Рада-Хань на шею волшебнику и ладонями ухитрилась его застегнуть. Пророчество осуществилось.

— Бабушка умерла? — раздался от двери голос Холли.

Энн откинулась на пятки.

— Да, мое дорогое дитя. Прости. — Она протянула девочке руку. — А не хочешь ли ты посмотреть, как лечат, а не калечат?

Холли ласково взяла ее руку и посмотрела на лежащего на полу волшебника.

— А он? Его ты тоже вылечишь?

— Да, Холли, и его тоже.

— Я для того его сюда и притащила. Чтобы его вылечили. А не убивали. Бабушка иногда помогала людям. Она не всегда бывала злой.

— Я знаю, — вздохнула Энн. По щеке девочки скатилась слезинка.

— Что же теперь со мной будет? — прошептала она.

Энн улыбнулась сквозь слезы.

— Я — Аннелина Алдуррен, аббатиса сестер Света, и являюсь ею уже очень давно. Я видела много обладающих даром девочек вроде тебя и обучала их, чтобы они стали прекрасными женщинами, которые умеют исцелять и помогают людям. И я буду счастлива, если ты пойдешь с нами.

Холли кивнула. Ее личико осветилось улыбкой.

— Бабушка обо мне заботилась, но с другими она иногда бывала жестокой. В основном с теми, кто хотел нас обидеть или оскорбить. Но ты никогда нас не обижала. Она поступила плохо, причинив тебе боль. Мне жаль, что она не была добрее. И мне очень жаль, что она умерла оттого, что была злой.

— Мне тоже. — Энн поцеловала ладошку девочки. — Мне тоже.

Холли поглядела на нее голубыми глазами, огромными, как у куклы.

— У меня есть дар, — сказала она. — Ты научишь меня, как им лечить?

— Для меня это будет большая честь.

Натан поднял меч и театральным жестом сунул его в ножны.

— Ты сама-то собираешься лечиться? Или желаешь истечь кровью, чтобы проверить, умею ли я воскрешать?

Энн поднялась на ноги и скривилась от боли.

— Излечи меня, мой спаситель!

— Тогда дай мне доступ к моей силе, женщина, — хмыкнул он. — Я не могу лечить мечом.

Энн, закрыв глаза, подняла руку.

— Готово!

— Я знаю, что готово, — опять хмыкнул Натан. — Я, знаешь ли, это чувствую.

— Помоги мне добраться до стола, Натан.

Пророк поднял Энн на руки и отнес на стол. Холли не отпускала ее руки.

Натан поглядел на лежащего волшебника.

— Что ж, наконец-то он попал тебе в руки. Насколько мне известно, такой волшебник никогда еще не носил ошейника. — Проницательные синие глаза поглядели на Энн. — Ну а теперь, когда у тебя в руках Волшебник первого ранга, начинается самая глупейшая часть твоего безумного плана.

Энн вздохнула. Под руками Натана боль начала успокаиваться.

— Я знаю. Надеюсь, что к этому времени Верна уже держит в своих руках ту его часть, которая зависит от нее.

Глава 41

Зедд открыл глаза, охнул и резко сел. Чья-то широкая ладонь уперлась ему в грудь и заставила снова лечь.

— Спокойно, старик, — произнес низкий голос.

Зедд уставился на нависшее над ним лицо с твердой квадратной челюстью. Белые волосы до плеч свесились вниз, закрывая лоб.

— Кого ты называешь старым, старик?

Пронзительные голубые глаза под внушительными бровями улыбались, как улыбались и губы. Странное лицо, подумал Зедд. Отчего-то оно вызывает тревогу.

— Да, пожалуй, ты прав, я буду чуть постарше тебя.

Было что-то знакомое в этом лице, и внезапно Зедд догадался. Отбросив руки мужчины, волшебник сел и ткнул тощим пальцем ему в грудь.

— Ты похож на Ричарда! Почему?

Мужчина широко улыбнулся:

— Мы с ним родственники.

— Родственники! Проклятие! — Зедд присмотрелся к нему. Высокий. Мускулистый. Голубоглазый. Волосы такие же, если не считать седины. И эта челюсть. Но главное — глаза. Зедд всплеснул руками. — Ты Рал! — провозгласил он.

— Очень хорошо! Значит, ты знаешь Ричарда.

— Знаю ли я?! Да я его дед!

Густая бровь изогнулась.

— Дед... — Мужчина провел по лицу широкой ладонью. — Творец всемогущий, — пробормотал он. — Во что эта баба опять нас втравила!