Катарсис. Том 2 - Василий Головачёв

Серая двенадцатая «Лада» с двумя седоками обогнула главный корпус завода с двумя конусовидными трубами, проехала двухэтажный административный блок, мимо которого как раз шествовали «зеленые», сопровождаемые удивленными визитом строителями, и остановилась у небольшого здания кубической формы с высокой металлической трубой. Здание напоминало котельную, хотя завод в котельных, наверное, не нуждался, и возле него были врыты в землю шаровидные металлические резервуары с красными полосами — не то газовые, не то нефтяные цистерны.

— Все тихо, — доложил сидевший в засаде Виктор. — Никто из бандитов не показывался.

— Внимание! — сказал Гвоздецкий. — Как только Тарасов выйдет из машины — начинаем!

— Минуту, полковник, — быстро проговорил Никифор. — У меня другое предложение. Мы с Лёнчиком одеты под бандитов, и нам легче сбить с толку охрану базы. Тем более — у нас машина босса.

Секундная пауза.

— Хорошо, начинайте вы, мы поддержим.

Никифор обогнул колонну «зеленых» и лихо подкатил к зданию котельной как раз в тот момент, когда из «Лады» вышли водитель и пассажир и направились к двери в котельную. Услышав шум подъехавшего лимузина, они оглянулись. Одновременно с этим открылась дверь в котельную и на пороге появился детина в сером комбинезоне строителя, держащий в руках длинную картонную коробку; вероятнее всего, коробкой маскировалось оружие.

— Сиди и жди момента, — бросил Хмель спутнику. — Они не знают, что в машине сидит не их босс, а ты.

— На хрена надо было, — хмыкнул Лёнчик, — разрабатывать этот дурайцкий замысел с акцией протеста, если он все равно не пригодился?

— Во-первых, от случайностей никто не застрахован. Не могли же мы предугадать, что кто-то рискнет выручать детей в одиночку, как этот сумасшедший капитан. Во-вторых, даже самый дурацкий замысел можно выполнить мастерски. Все, я пошел.

Капитан выскочил из кабины «Мерседеса», направился к замершему в нерешительности Тарасову, помахал всем рукой, фиксируя все движения действующих лиц. Атаку надо было начинать в самый выгодный момент и ни мгновением позже или раньше, чтобы охрана бункера, в котором похитители держали детей, не успела понять, в чем дело, и приготовиться к бою.

— Салют, академики, — весело крикнул капитан, взмолившись в душе, чтобы Тарасов не начал базар раньше времени. — Я вам барина привез.

— Ты кто? — удивленно спросил водитель «Лады», глянув на все еще раздумывающего Тарасова. — А где Фигура?

— В гнезде, — отрезал Никифор. — Не гони гусей в натуре, голубок[25] вшивый, щас схлопочешь за самодеятельность. Хозяин тебе вставит болт куда надо. Эй, ты, — окликнул он замершего в дверях бугая с коробкой, подзывая его рукой и продолжая приближаться, — подойди к хозяину.

Детина дрогнул, делая шаг вперед, и этого мгновения оказалось достаточно, чтобы Никифор, подошедший к водителю «Лады» и Тарасову вплотную, выстрелил в охранника и направил ствол пистолета на Тарасова. И увидел наведенный на него пистолет капитана.

Охранник упал с дырой во лбу, не успев сообразить, что произошло.

Водитель «Лады» отшатнулся, бледнея, дикими глазами глядя то на убитого приятеля, то на замерших друг против друга Никифора и Тарасова.

— Расслабься, — хладнокровно сказал Хмель, следя тем не менее за пальцем Тарасова на курке «дятла». — Мы на твоей стороне. У нас мало времени, капитан, поэтому если хочешь спасти свою девочку, пошли вместе.

— Кто вы?

— ЧК, слышал о такой конторе?

— Нет.

— Команда по ликвидации бандитов без суда и следствия.

Тарасов раздумывал несколько мгновений, опустил пистолет.

— Хорошо. Но я пойду первым!

— Иди, только возьми мой бесшумник.

Они обменялись пистолетами.

В то же время водитель «Лады» бросился бежать, но успел сделать лишь несколько прыжков, споткнулся, врезался головой в штабель досок и остался лежать без движения. Из «Мерседеса» вылез Лёнчик с пистолетом в руке: стрелял он.

Тарасов мельком глянул на него, метнулся к двери в котельную, исчез.

Из-за полусфер резервуаров показался джип Гвоздецкого, проскочил мимо стоящих машин, направляясь к домикам строителей.

— Я перекрою второй выход! — сообщила рация.

Никифор махнул рукой Лёнчику и рванул к двери котельной, превращаясь в боевую машину, действуя на уровне инстинктов и обостренных до предела чувств.

Небольшой коридорчик с двумя дверями, лестница вниз, в подвал. На ступеньках — тело в кожаной безрукавке.

Никифор прыгнул через все ступеньки, зная, что Лёнчик прикроет спину.

Еще один коридор с бетонными стенами, тускло освещенный лампочкой в наморднике, и еще один труп.

«Лихо работает!» — пронеслось в голове Никифора. Он свернул налево и увидел Тарасова, крадущегося к полуоткрытой двери в тупике коридора. Кроме этой двери, по обе стороны коридора располагались еще две, но они были закрыты.

В следующее мгновение слева распахнулась тяжелая деревянная дверь, из нее выглянул бритоголовый низкорослый молодой человек с раскосыми глазами, похожий на монгола, с помповым ружьем в руках. Увидев спину Тарасова, он вскинул ружье, и Никифору пришлось в ускоренном темпе применять метательные стрелки. Он в течение секунды бросил одну за другой три штуки, вгоняя их в шею и в висок «монгола», тот без звука выронил ружье и рухнул на пол.

Тарасов оглянулся на шум. Никифор махнул ему рукой — не отвлекайся, мол, и прыгнул вперед, ворвался в помещение за дверью, из которой выпал убитый «монгол». Он оказался в тесном и сыром склепе с голыми бетонными стенами, отдушиной под потолком и деревянным топчаном у стены, на котором сидели двое испуганных мальчишек лет семи-восьми. В глазах их отразился свет коридора.

Никифор ощутил ток угрозы, нырнул головой вперед и в полете выстрелил в темную фигуру, падавшую на него откуда-то справа — из ниши, как он понял потом.

Раздался вопль, что-то просвистело над ухом Никифора, он перекатился влево и выстрелил три раза подряд. «Дятел» был скорострельной машинкой и не слишком громкой: выстрелы прозвучали глухо, как кашель в туалете, — но главное, он был «машинкой» боя и врагов не щадил.

Никифор вскочил, прижал палец к губам, показывая детям, что надо сидеть тихо, и выскочил в коридор.

Тарасова уже не было возле двери, он ворвался в помещение, в которое упирался отросток коридора. Лёнчик же стоял у второй двери, все еще закрытой, прижав к ней ухо, и махнул рукой, подзывая напарника.

— Там определенно кто-то есть…

— Стереги пока, — шепнул Никифор, метнувшись к двери, за которой скрылся их неожиданный помощник.

В помещении, состоявшем из двух комнат, где очевидно жили не только пленники, но и сторожа, обнаружилось три трупа. Сам Тарасов стоял во второй комнате и прижимал к себе девочку лет восьми, вцепившуюся в него ручонками. Еще одна девочка — чуть постарше — сидела на корточках в углу между топчаном и бочкой с водой, испуганно тараща глаза на страшных дядей.

— Порядок, — сказал Никифор, опуская пистолет.

Тарасов слепо глянул на него, и у Хмеля защемило сердце: он никогда прежде не видел такого страшного и одновременно счастливого лица у профессионала боя, которым несомненно был этот человек.

— Уходим, капитан, — сказал Никифор.

Тарасов поставил свою дочку на пол, протянул руку другой пленнице, робко подавшей ручонку навстречу.

— Давай вперед.

Никифор выглянул в коридор и увидел Гвоздецкого с Жекой, приближавшихся к Лёнчику.

— Все? — будничным тоном спросил полковник.

— Здесь кто-то засел, — показал на дверь Лёнчик. — Нашими пукалками хрен возьмешь, граната нужна.

— А если там тоже пленники есть? — возразил Никифор.

Из двери за спиной Хмеля вышел Тарасов с двумя девочками. В коридоре стало тихо. Гвоздецкий оценивающе глянул на лицо Тарасова, хмыкнул.

— Привет, капитан. Не узнаешь?

— Подполковник Гвоздецкий.

— Уже полковник. Ты как здесь оказался, в Ярославле?

— Стреляли, — дернул уголком губ Тарасов. — А вы?

— Да и мы по этому же поводу. И куда ты теперь?

— Домой.

— Надеюсь, ты понимаешь, что о нашей встрече никто знать не должен? Смотри, не ошибись.

Тарасов снова дернул уголком губ, изображая усмешку.

— Я только один раз в жизни ошибся… когда думал, что ошибся.

— Тогда прощай. Надеюсь, больше не увидимся. Бери наш джип.

— Спасибо, сам доберусь.

Тарасов двинулся к выходу из подвала.

— Хотя постой… — Полковник в задумчивости почесал горбинку носа. — Может, пойдешь ко мне в отряд? Если, конечно, уже не на службе.

— Я на службе.

— Ага… ну, тогда ладно.

Тарасов глянул на Никифора, на Лёнчика с Жекой, зашагал дальше, исчез за поворотом коридора.