Звездный меч (сборник) - Генри Пайпер

Ответ зависел от него самого. Он выполнил свой долг. Пора начинать жить.

26

Есть какая-то особая грусть в успехе, в сознании, что долгожданная цель наконец достигнута и нужно выбирать новое направление в жизни. Именно это состояние переживал Элвин, когда бродил в одиночестве по лесам и полям Лиса. Даже Хилвара не было с ним: иногда наступает такой период в жизни, когда человек должен удалиться даже от самых близких друзей.

Хотя он заранее не знал, какая деревня станет его следующим пунктом назначения, нельзя сказать, что он бродил бесцельно. Элвин искал не место, а скорее настроение, впечатление — короче, образ жизни. Диаспар теперь в нем не нуждался: зерна, посеянные здесь, давали бурные всходы. Теперь он не мог ни ускорить, ни замедлить происходившие изменения.

Эта мирная страна тоже изменилась — и будет меняться и дальше. Элвин часто задумывался над тем, был ли он прав в беспощадном стремлении удовлетворить свое любопытство, открыв древний путь между двумя культурами. И все же будет лучше, если Лис, как и Диаспар, узнает правду: ведь и он был частично основан на страхе и вымысле. Иногда он пытался представить, каким станет новое общество, и верил, что Диаспар должен отказаться от добровольной тюрьмы — Берегов Памяти — и непременно восстановить цикл жизни и смерти. Хилвар считал это возможным, хотя Элвин и не понимал во всех тонкостях его предложения. Возможно, когда-нибудь настанет время — и любовь в Диаспаре перестанет быть совершенно бесплодной.

Неужели именно любви ему так не хватало в Диаспаре, размышлял Элвин, неужели именно полнота чувств — его главное устремление. Теперь он знал: когда жажда власти, честолюбие и любопытство удовлетворены, в душе остаются и другие стремления. Никто и никогда не переживал такого синтеза любви и желания, существующих в Лисе, — Элвин даже не догадывался об их существовании до прихода сюда.

Элвин ходил по планетам Семи Солнц — первый человек за миллиард лет, но теперь это мало значило для него. Иногда ему казалось, что он отдал бы все свои достижения за то, чтобы услышать крик новорожденного ребенка и знать — это его дитя.

Возможно, в Лисе он когда-нибудь найдет то, чего хочет. Здесь в людях были тепло и взаимопонимание, которых, как он сейчас понимал, ему так не хватало в Диаспаре. Но прежде чем успокоиться, прежде чем уйти на отдых, он должен принять еще одно решение.

К нему в руки попало могущество. Он им обладал и сейчас: к нему он стремился, его искал и с готовностью принял всю полноту ответственности. Но сейчас он хорошо понимал: покоя не будет, пока оно у него в руках, а отказаться от него, отбросить прочь — значит обмануть доверие.

Элвин находился в деревне, изрезанной маленькими каналами на берегу широкого озера. И именно здесь он принял решение. Разноцветные дома как будто стояли на якоре, раскачиваясь на нежных волнах, — зрелище, исполненное почти невероятной красоты. Здесь были жизнь, тепло, утешение — то, чего ему не хватало в пустынном величии Семи Солнц.

Когда-нибудь человечество снова будет готово для выхода в космос. Элвину не дано было знать, какую новую главу напишет Человек среди звезд. Да это и не его забота: его будущее находится здесь, на Земле.

Но прежде чем отвернуться от звезд, он совершит еще один, последний полет.

Когда Элвин направил стремительный корабль вверх, город находился слишком далеко, чтобы в нем можно было распознать творение рук человека. В следующее мгновение они уже наблюдали за линией сумерек, двигавшейся бесконечным маршрутом по пустыне в тысячах миль от них. В небе над ними были звезды, все еще яркие, хотя и утратившие былое величие.

Хилвар и Джесерак хранили молчание. Догадывались, хотя точно и не знали, зачем Элвин отправился в полет и почему попросил их лететь вместе с ним. Открывшаяся панорама лишила их дара речи: пустота подавляла. Джесерака вдруг охватило возмущение и обида на людей, по нерадивости которых погибла красота Земли.

Он понял правоту Элвина, мечтавшего изменить все это. Силы и знаний хватало — нужна только воля, чтобы повернуть время вспять и пробудить к жизни океаны. Ведь в тайных глубинах Земли оставались запасы воды… В любом случае можно создать трансмутирующие растения, способные создать воду.

В ближайшее время предстоит большая работа. Джесерак понимал, что стоит на рубеже двух веков: судя по всему, сердце человечества забилось быстрее. Предстоит решать трудные задачи, но Диаспар готов к этому. Переделка прошлого займет несколько веков, но совершив ее, Человек восстановит почти все, что потерял.

“Но сможет ли Человек повторить свои завоевания? — задавался вопросом Джесерак. — Трудно поверить, что можно снова овладеть Галактикой, но даже если это и произойдет, каким целям это послужит?”

Голос Элвина прервал его размышления, и Джесерак отвернулся от экрана.

— Я хотел, чтобы ты увидел это, — тихо произнес Элвин. — Такая возможность может больше не повториться.

— Ты улетаешь с Земли?

— Нет, космос мне больше не интересен. Даже если в Галактике и сохранились другие цивилизации, сомневаюсь, что их стоит искать. На Земле достаточно дел. Я теперь точно знаю — мой дом здесь, и я не собираюсь его покидать.

Он смотрел на огромную пустыню и представлял себе, что через тысячу лет здесь будут плескаться волны океана. Человек заново обживет Землю и сделает ее прекрасной, а затем…

— Сейчас мы не готовы отправиться к звездам, и много времени пройдет, прежде чем мы снова откликнемся на их призыв. Я все время думал, как поступить с кораблем. Если он останется на Земле, у меня все время будет желание им воспользоваться, и я не буду знать покоя. Но терять его тоже нельзя. Мне почему-то кажется, что я несу за него ответственность и должен использовать для блага Человечества.

Вот что я решил: я отправлю его за пределы нашей Галактики с роботом на борту. Нам нужно узнать, что случилось с нашими предками. Если будет возможно — понять, ради чего они покинули нашу Вселенную. Наверное, это было нечто удивительное, если ради него они отказались от всего.

Сколько бы ни длилось путешествие, робот будет на посту. И однажды наши братья получат сообщение и узнают, что мы ждем их на Земле. Они вернутся, и я надеюсь, что к тому времени мы будем достойны их, какими бы великими они не стали.

Элвин умолк, всматриваясь в будущее, которое он нарисовал, но, возможно, никогда не увидит. Человек начнет заниматься переустройством своего мира, а корабль будет мчаться сквозь межгалактические бездны и вернется через тысячи лет. Может быть, Элвин и доживет до этого дня. А если нет — что ж, его и это устраивает.

— Думаю, ты поступаешь мудро, — сказал Джесерак. И тут в нем снова проснулось эхо былого страха. — А что, если корабль встретится с чем-то враждебным…

Он умолк, поняв причину страха, — и скривил губы, как бы насмехаясь над собой и стараясь отмахнуться от последних призраков Завоевателей.

— Ты забываешь, — возразил Элвин, воспринявший это замечание серьезней, чем предполагал Джесерак, — нам будет помогать Ванамонде. Мы не знаем, каковы его возможности, но в Лисе все уверены, что они безграничны. Не так ли, Хилвар?

Хилвар ответил не сразу. Ванамонде был величайшей загадкой, вопросительным знаком в будущем Человечества. Уже теперь было ясно, что эволюция самосознания Ванамонде ускорилась благодаря контакту с философами Лиса. Они возлагали большие надежды на предстоящее сотрудничество с инфантильным супермозгом. И были уверены в том, что им удастся сократить период его естественного развития, которое без их вмешательства заняло бы сотни тысяч лет.

— Я в этом не уверен, — признался Хилвар. — Мне почему-то кажется, что нам не следует ждать от Ванамонде слишком многого… Сейчас мы можем ему помочь, но ведь мы — это всего лишь краткий эпизод в его бесконечной жизни. Не думаю, чтобы его предназначение было как-то связано с нашим собственным.

Элвин удивленно посмотрел на него.

— Почему ты так считаешь? — спросил он.

— Я не могу этого объяснить, — ответил Хилвар. — Интуиция подсказывает.

Хилвар мог бы кое-что прибавить, но промолчал. Ему было трудно передать словами свою догадку, хотя он и знал, что Элвин не станет смеяться над его мечтой. Он не решался обсуждать ее даже с другом.

Это была не просто мечта, а нечто большее, и Хилвар был уверен: она будет преследовать его всегда. Она зародилась в его мозгу во время необъяснимых и непередаваемых контактов с Ванамонде. Знал ли сам Ванамонде, какова его одинокая судьба? Что ему уготовано?

Когда-нибудь, в непредсказуемо далеком будущем, энергия Черного Солнца иссякнет — и пленник вырвется на свободу. И тогда, в предсмертный час пространства и времени, Ванамонде и Безумный Разум должны будут встретиться на звездном пепелище.