Честь самурая - Эйдзи Ёсикава

Только сейчас Хидэёси заметил, что они с Нобунагой не одни. Третьим в комнате был какой-то самурай на вид лет тридцати. Его крупный рот и волевой подбородок свидетельствовали о недюжинной силе духа, а судя по высокому лбу и широкой переносице, он либо был крестьянского происхождения, либо просто крепкого сложения. Горящий взор и яркий цвет лица незнакомца не оставляли сомнений, что у него отменное здоровье.

— Выходит, Камбэй, тебе приглянулись баклажаны из огорода матушки Хидэёси? Мне они тоже нравятся, — засмеявшись, произнес Нобунага. А затем, внезапно посерьезнев, познакомил Хидэёси со своим гостем. — Это Курода Камбэй, сын Куроды Мототаки, один из влиятельных вассалов Одэры Масамото в Хариме.

Хидэёси не смог скрыть своего удивления. Об этом человеке он слышал неоднократно. Более того, ему не раз попадались его письма.

— О Небо! Выходит, вы Курода Камбэй!

— А вы князь Хидэёси, о котором я тоже изрядно наслышан.

— Я видел ваши письма.

— Что ж, теперь пришла пора нам познакомиться.

— И надо же, в такой час, когда я униженно прошу моего господина о прощении! Боюсь, в душе вы презираете меня: вот, дескать, Хидэёси — человек, которого постоянно распекает его властелин. — Хидэёси оглушительно расхохотался, а вслед за ним и Нобунага. Остроумный вассал умел рассмешить своего господина.

Баклажаны, привезенные Хидэёси, быстро приготовили — и вот уже вскоре троица начала развеселую попойку. Камбэй был десятью годами моложе Хидэёси, но ничуть не уступал ему в прозорливости и не сомневался в том, кто именно в конце концов захватит верховную власть в стране. Как оказалось, он был всего лишь сыном одного из влиятельных вассалов могущественного клана в Хариме, но имел собственную, пусть и небольшую, крепость в Химэдзи и с юных лет вынашивал честолюбивые мечты. Из всех жителей западных провинций ему единственному удалось своевременно распознать веяния времени, и он поспешил к Нобунаге, чтобы тайно предложить ему немедленно захватить все западные провинции.

Наиболее могущественным на западе был клан Мори, влияние которого простиралось на двадцать провинций. Камбэй жил в самом сердце подвластных этому клану земель, но не испытывал перед ним робости. Осознав, что путь, на который уже вступила страна, пролегает совсем в другом направлении, он принялся искать встречи с Нобунагой.

Пословица гласит, что один великий человек издали узнает другого. После веселой попойки Хидэёси и Камбэй прониклись такой симпатией друг к другу, точно были знакомы уже добрую сотню лет.

Обезьяна идет на запад

На другой день после встречи с Куродой Камбэем Хидэёси вызвал к себе князь Нобунага.

— Тебя ждет особое поручение, — сообщил он. — Я предпочел бы рискнуть всем своим войском, отправив его в поход на запад, но нынешние обстоятельства не позволяют мне сделать этого. Поэтому я и решил назначить главнокомандующим тебя, человека, которому всецело доверяю. Ты возглавишь сводную армию, состоящую из трех войск, поведешь ее в западные провинции и заставишь клан Мори покориться мне. Я взваливаю на твои плечи великую ответственность. Согласен ли ты принять ее на себя?

Услышав решение Нобунаги, Хидэёси на мгновение оцепенел. Душу его переполняли гордость и глубочайшая благодарность за доверие.

— Я согласен, мой господин, — сказал он, наконец обретя дар речи.

Всего во второй раз Нобунага, создавая сводную армию из трех войск, назначил главнокомандующим одного из своих вассалов. В первый раз, когда они воевали в северных провинциях, войсками командовал Кацуиэ. Но предстоящая военная кампания не западе обещала быть куда больше сложной, чем на севере.

Хидэёси не только гордился оказанным ему доверием, но и ощущал тревогу: не окажется ли ноша неподъемной для него? Заметив беспокойство вассала, Нобунага задумался, уж не ошибся ли он, возложив на Хидэёси столь ответственную миссию. «Сможет ли Хидэёси справиться с этой задачей?» — мысленно спрашивал себя Нобунага.

— Хидэёси, ты поедешь в Нагахаму и соберешь войско там или же предпочитаешь выступить из Адзути? — спросил князь новоиспеченного главнокомандующего, поборов наконец сомнения.

— С вашего разрешения, мой господин, я выступлю из Адзути, причем немедленно.

— А тебе не жаль покидать Нагахаму?

— Нет, не жаль, ведь там останутся моя мать, жена и приемный сын.

Приемным сыном, о котором шла речь, был четвертый сын Нобунаги Цугимару, отданный Хидэёси на воспитание.

Нобунага, рассмеявшись, задал еще один вопрос:

— А если западная кампания затянется и власть в твоей собственной провинции перейдет к твоему приемному сыну, где ты потом захочешь обосноваться?

— Если я покорю запад, то попрошу отдать его мне, мой господин.

— А если я на это не соглашусь?

— Тогда, наверно, завоюю Кюсю и поселюсь там.

Князь и его вассалы дружно рассмеялись, и, попрощавшись, Хидэёси отправился к себе. Вызвав Хамбэя, он рассказал о полученном от Нобунаги приказе и распорядился немедленно послать гонца к Хикоэмону, оставшемуся в крепости Нагахама за коменданта на время, пока отсутствовал хозяин. Хикоэмон этой же ночью выступил в Адзути во главе войска, которому предстояло влиться в сводную армию его господина. А тем временем приказ о новом назначении Хидэёси в спешном порядке был доставлен всем военачальникам, состоящим на службе у Нобунаги.

Когда на утро Хикоэмон пришел доложить своему господину, что войско прибыло, то увидел, как Хидэёси растирает тело.

— Хорошее дело перед началом похода, — заметил Хикоэмон.

— Ой, да у меня еще с детства на спине ожоги от этой мази, — ответил Хидэёси, скрежеща зубами от непереносимого жжения. — Терпеть ее не могу, но моя матушка очень огорчается, если я не натираюсь этим снадобьем.

Наконец Хидэёси закончил приготовления к походу и вышел к войску. Выступавшее этим утром из Адзути войско способно было нагнать ужас на кого угодно. Нобунага с верхнего яруса главной башни следил за уходящим войском. «Обезьяна из Накамуры высоко взобралась», — подумал он, обуреваемый противоречивыми чувствами. Между тем расшитое золотом полководческое знамя Хидэёси уже исчезло вдали.

Провинция Харима представляла собой лакомую добычу, за которую шла непрекращающаяся борьба между Драконом запада и Тигром востока. Чью сторону она примет на этот раз? Присоединится ли к набирающему силу клану Ода или же предпочтет по привычке опереться на испытанную мощь клана Мори?

И большим, и малым кланам западных провинций, владеющим территориями между Харимой и Хоки, предстояло сделать весьма непростой выбор.

Одни утверждали, будто клан Мори их незыблемая опора. Другие, пусть поначалу и робко, но возражали, считая, что и клан Ода нельзя сбрасывать со счетов, так как его мощь растет год от года.

Стараясь сделать верный выбор, многие прибегали к хитроумным расчетам, сопоставляя площади земель, находящихся под властью каждого из вступивших в соперничество кланов, численность их войск и боеспособных мужчин, наличие и силы союзников. Но подобные подсчеты позволяли сделать только один вывод: оба противоборствующих клана могущественны, но ни один из них не обладает явным преимуществом. Так за кем же из них будущее?

А между тем к этим обуреваемым сомнениями западным провинциям уже двигалось войско под командованием Хидэёси, двадцать третьего числа десятого месяца выступившее из Адзути.

Хидэёси скакал под штандартом с золотой бахромой, и если бы кто-нибудь заглянул под его забрало, то увидел бы тень тревоги, омрачавшую лицо, и кривившую губы горькую усмешку.

Он, казалось, еще не до конца поверил, что и впрямь возглавляет армию, выступившую на запад. Перед отъездом из Адзути остальные военачальники Нобунаги пусть и не вполне чистосердечно, но поздравили его с высоким назначением.

— Его светлость наконец сменил гнев на милость и дал вам достойную должность, князь Хидэёси. Теперь вы высоко вознеслись, однако вам предстоит как подобает отплатить его светлости за доброту.

И только Сибата Кацуиэ открыто выражал недовольство:

— Что такое? Этого ничтожного выскочку назначают главнокомандующим и посылают на запад завоевывать западные территории? Да это просто смешно!

Его недовольство, а возможно, даже и обида были легко объяснимы. Кацуиэ был уже военачальником, когда Хидэёси, простой слуга, носил за господином сандалии, спал в стойле рядом с лошадьми. Более того, Кацуиэ женился на младшей сестре Нобунаги и управлял провинцией, с земель которой собирали свыше трехсот тысяч коку риса. И наконец, когда Кацуиэ командовал войсками, Хидэёси в открытую не подчинился ему и вернулся к себе в Нагахаму. И вот теперь ему, Кацуиэ, наиболее влиятельному вассалу клана, предпочли этого низкородного Хидэёси, самонадеянного и вспыльчивого, которому сошло с рук неподчинение главнокомандующему в ходе северной кампании.