От легенды до легенды (сборник) - Алексей Мороз

Дюваль грустно пожал плечами.

— Чернь нужно успокоить, усмирить, — прищурилась канонисса. — И теперь вы — наша последняя надежда.

— Что? — поперхнулся министр.

— Вы смогли увести за собой толпу придворных, а теперь вам нужно просто остановить бунт! Убедить или обаять — как угодно.

— О чем вы, канонисса? — простонал Дюваль.

— Вы забыли о нашем договоре? — возмутилась Альена. — Голем готов! Осталось сделать всего один шаг, и наш план осуществится. Или вы боитесь?

— Боюсь? — замялся министр. — Скорее, до сих пор не верю.

— Времени на сомнения нет, — отрезала канонисса.

— И где ваш этот… голем? — с заметным трудом выговорил Дюваль.

— Как ни странно, буквально над нами, — улыбнулась старая дама. — Крыло Утренней Зари — самое тихое место во дворце. Здесь я и устроила себе студию.

Канонисса встала с пола, однако министр не спешил последовать ее примеру.

— И как же мы покинем это милое общество? — проскрипел он. — Ведь все знают, что мне известны потайные ходы дворца. Боюсь, нам не дадут уйти…

Альена огляделась по сторонам. Взъерошенные, с трусливыми бегающими глазками придворные напоминали стаю загнанных в угол крыс. Если у них возникнет подозрение, они могут и укусить.

— Ничего, справимся. — Канонисса внезапно закатила глаза и вскрикнула: — Мне дурно! Господин Дюваль, помогите!

Министр подскочил с пола и успел подхватить ее под локоть. Альена повисла на нем, и в этот момент с другой стороны ее поддержала крепкая мужская рука.

— Ваша светлость, позвольте мне… — Голос маркиза Фавара был полон участия.

— Что с вами, тетушка? — Мария-Изабелла была не столько встревожена, сколько раздражена.

— Мне душно, — пробормотала та, — позвольте мне удалиться.

— Конечно-конечно, — отмахнулась королева. — Помогите ей, господа.

Поддерживаемая с двух сторон кавалерами, Альена выбралась в коридор. Еще несколько человек бросилось за ними, чтобы проследить, куда они пойдут. Остальные проводили их настороженными взглядами.

— Наверх… — подсказала канонисса. — Там можно свободно дышать!

Узкий коридор заканчивался винтовой лестницей, ведущей в небольшую башенку. Альена порылась в складках платья и вытащила из потайного кармана ключ. Маркиз открыл им тяжелую дверь и первым вошел в комнату.

В широкие окна падали лучи заходящего солнца, так что студия словно тонула в багряном свете. Тонул и тяжелый стол, заваленный инструментами и заставленный всевозможными коробками, и несколько скрытых покрывалами статуй. Альену устроили в удобном кресле, однако оставлять ее с министром наедине придворные не собирались.

— Господа, я благодарю вас за помощь и участие, — простонала канонисса и не удержалась от шпильки: — Вы можете спокойно уйти, потайных ходов тут нет. — В ответ прозвучали нестройные возражения.

— Вам нет нужды оправдываться, ваша светлость. — Фавар перебил недовольные голоса и демонстративно положил руку на эфес шпаги. — Мы верим каждому вашему слову. Есть желающие возразить?!

Желающих не нашлось. На лицах сопровождающих было написано полное доверие к шпаге маркиза.

— Я рад, что мог быть вам полезен. — Фавар отточенным движением склонился к руке канониссы, сжав ее на несколько секунд дольше, чем полагается.

— Интересно, почему? — не удержалась Альена.

— Отец много говорил о вас. И порой мне кажется, что он оставил мне в наследство свои воспоминания! — глядя ей прямо в глаза, ответил тот. — Господа, оставим ее светлость. — Маркиз чуть повысил голос, и в дверях образовался небольшой затор.

В студии наступила тишина, только за окном, где-то вдалеке раздавался глухой шум бушующей толпы.

— Вы не слишком хорошо умеете притворяться больной, канонисса, — негромко заметил Дюваль.

Альена с трудом подавила смущение.

— Не отвлекайтесь, министр. Мы одни, а время не ждет. — Канонисса стянула ткань с одной из статуй и с гордым видом отошла в сторону. — Знакомьтесь! — На них пустыми глазами смотрел высокий глиняный юноша в новомодном фраке.

— С кого вы его лепили? — после паузы пробормотал Дюваль, внимательно разглядывая статую.

— Просто придумала, — с гордостью отозвалась Альена. — По-моему, это одна из моих лучших работ.

— Похож на провинциального адвоката. По сути, то, что надо, — сухо заключил министр. — И что теперь?

— Нам нужен белый песок. — Канонисса принялась копаться в ящиках. — Правда, из-за этих отщепенцев песка у меня с собой почти нет, но на одного голема хватит! А еще я возьму несколько капель вашей крови. Не волнуйтесь, я смажу ланцет спиртом.

Министр замешкался.

— Вы до сих пор не доверяете мне или не верите в самого себя? — Альена смерила его взглядом, и Дюваль решительно закатал рукав. Он перенес кровопускание довольно мужественно, застонал всего один раз и тут же прижал к сгибу локтя тряпку со спиртом.

— Что же, на сегодня этого достаточно. — Канонисса принялась смешивать песок с кровью, искоса поглядывая на министра.

— А дальше? — встрепенулся тот.

— Давайте переживем эту ночь, — покачала головой Альена и открыла старую книгу в кожаном переплете. Хорошо, что предок записывал все свои заклинания! Так…

— Что вы бормочете? — не выдержал Дюваль.

— Я объясняю песку, кого он должен создать.

— Вы думаете, он вас поймет?!

— Ну, слышал же Свет наши молитвы. Все. Осталось разделить песок на две части. Половина — вам, вот в этой пробирке. Держите. А половина ему… Теперь смотрите.

Канонисса знала, что сейчас произойдет, поэтому просто наблюдала за Дювалем и наслаждалась его удивлением. Смешанный с кровью песок при одном соприкосновении с глиняной фигурой исчез, словно растворился в статуе. Пробирка в руках у министра вспыхнула, как свеча, и статуя прямо на глазах начала менять цвет и фактуру. Через минуту перед изумленным министром стоял живой человек: взъерошенные волосы, точеные черты лица, тонкие пальцы… Юноша спрыгнул с ящика и обвел комнату странным пустым взглядом.

— Без вас он не умнее собаки, — пояснила Альена. — Да, примитивные инстинкты у него есть и сейчас. Но думать и говорить за мальчика придется вам.

— И что мне нужно делать? — растерялся Дюваль.

— Сожмите пробирку в руке и мысленно прикажите ему.

Это было необычное ощущение. Словно частичка разума вылетела из тела и помогла взглянуть на мир со стороны. Чужими глазами. Хотя почему чужими? Ведь это теперь тоже его тело!

Кажется, у Дюваля стало получаться. Юноша выпрямился, оправил волосы и произнес:

— Этого не может быть!

Голос голема отозвался в самом сердце канониссы. Низкий, как гобой, и мелодичный, как арфа. А какой взгляд!..

— Вы так и не ответили: что мне делать потом? — проскрипел министр. В его глазах застыло восхищение и какая-то детская радость, как у ребенка, неожиданно получившего роскошную игрушку.

Альена с трудом отбросила наваждение:

— Все просто. Когда песок в пробирке побелеет, ему надо будет дать еще немного крови…

Шум за окном усилился, словно людская волна подступила ближе.

— Что там происходит? — поежилась канонисса.

— Чернь покинула дворец, — проскрипел Дюваль, выглянув в окно. — Они поняли, где мы скрываемся, и окружают крыло Утренней Зари.

— Поторопитесь, — встрепенулась Альена. — Мальчика нужно вывести в сад. Внизу есть еще одна потайная дверь!

— Я знаю, — прервал ее министр. — Что же, надеюсь, эта толпа его не разорвет.

Юноша поклонился канониссе и вышел из студии. Дюваль прислонился к стене и что-то забормотал себе под нос. Альена подхватила его под руку и повела вниз, с трудом сдерживая переполнявший ее восторг. Это был уже не просто эксперимент, не проверка одного из «рецептов» предка, на изучение которых она потратила долгие годы. Если все сложится удачно, это можно назвать чудом! Однако министр, судя по его мрачному виду, не разделял ее чувства.

— Представьте, Дюваль, — начала канонисса, пытаясь воодушевить своего спутника, — сколько всего мы сможем сделать с помощью этого мальчика! При моем влиянии в Аркской провинции провести его в депутаты будет не сложно, а там…

— Ваша светлость, — сухо прервал ее Дюваль, — позвольте мне сначала разобраться с толпой.

В ответ Альена только крепче сжала министра за руку. На их возвращение в зал почти никто не обратил внимания. Осажденные столпились у окон, вглядываясь в темноту сада, расцвеченную факелами. Мария-Изабелла сидела с ногами в кресле, кусая губы, и напоминала попавшего в ловушку зверька. Дюваль отцепился от Альены и осторожно присел у стены.

— Кажется, теперь нехорошо господину министру? — раздался насмешливый голос маркиза. Заметил все-таки!