Демон из Пустоши - Виктор Фламмер (Дашкевич)

– Я собирался уехать… – Аверин подошел к окну. Постоял немного, глядя на зажженные в парке фонари. Надо было что-то сказать. Вскоре они сядут в машины и отправятся почти одной и той же дорогой. Он поедет на Петроградку, а она – в Зимний дворец. И разделять их будут всего один мост и такая огромная пропасть, что преодолеть ее не сможет даже самый сильный див.

– Вы… хотите мне что-то сказать? – она встала и подошла ближе.

Аверин повернулся и посмотрел ей в глаза:

– Я… хотел принести извинения за сцену в штабном фургоне. Я поступил… недопустимо.

Ее взгляд стал холодным и колючим:

– Ах что вы, граф. Это мне следует извиниться. Я… дала слишком много воли своим чувствам, возможно, вы неверно истолковали их.

– Я так и подумал, обещаю впредь быть более сдержанным, – он поклонился и направился к дверям.

Но не дойдя до них, остановился и оглянулся. Софья стояла на том же месте, закусив губу.

Он опустил голову и спросил:

– Я продолжаю говорить глупости, так?

Она улыбнулась, и Аверин неожиданно обнаружил, что ее глаза блестят от слез. Сделав несколько шагов, Софья коснулась его локтя:

– Я тоже… делаю глупости. Но поймите, помимо моего дяди, вы первый мужчина, с которым я завела столь близкое знакомство. И вы совершенно правы. У каждого из нас свой путь. Вы никогда не переберетесь в столицу, и уж тем более не согласитесь на роль супруга-консорта. А я никогда не смогу переехать в ваш уютный домик на Петроградке, чтобы жарить блинчики по утрам. Не стоит и начинать. Это только причинит боль… нам обоим.

Он протянул руку и коснулся ее пальцев. Некоторое время они стояли, глядя друг другу в глаза, а потом императрица, опустив руку, шагнула назад.

– Вам пора, Гермес Аркадьевич. – Ее улыбка стала немного отрешенной, словно она в своих мыслях уже попрощалась с ним, – и меня наверняка ждут внизу. Мы еще встретимся, до моего отъезда. Но, боюсь, наша встреча будет намного более официальной. И все же пообещайте подумать над моим предложением. Если не насчет столицы, то хотя бы о том, чтобы возглавить местное Управление. Если князь Булгаков уедет в Омск, в Петербурге тем более понадобится надежный человек.

– Обещаю, – он вновь поклонился и, наконец оторвав от нее взгляд, вышел.

Кузя ждал внизу.

– Ну что? Мы домой едем? Ужасно домой хочу! – див махнул рукой, указывая на автомобиль, но тут же подозрительно посмотрел на хозяина: – Что-то случилось?

– Да, – Аверин скользнул взглядом по окнам библиотеки, где все еще горел свет, – случилось то, что я родился настоящим чурбаном.

Глава 18

Дома было тихо. Аверин уже успел отвыкнуть от тишины и даже не помнил толком, когда последний раз сидел в любимом кресле и просто читал книжку. Да что там, даже поработать в кабинете с бумагами казалось настоящей роскошью.

– Вам, может, чай заварить? – Кузя появился, переодетый в свою любимую рубашку, из рукавов которой смешно торчали его руки.

– Давай новую купим? – Аверин указал на рубаху. – Еще разноцветнее?

Кузя оглядел себя и издал тоскливый вздох:

– Давайте…

– Почему так грустно? – У самого Аверина на душе скребли кошки, поэтому хотелось порадовать хоть кого-то.

– Да так… – Кузя посмотрел куда-то в сторону. – Чай пойду сделаю.

Он направился на кухню.

Но Аверин остановил его:

– Так, Кузя, в чем опять дело? Ведь не в рубашке же?

– В рубашке… вернее, во всей моей одежде, – див еще раз вздохнул. – Теперь ее всю выкинуть, да? И новой красивой одежды мы дивам Управления купить не сможем?

– Почему ты так решил? – удивился Аверин.

– Ну а как? Князь Булгаков в столицу уедет, на его место посадят какого-нибудь типа, вроде того дебила из московского Управления, который соизволил припереться, когда мы уже всех победили! Такой нам ничего не разрешит.

– Погоди-ка, ты что, подслушивал?

– Ну не совсем. Не все, – Кузя поднял на него глаза, – я же знал, что вы про Анастасию говорить будете. И императрица Софья вас послушает.

– Да, так и есть. Но… неизвестно еще, согласится ли сама Анастасия. А ты что думаешь об этом назначении?

– Давайте я чай сначала, ладно? – хитро улыбнулся Кузя. Вероятно, он обрадовался, что его не отругали за подслушивание.

– Беги.

Аверин тоже переоделся в домашнее, сел в кресло, и Кузя тут же появился с подносом. На нем стояли чайная чашка, бутылка молока со стаканом и тарелка, полная бутербродов с увесистыми кусками колбасы.

– Ах вот почему ты так спешил налить мне чаю, – рассмеялся Аверин. – Так что ты думаешь о назначении Анастасии Императорским дивом?

– Ну… – Кузя глотнул молока, – я думаю, быть Императорским дивом здорово. Я бы, например, хотел.

Аверин пристально посмотрел на него: точно ли див подслушал «не все»?

Но тот, закусив молоко бутербродом, продолжил свою мысль:

– Но меня не возьмут, я очень слабый. Может, потом когда-нибудь. А Анастасия, она сильная и умная. Но… – он задумался.

– Что?

– Она тогда в столицу уедет. Я по ней скучать буду. Но если она откажется, тогда уедет Владимир. И я все равно буду скучать. Поэтому лучше пусть Императорским дивом станет она, ну, если захочет, конечно. Тогда всем будет хорошо. У Императрицы Софьи появится див, который ее не съест, Владимир с колдуном Сергеем вернутся в Управление, и мы снова будем вместе расследовать дела. Ох… – он спохватился, – там же другой глава будет… вдруг он не позволит? Эх… жаль, что нельзя сделать все, как раньше.

Аверин вздохнул:

– Увы, Кузя. Как раньше уже точно не получится. И заместитель князя Булгакова погиб. Но надеюсь, что на должность главы найдут хорошего и порядочного человека.

– Похожего на вас, да? – Кузя уставился на него в упор.

– Кузя, и ты туда же? Вы все как с цепи сорвались. Ты тоже намекаешь, что мне следует занять должность?

– Ничего я не намекаю. Но я тогда смог бы служить в Управлении вместе с вами. И получил бы орла. И мы одели бы всех дивов в красивую одежду и перекрасили общежитие в разные яркие цвета!

У Кузи все выходило легко и просто, будто див смотрел на мир через очки со стеклами этих самых ярких цветов.

– Вы подумайте, Гермес Аркадьевич! – жизнерадостно воскликнул он.

– Я думаю, Кузя, – Аверин печально усмехнулся. – Ты ведь понимаешь, почему я сомневаюсь?

– Не знаю, – признался див. – Мне кажется, это здорово.

– Кузя, – Аверин вздохнул, – вот скажи мне, чем, по-твоему, занимается князь Булгаков? Думаешь, он расследует преступления?

Кузя нахмурился, но потом его лицо просветлело.

– Он всеми командует! Колдунами, дивами. Говорит, куда им идти и что делать! Я в штабе