Жизнь коротка - Гордон Диксон

Сыграв партию в бой с Мобли — почти такую же вялую и неуклюжую, как первая, — он ушел к себе. Ему нечего было обсуждать с Лиемом или Пегголом, зная, что предстоит наутро. И тем не менее он довольно скоро заснул.

— Рэднал вез!

Тихий голос вывел его из дремы. Но не Лофоса или Эвилия пробудили его, обещая телесные наслаждения. В дверях на пороге стоял Пеггол вез Менк.

Рэднал резко очнулся.

— Что случилось?

— Эти две узкоголовые, которые не верят в одежду…

— Что с ними?

— Они обе ушли в туалет и не вернулись. Мой человек, стоявший на часах, разбудил меня, прежде чем пройти проверить, все ли с ними в порядке. Там их тоже не оказалось.

— Куда же они могли деться? — В каждой тургруппе найдутся остолопы, которые то и дело теряются. Но не среди же ночи!.. Потом другая мысль касательно причин их исчезновения пришла в голову гиду. — И зачем?

— Вот и меня это тревожит, — мрачно произнес Пеггол.

— Они не могли уйти далеко, — сказал Рэднал. — Дурехи даже не сообразят взять ослов. В их куриных мозгах… — Он замолчал. Если девушки не те, за кого себя выдают, кто знает, на что они способны?

Пеггол кивнул.

— Я вижу, мы думаем в одинаковом направлении. — Он ухватил себя за жидкую поросль под нижней губой. — Если все обстоит так, как мы опасаемся, многое будет зависеть от вас. Надо их найти. Вы знаете Низину, а я нет.

— Наше лучшее оружие — жиролеты, — указал гид. — Когда рассветет, мы прочешем пустыню в сто раз быстрее, чем это можно сделать на ослах.

Он еще что-то говорил, но Пеггол его не слышал. Впрочем, Рэднал не слышал и сам себя, потому что на улице раздался чудовищный грохот. Они выскочили из домика, протолкавшись сквозь милиционеров и оперативников, которые выбежали туда первыми. Сзади напирали туристы.

Никто не мог отвести глаз от пылающих жиролетов.

Рэднала вывел из столбняка крик Пеггола вез Менка:

— Надо звонить в Тартешем, немедленно!

Гид повернулся и, расталкивая туристов, бросился к радиофону. Янтарный огонек не зажегся, когда он нажал на рычаг. Рэднал нырнул под стол — посмотреть, не выдернулись ли какие-нибудь провода.

— Быстрей же! — заорал Пеггол.

— Проклятая штука не включается! — в ответ закричал Рэдцал. Он схватил радиофон. Внутри что-то загремело; раньше ничего подобного не было. — Он сломан!

— Его сломали, — констатировал Пеггол.

— Как же его могли сломать, когда в комнате постоянно находились Глаза-и-Уши и милиция? — спросил Рэднал, не столько возражая Пегголу, сколько изливая миру свои тревогу и беспокойство.

Но у Пеггола был ответ:

— Пока одна из этих крепалганских шлюх расхаживала здесь без одежды — а они бегали туда-сюда всю ночь, — мы могли не обратить внимания на то, что делала в это время другая.

Стукнула аппарат… нет, скорее залезла туда неким маленьким инструментиком… пять сердцебиений — и готово.

Рэдналу потребовалось бы больше пяти сердцебиений, но он не диверсант. Если Эвилия и Лофоса — шпионки… Внутри у него все похолодело. Его использовали, с помощью своих тел заставили поверить, что они заурядные развратные дурочки. И добились успеха! Ему хотелось облить себя водой и отскрестись добела; казалось, он никогда не сможет отмыться.

— Надо проверить, как там ослы, — сказал Лием вез Стериз.

Он выскочил из дома и обежал вокруг догорающих жиролетов, рванул закрытую от песчаных крыс дверь… Раздался взрыв, полыхнул огонь. Милиционер упал и не поднимался.

Рэднал и Голобол бросились к нему. Одного взгляда было достаточно. С такими ранами Лием больше никогда не поднимется.

Гид осторожно вошел в хлев и сразу почувствовал неладное, но лишь сердцебиением позже осознал — тишина! Ослы не переминаются с ноги на ногу в своих стойлах, не жуют солому и вообще не подают никаких признаков жизни.

Он заглянул в ближайшее к выбитой двери стойло. Осел лежал, и его бок не вздымался и не опускался. Рэднал заглянул в следующее стойло, потом в следующее… Все животные были мертвы — кроме трех, которых вообще не оказалось на месте. Один для Эвилии, подумал гид, второй для Лофосы и третий для их припасов.

Нет, они не дурочки…

— Это я дурак, — сказал он вслух и бегом направился в дом сообщать дурные вести Пегголу вез Менку.

— Да уж, ситуация, — покачал головой Пеггол. — Хорошо еще, что через десятину прилетит группа дознавателей. Отправимся за беглянками на их жиролете. Кстати, там и пушка стоит; если не сдадутся — прости-прощай… О боги, надеюсь, они не сдадутся!

— Я тоже. — Рэднал склонил голову набок и прислушался, на лице его возникло подобие улыбки. — А это не шум ли жиролета? Почему раньше срока?

— Понятия не имею, — пробормотал Глаз-и-Ухо. — Подождите-ка… понимаю! В Тартешеме попытались с нами связаться и, не получив ответа, выслали машину немедленно.

Шум мотора и роторов нарастал. Рэднал поспешил наружу встречать прибывающих. Черный силуэт жиролета казался огромным на фоне неба — как и намекнул Пеггол, это была военная машина, а не обычный транспортник. Пилот заметил огни, обозначавшие площадку, и пошел вниз.

Глядя, как аппарат идет к земле, Рэднал вспомнил вдруг Эвилию и Лофосу, со смехом бегающих по площадке… и теряющих пуговицы. Бросившись к посадочным огням, он отчаянно замахал руками:

— Нет! Нет! Подождите!

Слишком поздно. Поднимая клубы пыли, жиролет коснулся земли. Гид увидел вспышку под посадочной стойкой, услышал взрыв. Стойка сломалась, жиролет начал заваливаться набок. Лопасти ударили в землю, раздался громкий треск, и что-то тяжелое просвистело мимо головы Рэднала. Еще бы чуть-чуть, и его голова тоже полетела бы прочь.

Жиролет упал, и его тут же охватило пламя. Оказавшиеся в машине в западне Глаза-и-Уши закричали. Рэднал хотел им помочь, но не мог сделать и двух шагов — не подпускал жар. Вскоре крики прекратились. Пошел крепкий запах обугленной плоти. Машина продолжала гореть.

К Рэдналу подошел Пеггол вез Менк.

— Я пытался остановить их… — хрипло произнес гид.

— Вы сообразили раньше меня. Я не увидел опасность — а следовало бы, и этот позор лежит на моей совести, — ответил Пеггол. — Там были мои друзья. — Он ударил себя кулаком по бедру. — Что теперь, Рэднал вез?

Теперь смерть, когда хлынут океанские воды, мелькнуло в голове у гида. Чисто автоматически он принялся перечислять очевидное:

— Ждем зари. Навьючиваем на себя воды столько, сколько сумеем унести, и идем на поиски пешком. Одного человека оставляем здесь — ждать, когда пришлют жиролет. Туристов отправляем вверх по тропе; может быть, они успеют спастись.

— Что ж, резонно, попробуем, — сказал Пеггол. — Что-нибудь еще?

— Молимся, — добавил Рэднал.

Они хмуро кивнули друг другу, и в это время, пробившись сквозь кордон Глаз-и-Ушей, к ним подбежал Мобли, сын Сопсирка.

— Свободный вез Кробир… — начал он.

Рэднал закатил глаза и уже собирался призвать на голову лиссонесца гнев ночных демонов, как вдруг осекся. Чуть помедлив, он произнес:

— Погодите-ка… Вы обратились ко мне правильно!

Фраза, по сути своей выражавшая вежливое удивление, прозвучала как приговор.

— Да. — Что-то определенно изменилось в Мобли. В свете горящих жиролетов он вдруг приобрел сходство… не с Пегголом вез Менком, потому что по-прежнему оставался коротконосым и смуглым, но с тем же типом людей, к какому принадлежал Глаз-и-Ухо, — сильных, умных и быстрых, а не просто похотливых и фамильярных. — Прошу простить меня, свободный вез Кробир, за то, что я действовал вам на нервы — мне необходимо было казаться никчемным безвредным болваном. Я действительно приближенный Принца: я один из его Молчаливых Слуг.

Пеггол хмыкнул; он, очевидно, знал, что это значит. Рэднал не знал, но мог догадываться: что-то вроде Глаз-и-Ушей.

— Да есть в этой проклятой группе кто-нибудь, кто не носит маску?! — вскричал он.

— Ближе к делу. Почему сейчас вы раскрылись? — потребовал Пеггол.

— Потому что мой Принц, да ниспошлет ему Бог-Лев долгих лет, не желает затопления Низины. Мы, конечно, пострадаем не так, как Тартеш — нам, в конце концов, принадлежит лишь маленькая полоска в ее южной части, — однако Принц опасается войны, которая неминуемо последует.

— Как Лиссонленд узнал об этом плане? — спросил Пеггол.

— От Моргафа, — ответил Мобли. — Островной король хотел, чтобы мы присоединились к нападению на Тартеш сразу после потопа. Но моргафцы отрицали, что план принадлежит им, и хранили в тайне, кто именно заложил звездную бомбу. Мы с самого начала подозревали Крепалганское Единство, только не имели доказательств. Вот одна из причин, почему я постоянно увивался вокруг крепалганских девиц. Вторая совершенно очевидна. — Он ухмыльнулся.

— Почему Крепалга? — вслух выразил свое недоумение Пеггол. — Ведь двадцать лет назад они не воевали на стороне Моргафа. Что же им понадобилось настолько сильно, что они не боятся развязать войну с использованием звездных бомб?