100 великих операций спецслужб - Игорь Дамаскин

Вместе с полицейскими, прибывшими к месту происшествия, оказались и вездесущие репортеры. Так была раскрыта скандальная тайна связи Говарда Хьюза с авторами "Проекта Дженифер". Конечно, после этого все попытки поднять кормовую часть лодки ПЛ-574 были прекращены.

Что же помешало «пиратам» заполучить ценную добычу во время первой экспедиции по подъему лодки? Ветераны советского подводного флота объясняют это так. Командир ПЛ-574 капитан 1-го ранга В. И. Кобзарь был человеком очень высокого роста, и ему приходилось в своей рубке спать на диванчике скрючившись. Во время большого ремонта он договорился с ремонтниками, чтобы те перенесли шифропост на корму и за счет этого расширили командирскую рубку. Правда ли, или это моряцкие байки, сейчас уже никто не может сказать.

И еще одна интересная деталь. В октябре 1970 года на имя советского военно-морского атташе в США поступила анонимная записка, которой говорилось, что ЦРУ использует для поиска затонувшей 1968 году советской подводной лодки минно-тральный корабль, и давались координаты места поисков. Проверка, проведенная по приказу министра обороны СССР, показала, что в указанном в анонимке районе американская буровая установка произвела стыковку и опускание труб на значительную глубину. Действия корабля при этом тщательно маскировались. Таким образом, можно сказать, что осуществление "Проекта Дженифер" началось не в 1972 году, когда "Гломар Эксплорер" отправился в путь, а значительно раньше, о чем советская разведка была осведомлена.

Катастрофа ПЛ-574 унесла жизни 97 моряков. После многолетнего замалчивания потери субмарины в 1999 году экипаж посмертно наградили орденами Мужества. Награду своего отца командира подводной лодки К-129 (ПЛ-574) принял его сын Андрей Кобзарь.

"Турнир" против "Золотой жилы"

Эта операция необычна уже тем, что одним из ее результатов стал оглашение, впервые за много лет, факта «подставы» кадрового сотрудника советской внешней разведки иностранной спецслужбе. Вполне возможно, имели место и иные подобные факты, но о них пока не общалось. В чем же ее суть? В конце 60-х — начале 70-х годов в Канаде "под крышей" Минвнешторга работал сотрудник внешней разведки Анатолий Максимов. По долгу службы (прикрытия) ему пришлось устанавливать многочисленные контакты с представителями промышленных и торговых фирм, неоднократно выезжать одному в командировки по стране.

Среди его знакомых бизнесменов оказался некий Джеффри Вильямс. Впоследствии сотрудники канадской контрразведки охарактеризуют его как "ловкого собеседника, который умеет хорошо слушать" и "агента, имеющего перспективный подход". Джеффри не был особенно назойлив. Он легко шел на контакт, в том числе и семьями, не задавал лишних вопросов, но несколько раз полушутя-полусерьезно предлагал Анатолию переселиться в Канаду или США. Как стало известно впоследствии, вначале Джеффри не был агентом, но эту дружбу вскоре заметили сотрудники спецслужбы и легко нашли с ним общий язык.

Возле Максимова крутились еще несколько агентов КККП (Королевской канадской конной полиции). Кстати, в этом названии нет ни слова правды: «Королевской» она не является, так как давно уже не служит ни королю, ни королеве. Насчет «канадской» следует заметить, что она работает в теснейшем контакте с американскими ЦРУ и ФБР и часто действует по их заданиям. «Конной» она уже не является давным давно. Что касается «полиции», это тоже неверно, так как она выполняет функции не полиции, а разведки и контрразведки. Но это так, к слову.

Особое внимание к своей особе Максимов не только заметил, но и регулярно докладывал о нем своему руководству до линии разведки. После тщательного взвешивания всех «за» и «против» было решено начать операцию «Турнир» — «подставу» Максимова канадской спецслужбе, но не в качестве работника КГБ, а в качестве «чистого» сотрудника Министерства внешней торговли.

Первым шагом к этому стало создание Максимову имиджа человека «достойного» вербовки. Ему была разработана такая линия поведения, в результате которой в глазах сотрудников КККП он выглядел "алчным и корыстолюбивым, как любой капиталист". В КККП считали, что он "искренне желает перебежать на Запад и работать на канадцев". На основании таких рассуждений и было принято решение приступить к его вербовке — начать операцию "Золотая жила".

Незадолго до окончания длительной командировки Максимова и его отъезда на родину к нему был осуществлен первый подход. Это случилось в поезде, по пути из Монреаля в Оттаву. «Незнакомец», назвавший себя руководителем подразделения КККП, занимающегося советской колонией в Монреале, без лишних слов обратился в Максимову от имени канадского правительства и для начала попросил о немногом: поддерживать контакты с его службой. В свою очередь изъявил готовность предоставить Максимову письменные гарантии канадского правительства, в том числе и политическое убежище.

В ответ Анатолий изобразил возмущение, но затем продолжил беседу, понимая, что главное — взять нужный тон. Он повел себя верно. Не отказываясь категорически от сотрудничества и от предложенных денег, продемонстрировал колебания, страх перед ответственностью, нерешительность. На предложенную ему встречу не вышел, но на телефонный звонок «незнакомца» ответил и на его вопрос, не докладывал ли он о беседе в поезде, ответил: "Я не самоубийца". Такой ответ, видимо, удовлетворил «незнакомца». Он довольно хмыкнул. Отъезду Максимова с семьей никто не препятствовал, никаких подходов к нему больше не было. Однако Максимов понимал, что все еще впереди, и отъезд из Канады не обрубает невидимые нити, «связавшие» его со спецслужбой этой страны.

Пару лет Анатолий проработал в центральном аппарате Минвнешторга, несколько раз выезжал в командировки, но к нему больше никто не подходил. Канадцы не торопились, видимо, еще и еще раз изучали и проверяли «кандидата». А может быть, не хотели рисковать или не были готовы к встрече. В августе 1973 года Максимов направился в Торонто, на Канадскую национальную ярмарку. В Центре было решено, что в случае повторения вербовочного предложения Максимов должен потребовать документальных гарантий от имени главы правительства страны в случае его ухода в Канаду.

Через несколько дней после открытия ярмарки к Максимову подошел «незнакомец». На этот раз он показал свое удостоверение на имя Ф. Ф. Дэнтермонта, сотрудника КККП.

Максимов играл роль недоверчивого, настороженного, даже подозрительного человека, временами амбициозного, непоследовательного в поступках, «зацикленного» на проблемах собственной безопасности.

Дэнтермонт в ответ на опасения Анатолия заявил, что для них его безопасность превыше всего, и что он готов дать любые гарантии, политические и финансовые.

На следующей встрече Дэнтермонт представил Максимову своего шефа — Билла Клиффа. Тот показал Анатолию его новые документы на имя Майкла Дзюбы и предложил подписаться под анкетой на это имя, что якобы было необходимо для подготовки свидетельства о рождении, паспорта, банковских счетов. После того как Максимов расписался, оба — Клифф и Дэнтермонт удовлетворенно вздохнули. По-видимому, они расценили это как подписку о сотрудничестве. Далее разговор велся о финансовой стороне дела. Максимов потребовал открытия счетов на 10 и 60 тысяч долларов в канадском и швейцарском банках и за каждую встречу еще 5 тысяч. Скрепя сердце, разведчики согласились, но тут же завели разговор об информации.

Это было самое уязвимое место в позиции Максимова. Он должен был передавать канадцам интересующую их, но не наносящую ущерба своей стране информацию, подготовленную в Центре. Но пока ее не было, да и в дальнейшем, за весь период «сотрудничества», с такой информацией дело обстояло туго. Максимов всячески изворачивался, искусственно, под разными предлогами, сокращал время встреч, многословием пытался ввести в заблуждение собеседников, рассуждал об общих местах, сообщал уже известные противнику сведения. Видимо, канадским разведчикам очень уж хотелось отчитаться перед начальством в своих успехах, если они не замечали таких явных моментов, характерных для "подставы".

Так или иначе, сотрудничество продолжалось. Максимова предупредили, что в случае его переезда в любую страну и необходимости встречи, он может обращаться к любому первому секретарю канадского посольства. Стало ясно, что все они связаны с канадской спецслужбой.

Сотрудники КККП выполнили свое обещание — выписали Максимову документы на имя Майкла Дзюбы, в том числе и расчетные книжки банков Канады и Швейцарии, а также письмо генерального прокурора (он же министр юстиции Канады) о том, что Майклу Дзюбе гарантируется гражданство Канады и убежище в любое удобное для него время. Фотографическая зрительная память Максимова позволила ему запомнить не только тексты, но и номера предъявленных ему документов, указанные в них даты, место выдачи, фамилии подписавших их лиц. Позже это также сыграло свою роль в разоблачении канадской спецслужбы.