Самый неправдоподобный роман - Юлия Коротина

Максвелл практически бегом бросился вон из кафе, никого не видя, не обращая внимания на удивленные взгляды людей, встречавшихся ему на пути. Он вообще мало что видел перед собой; шел напролом к своей цели, как разъяренный, ослепленный болью бык на корриде. Сейчас ему нужен был только один человек — Роберт Монтгомери, лучший друг Дэна Уайтхорна.

Когда Максвелл ворвался в кабинет Роберта, тот, как обычно, сидел за своим рабочим столом, склонившись над какими-то документами. Рядом на одной из тумбочек стоял магнитофон, из динамиков которого звучала музыка в стиле диско. Боб негромко подпевал популярной песне. Услышав, что кто-то вошел, Монтгомери поднял глаза.

— О, Максвелл, привет! — Радостно поздоровался он. — Ты принес полетный лист мне на подпись?

Но Максу сейчас было не до полетов. Его волновал совсем другой вопрос.

— Ты знал, что он жив?!

Это был почти крик отчаяния, почти мольба о том, чтобы возвращение Дэна оказалось чьим-то диким розыгрышем. Даже Роберту, который уже пережил этот шок, стало не по себе от слов Колфилда. Да и вид у того был страшный: какой-то блуждающий взгляд и искаженное гримасой душевной боли лицо. Казалось, он готов был сокрушить все на своем пути, смести с лица земли любого, кто осмелится заявить с радостной улыбкой, что Дэн Уайтхорн жив.

— Проходи, Макс, — как можно спокойнее сказал Монтгомери, хотя ему самому не очень-то хотелось начинать этот разговор, и он от всей души надеялся избежать его. — Кофе выпьешь? Я как раз собирался на ленч в кафе. Хочешь со мной?

— Я только что оттуда, — буркнул Колфилд, проходя в кабинет и усаживаясь в одно из кресел. — Получил удовольствие, которого хватит мне до скончания веков.

— Что случилось? — Невозмутимо спросил мужчина, отлично зная ответ.

Со вчерашнего дня в коридорах, курительных и дамских комнатах для персонала обсуждалась история чудесного спасения Дэна. Стюардессы, секретарши и официантки при мысли об этом томно вздыхали и шептались о том, как это, должно быть, романтично. А летчики и другие работники аэропорта перешептывались между собой по поводу отношений Максвелла и Дэна. И сейчас Боб вдруг понял, что в этой истории Максу будет хуже всего. Ведь Дэн больше не вернется в авиакомпанию, его не коснется волна сплетен, а вот Максвеллу еще долго придется чувствовать на себе косые взгляды окружающих.

— Можно подумать, ты не знаешь, что случилось, — ответил Макс. — Все смотрят на меня так, будто я вызвал призрака с того света, или разбудил демона.

— Ну, ты, пожалуй, перегнул палку с определениями, — негромко рассмеялся Монтгомери. — Скорее уж, призрак сам решил уйти с того света. Там ему, похоже, надоело.

Он ухмыльнулся своей шутке. У него было отличное настроение оттого, что его лучший друг жив и здоров. Каждый нерв радостно дрожал в предвкушении сегодняшнего ужина и разговора по душам. Ему хотелось обнять весь мир и всех встречных людей, и он ничего не мог с этим поделать. Но Максвелла ему было искренне жаль. Возможно, если бы пять лет назад между Максом и Дэном не произошла размолвка из-за любви к Джессике, все было бы иначе сейчас. Макс тоже теперь от всей души радовался бы возвращению друга домой.

— А если серьезно, — продолжал Боб, — все очень просто объяснить. Люди любят жизненные драматические спектакли. И учитывая, что твоя ссора с Дэном была известна абсолютно всем, им интересно, что вы скажете друг другу при встрече. Это пройдет через пару дней, как только станет известно, что Дэн больше не будет работать в авиакомпании.

— Это правда?

— Да.

— С чего бы это? Неужели надоело выпендриваться перед папочкой? — Не удержался мужчина.

— Прекрати! — Прикрикнул на него Роберт. — Это уже не смешно! Не дай бог тебе пережить то, что пережил Дэн. Он пять лет был инвалидом.

Повисло напряженное молчание. Максвелл растерянно и даже виновато всматривался в лицо своего собеседника, словно пытаясь понять, правда это или очередной розыгрыш персонально для него. Оказалось, это правда. Роберт на этот раз говорил абсолютно серьезно.

— Что с ним случилось?

— В отличие от вас с Беном он не удачно приземлился. В итоге отказали ноги. Он совершенно не мог ходить. Плюс к этому он пролежал долго без сознания на морозе. Едва не остался без голоса.

— О, господи, я не знал! — С искренним сожалением в голосе произнес Макс.

— Так что не думаю, что на его месте тебе после такого "приключения" захотелось бы летать дальше.

— Нет уж, увольте, — произнес Колфилд.

— И, кстати, я не знал, что Дэн жив. Никто не знал. Поэтому для меня, как и для всех было шоком его возвращение.

— Что ж, прости, если я тебя обидел, — Колфилд встал с кресла, собираясь уходить.

За разговором время пролетело быстро. Он даже немного успокоился. Одна мысль все же терзала его сознание, не давая покоя. И об этой мысли он не хотел даже думать, боясь, что если он подумает об этом, все именно так и произойдет. Сейчас важным был лишь полет в Чикаго. Значит, надо сосредоточится именно на нем. Если получится…

— Все в порядке, — пожал плечами Монтгомери. — Без обид.

— Я, пожалуй, пойду. Скоро в полет, — Макс взглянул на свои наручные часы. Половина второго пополудни. Вылет через час.

— Ты все-таки принеси мне полетный лист, — напомнил ему Боб. Без него вы не сможете улететь.

— Конечно. Сейчас, — отозвался летчик и вышел из кабинета.

Когда Колфилд ушел, Роберт задумался: "А интрига-то сохраняется… Дэн не знает, что Джессика родила ему дочь и вышла замуж за Макса. Макс от всей души боится, что в его отсутствие Дэн встретится с Джес, и их любовь вспыхнет с новой силой. Но Дэн-то женат, и у него уже есть сын. И его жена наверняка знает, что он был безумно влюблен в Джессику… Что-то будет дальше!.. Пожалуй, все это похоже на начало мыльной оперы, в которой мне отведено место судьи между непримиримыми сторонами. Ладно. В принципе, ничего страшного не случилось. Все, как прежде. Все возвращается на круги своя…"

Клер уже была на девятом месяце беременности. Ей стало тяжело передвигаться, и поэтому она давно не покидала дом Стефенсов, в котором вновь поселилась. Но ежедневно выбиралась в сад на прогулку с помощью Дерека. Он просто души в ней не чаял и готов был носить на руках. Однако это ему давалось с трудом, поскольку Клер очень располнела за время беременности. Ведь едва исчезли малейшие признаки утренней тошноты, она стала поглощать пищу в огромных количествах. Скоро Клер превратилась в очаровательнейшую пышечку. Ей ужасно не нравился ее новый вид, но она ничего не могла с этим поделать, ибо чувство голода с каждым разом появлялось все чаще. Клер мысленно успокаивала себя, что после родов с помощью строгой диеты и фитнеса она быстро придет в норму. Дерек тоже утешал ее, как мог. Говорил, что она жутко нравится ему и такой. И Клер с удовольствием слушала его лесть, продолжая взращивать свой аппетит. Клер была абсолютно счастлива и от всей души полагала, что находится на вершине счастья. В семье Стефенс никто больше и не вспоминал о том, что Дерек когда-то вел разгульный образ жизни, не думал о будущем, причиняя боль людям, которые его любили. Никто и не вспоминал о том, что Клер и Дерек разошлись однажды. Все вели себя так, будто ничего этого не было. Будто с молчаливого согласия все запретили себе вспоминать прошлое. И, наверное, это было правильным решением, если бы прошлое само не напомнило о себе.