Мерси, камарад! - Гюнтер Хофе
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это эсэсовцы выводят танки на позиции, — объяснил ему Морис. — У меня какое-то нехорошее предчувствие.
— Ты думаешь, что охрана моста не так уж глупа, как бы нам хотелось?
— Это во-первых, а во-вторых, скоро начнет светать, и, в-третьих, наши товарищи не имеют никакого опыта в ведении открытого боя.
Впереди показался мост.
— Я думаю, что тебе лучше остаться у машины, Морис, — предложил Фаренкрог.
— Я предпочел бы сопровождать тебя.
— Дай-ка мне автомат.
Недалеко от патриотов прошло несколько гитлеровцев. Один из них, капитан по званию, увидев Фаренкрога, сказал:
— Осторожно, господин обер-лейтенант, справа от дороги противотанковые пушки.
— Благодарю вас, господин капитан, я уже видел.
Фаренкрог осторожно объехал позицию артиллеристов и остановился метрах в двухстах от нее. Выйдя из машины, он оглянулся: артиллеристы, по-видимому, заканчивали оборудовать свои ОП.
Краешек неба на востоке чуть заметно начал алеть.
Фаренкрог как ни в чем не бывало сделал знак Морису и стал спускаться к берегу реки. Недалеко от моста он увидел какое-то светлое пятно. Видимо, это была палатка минеров. Берег был занят гитлеровскими солдатами. Фаренкрог снова остановился и прислушался: не было сомнения, что он ясно слышит грохот танков с противоположного берега. И это должны быть английские танки. Фриц понимал, что через какие-нибудь несколько минут это станет ясно немцам и они в тот же миг взорвут мост.
Фаренкрог остановился возле указателя, на котором было написано: «Рота Папендика». Снять охрану моста здесь нечего было и думать. Достаточно было одного крика или одного-единственного выстрела, как их сразу же схватили бы. Вот когда Фриц пожалел, что не послушался Мориса и оставил его возле машины.
Рассвело настолько, что хорошо было видно шагов на пятнадцать. Нужно было что-то срочно решать.
В этот момент с противоположного берега раздались два выстрела. Ветер донес грохот танков. В окопах гитлеровцев началось некоторое оживление. Прозвучал сигнал боевой тревоги. И тут же заговорили гитлеровские автоматы. Захлопали сухие выстрелы из карабинов, затараторил пулемет. С другого берега ответили огнем.
Фаренкрог бросился на землю. В голове судорожно билась мысль: «А как же мост?» С высокого берега начали ухать противотанковые пушки. Французы ворвались на позиции гитлеровцев, началась рукопашная схватка. Гитлеровский капитан-артиллерист помчался к окопчику, в котором располагалась охрана моста.
«Сейчас он прикажет взорвать мост!» — мелькнуло у Фаренкрога, и он инстинктивно схватился за автомат.
Капитан исчез в палатке минеров. Тем временем французские патриоты атаковали позицию гитлеровской артиллерии. Бой был в самом разгаре.
Не обращая внимания на стрельбу, Фаренкрог бросился к палатке минеров, с ходу стреляя по ней из автомата. До палатки было не более двухсот метров, но они казались безумно длинными. Вдруг Фриц почувствовал, как что-то слегка ударило его в предплечье. И в этот момент взрыв огромной силы потряс все вокруг. В воздух взлетели обломки кирпича, бетона, железа и целая лавина земли. Все это посыпалось на головы живых и мертвых, и гитлеровцев, и патриотов. От палатки не осталось и следа.
На том берегу показались английские танки. После не скольких выстрелов танков оставшиеся в живых гитлеровцы сломя голову бросились бежать. Первые «кромвели» по уцелевшему южному мосту ворвались в город. Оборонительный рубеж гитлеровцев на Сомме был прорван.
Штурмовой отряд англичан старался во что бы то ни стало прорваться к штабу 7-й гитлеровской армии. Обер-группенфюрер Дитрих в этот момент получил срочный приказ из ставки, в котором ему предписывалось немедленно передать командование обороной на Сомме генералу танковых войск Эбербаху.
Дитриху удалось бежать. Генерал Эбербах тоже пытался бежать на своем «фольксвагене», но был взят в плен. В другом трофейном автомобиле англичане нашли карту, на которую была нанесена вся обстановка. По трем неразрушенным мостам танковые колонны англичан въехали в город и двинулись дальше в направлении Амьена.
…Фриц Фаренкрог пришел в себя и, ощупав голову, встал. Левая рука болела.
К Фрицу подошел Морис, сказал:
— Фриц, дружище…
— А как мост?..
— Все, что от тебя зависело, ты выполнил. Больше ничего нельзя было сделать. — Морис расстегнул китель Фрица, чтобы посмотреть, куда он ранен.
— Не опасно, кость не задета, — сказал командир группы и, достав пакет, начал бинтовать Фрицу руку.
Гастон галантно протянул раненому бутылку с вином.
Фаренкрог взял бутылку и вслух прочел?
— Бургундское. Резерв командира.
Все громко засмеялись.
— А наша машина, Морис? — спросил Фриц.
— Цела.
— Мне нужно связаться с командиром.
— Это в твоем-то состоянии?
— Это очень важно. Нашу основную задачу мы еще не выполнили до конца. Нам нужно продолжать работать среди немецких солдат.
— Быстрый прорыв линии обороны на Сомме несколько приблизил конец войны, и ты, Фриц, и твои товарищи из Национального комитета «Свободная Германия» принимали в этом самое активное участие. Мы с вами еще увидимся! Желаю вам успехов в завоевании власти на собственной земле, в Германии…
Фриц осторожно поправил китель и сказал:
— Это будет задача потруднее, Морис.
Морис проводил его до машины. Сев за руль, Фаренкрог поднял правую руку с крепко сжатым кулаком вверх, приветствуя своих французских друзей:
— Мерси, камарад!
Морис тоже сжал руку в кулак и поднял ее над головой, приветствуя отважного немецкого друга:
— Рот фронт, геноссе!