МЖ-2. Роман о чиновничьем беспределе - Алексей Колышевский

Вариант с отелем по-любому не подходит: слишком пафосно и заметно и не с кем «тюрить букаке» (это мой копирайт), сиречь любиться до изжоги (а вот это уже Сорокин). Остается наемная квартира.

Я москвич, я никогда не снимал жилья, не жил, окруженный чужими стенами. Я не знаю, что значит «снимать хату». Я даже не знаю, с чего этот процесс начинается. Никакого особенного плана у меня не было, поэтому после того, как я позавтракал парой хот-догов и бутылкой мерзкого напитка под названием «холодный чай», то поехал по адресам, написанным на салфетке. Первым в этом списке значился дом на Остоженке, где, если верить сведениям, полученным от генерала Пети, господин Масионжик квартировал. Туда я и решил отправиться в первую очередь.

Здесь, в тихом дворике так называемой «Золотой мили», был выстроен семиэтажный дом, с высоты птичьего полета формой своей напоминавший крест. Почти в самой середине этого креста, на седьмом этаже находилась интересная мне квартира. Попасть во двор этого дома не то что на машине, а даже и пешком нечего было думать. Все было обнесено высокой кованой изгородью, щедро увешанной камерами, а на входах дежурили мордовороты в черной форме и высоких ботинках с дебильным названием «берцы». Сделать попытку поговорить с кем-либо из них означало по-тупому засветиться раз и навсегда, а с тем и похерить все дело в зародыше. Я остановился на противоположной въезду во двор стороне улицы и принялся наблюдать. До будки охраны и полосатого шлагбаума было метров пятьдесят, и я натер глаза, всматриваясь в эту полоску, укрепленную на оранжевом столбике. Мимо меня почти бесшумно проскользнул черный «БМВ» с номерной серией «а…мр»: не иначе шишку какого-нибудь возит эта «пятерка». Не люблю я «БМВ», уж больно застряла в памяти репутация этой фирмы, а вернее, тех брутальных гоблинов, в среде которых баварская продукция стала столь популярной в начале девяностых годов двадцатого века. Я много рассказывал о своих непростых отношениях с бандитской средой, так что ни к чему сейчас повторяться. Скажу лишь, что не считаю эту среду родной, хотя и не скрою, что некоторое мое к ней отношение наложило, так сказать, отпечаток на всю мою сложную и дурацкую в общем-то жизнь. Раньше братва рассекала на «БМВ», а позже, когда все то, с чего раньше братва кормилась, перешло под ментов, то вместе с «крышами» к последним перешли и привычки братвы, и ее предпочтения. Вот хотя бы и в автомобилях.

«Пятерка» вопреки моим предположениям застряла у поста охраны. Я-то думал, что она без помех пролетит дальше, а поди ж ты. Значит, какой-то нездешний визитер там, внутри. Тем временем сцена у шлагбаума получалась весьма зрелищной. Сперва к машине подошел один из охранников, склонился над водительской дверцей, что-то коротко ответил, выпрямился, покачал головой и развел руками. По всей видимости, такой расклад никак не удовлетворил тех, кто находился в машине, поскольку оттуда, опять же со стороны водителя, высунулась рука и принялась в поддержку неслышимых мною слов энергично лоббировать своего незримого покамест седока-хозяина жестами пальцев. В ответ на эту распальцовку охранник вызвал подкрепление в виде напарника, и тот принялся было в чем-то убеждать строптивую руку. По всей видимости, для пассажира «БМВ» появление второго охранника явилось тем рубежом, за которым его терпение лопнуло, и он выскочил из автомобиля точно черт из дымохода. Я сразу узнал его. Это был Коваленко. Даже с расстояния в пятьдесят метров было отлично видно, как еще сильнее побагровело его апоплексичное лицо. Он размахивал перед охранниками чем-то, по всей видимости, своим удостоверением, но те стояли насмерть и шлагбаума не поднимали. Коваленко продолжал яриться, а потом внезапно успокоился, махнул рукой и стал куда-то звонить. Дозвонившись, он протянул трубку охраннику, тот коротко выслушал, кивнул и поднял шлагбаум. Коваленко с опущенным видом сел в машину, и «БМВ», наконец, въехал на территорию.

Из того, что случилось на моих глазах, я сделал два важных вывода: во-первых, охрана здесь и впрямь очень серьезная. Простые «чоповцы» никогда бы не стали так вести себя с милицейским генералом. Значит, это ФСО. А раз так, то этим ребятам лучше вообще на глаза не попадаться, мигом возьмут на карандаш. Во-вторых, Коваленко приехал без предварительного согласования, номера его машины на посту охраны не было, и его долго не пропускали. Значит, он здесь впервые. К кому это он примчался с утра пораньше? Уж не к моему ли клиенту?

Чувство неожиданной удачи ворвалось мне в мозг свежим апрельским ветром. Одно из тех неизъяснимых предчувствий, которые живут во мне, начиная с сознательного возраста, подсказывало, что этот визит имеет к моему делу самое прямое отношение. Но как это проверить? Я задергался, занервничал, но выхода не было. Не таранить же, в самом деле, тех ребят из ФСО? Я слышал, что они вооружены до зубов и моментально превратят мою машину в дырявый тазик, а заодно нашпигуют пулями и меня, любимого. Да, занятные, должно быть, люди живут в этом доме-кресте, раз их задницы бережет Федеральная служба охраны. Депутаты? Жириновский, например? Или Зюганов? Таким и впрямь положено от народа предохраняться. Народ-то, он разный бывает. Есть овцы послушные, каких большинство, а есть и такие, кому терять особенно нечего. Вернее, вообще нечего. Какой-нибудь пенсионер может запросто клюкой в глаз народному избраннику ткнуть, мол, «спасибо за счастливую старость». Однажды мне приснился сон, в котором голый и, разумеется, пьяный Ельцин Борис Николаевич упал в зеленое море душ, по его вине загубленных. Настоящее море: несть тем душам числа. Разорвали они голого Ельцина в клочья, и сдается мне, что сон мой вещий, мне другие не снятся. Что ж, по заслугам и награда. Я давно придумал для Ельцина прозвище – «царь воров». Думаю, когда-нибудь, когда история вновь ненадолго вырвется из-под цензуры, это прозвище закрепится за ним совершенно официально.

Коротая время в ожидании, я принялся составлять список необходимых мне вещей: спецодежда, включая милицейскую форму, оптика, оружие… Список получился немаленький, и пункт «оружие» я дважды подчеркнул. Если все остальное, включая милицейскую форму, достать несложно, то где взять оружие, я как-то не представлял. Ясно, что для подобного рода операции понадобится не только надежный многозарядный пистолет с глушителем, но также и бесшумная снайперская винтовка, и, возможно, гранаты, и еще черт знает сколько всего, ведь я пока даже не представляю себе истинного масштаба дела, на которое меня обрекли Кленовский и его престарелый бравый компаньон. Перво-наперво нужно было стать каким-то официальным лицом, приобрести левые, но надежные документы, снять со счета достаточное количество наличных и добыть, наконец, берлогу для постоя.

От организационных мыслей меня отвлекло появление «БМВ» и еще одного автомобиля: тяжелого немецкого внедорожника «Мерседес» серии «GL», так называемого «нового Гелендвагена». Прекрасная машина, вне всяких сомнений, и самая дорогая в своем классе. Мимо меня проплыло напряженное лицо Коваленко, предпочитающего ездить на переднем сиденье, а вот пассажир «Мерседеса» был укрыт внушительными торсами водителя и охранника: двух откромленных бульдогов в галстуках. Я вырулил и поехал следом за ними, стараясь не приближаться больше чем на два-три корпуса, пропустив вперед «девятку» и еще два каких-то автомобиля. Мы пересекли Остоженку, развернулись на Соймоновском у храма, довольно резво прокатились по Никитскому, отвернули на Тверской бульвар и почти не задержались на перекрестке с Тверской. На том самом перекрестке, где снуют личности, барыжащие всяким фуфлом: флагами и «Ролексами» по семьдесят два доллара за килограмм. После Тверского чуть застряли на Страстном и, наконец, ушли направо, на Петровку.

Здесь, у дома с колоннами, у дома со знаменитым адресом «Петровка, 38», маленький кортеж остановился, и я, загодя предусмотрительно прижавшийся к обочине, увидел, как из внедорожника вышел человек, чье лицо было мне знакомо по фотографии. Это был Масионжик. Со своей позиции я видел, как он уверен в себе, как спокоен, как горделиво он вскинул голову и расправил плечи. Бульдог-телохранитель шел за ним по пятам. Масионжик сел в генеральский «БМВ», и автомобиль въехал на территорию ГУВД, а бульдог вернулся и занял свое место в «Мерседесе».

Вот оно – идеальное попадание в «десятку». Коваленко заодно с этим типом. Наверняка он привез его сюда с целью как можно подробнее посвятить в детали происшедшего, ведь нельзя же в самом деле предположить, что Масионжик арестован. Таких не арестовывают – они неприкасаемы, и закон для них ничто. Однажды, когда мы обедали с Shakespeare, ему вновь принесли свидетельство об очередной проигранной им тяжбе, и тогда гений в сердцах воскликнул: «Оденьте преступление в золото – и крепкое копье правосудия переломится, не поранив; оденьте в рубище – его пронзит и соломинка пигмея». Он именно что имел в виду такого, как Масионжик.