Ландо - Луис Ламур

Мне пришла в голову мысль, что надо бы вернуться в Браунсвилл и рассказать обо всем Тинкеру и Джонасу. А что, если они подумают, будто я преувеличиваю опасность или испугался, или еще что-нибудь такое?

Вернувшись в таверну, я рухнул на стул, стоявший у стола, за которым сидел Мигель, и сказал:

- Наслаждайся пока своей выпивкой, потому что сегодня ночью нам необходимо убраться отсюда.

- Сегодня ночью?

- Как можно скорее, и не привлекая к себе внимание.

Выпив стакан пива, я объяснил ему причину. Даже сюда доходили слухи о Бишопе, и Мигель был вполне готов к тому, чтобы уехать.

- Одно условие, - сказал он, - нам придется быть очень осторожными. Прошел слух, что сбежал какой-то заключенный и отправился на юг. Полиция думает, что он собирается добраться до границы. Солдаты его ищут.

Было за полночь, когда мы прошли через лимонно-желтый круг света, который отбрасывал фонарь на конюшне. Конюх в серапе, накинутом на плечи, спал сидя, прислонившись к стене. Из таверны слышалась музыка, а в воздухе носились запахи свежего сена, навоза, кожаной сбруи и лошадиного пота.

Когда мы выводили лошадей из конюшни, я наклонился вперед и кинул песо конюху на колени. Проезжая мимо таверны, оглянулся и увидел, как в темной двери дома рядом с таверной мелькнула тень человека, принадлежавшая очень высокому мужчине в сапогах и шляпе. А может, мне показалось.

Мы быстро выбрались из города. Ночь была тихой, и только сверчки своим пением нарушали тишину. Длинная дорога лежала перед нами. Как мы выяснили, скот имелся на ранчо к юго-западу от Санта-Терезы, а золото лежало где-то на побережье, которое нам предстояло отыскать.

Насколько нам известно, отец единственный точно знал, где находится затонувший корабль. Курбишоу убили человека, рассказавшего им об этом, думая, что смогут найти сокровища по описанию. Но карта капитана Элама Курбишоу оказалась неточной, на всем протяжении побережья на ней обозначался только один залив, хотя на самом деле их имелось несколько. А если кораблю удалось пройти между длинной песчаной отмелью и побережьем, вдоль которого она тянулась, то он попадал в такой сложный лабиринт заливов, каналов и бухт, что искать его там то же, что определять мычащую корову среди стада в пять тысяч голов.

- Солдаты могут остановить нас, - предупредил Мигель. - Хорошо бы не доставить им такого удовольствия. Солдаты порой хуже бандитов.

Пока мы ехали, мысли мои вернулись к Джин Локлир и этой надменной девчонке Марше.

Ей четырнадцать. Года через два выйдет замуж. Мне жаль того, кому она достанется. Джин, иное дело. Как здорово она умеет привлечь к себе мужчину, поговорить с ним, понять его. Не удивительно, что Джонас так высоко ценит ее.

Уже почти рассвело, когда мы свернули с дороги в чащу. Через полмили наткнулись на лощину, где росла трава и бил родник. Здесь расседлали лошадей и устроились спать. Мигель сразу отключился, а ко мне долго не шел сон. Мысли крутились у меня в голове, не давая заснуть. Я думая об отце, вспоминал, как он учил меня. Возможно, он что-то рассказывал мне о золоте, а я не понимал?

От этих воспоминаний я совсем загрустил, тоска нахлынула на меня.

Мама умерла. Отец? Кто знал хоть что-нибудь о нем? В те времена было очень опасно путешествовать, и только отважные люди отправлялись в другие земли. Может, он попал в засаду?

Но я никогда не поверю, чтобы Курбишоу смогли его одолеть.

Глава 5

Прошло несколько дней. Следов Бишопа или Курбишоу на дороге не появилось.

Санта-Тереза оказалась тихой милой деревушкой, по улицам которой разгуливали куры. Здесь пекли самые вкусные маисовые лепешки, какие я когда-либо ел раньше.

Гасиенда, где я заключил сделку, была еще одним великолепным местом. Когда мы собрались перегонять стадо в триста голов, которое я купил, хозяева дали мне в помощь трех ковбоев, пока мои друзья не присоединятся к нам. Мы договорились встретиться в лагере к северу от Санта-Тереза.

Пастбище, где мы покупали скот, было скудным, и коровы выглядели истощенными, но когда мы подошли к побережью, они тут же проявили интерес к сочной траве и морской соли. Четыре дня мы добирались до места, где должен был находиться лагерь, но когда, наконец, прибыли, там никого не оказалось.

Здесь ковбои прощались с нами, и мы должны были сами пасти скот, пока не придет помощь. Пятеро мужчин в состоянии управиться со стадом в триста голов, когда скот сыт, и вечно голодные коровьи животы каждый день набиты свежей травой. Но у нас все было гораздо сложнее.

Едва мы разбили лагерь, разожгли костер, как услышали ржанье лошадей и увидели, что окружены солдатами, и их ружья направлены на нас.

Офицер выглядел взбешенным. Он объехал вокруг стада, осматривая тавро, потом остановился у костра.

- Кто здесь главный? - спросил по-испански.

Мигель жестом указал на меня.

- Этот американец. Он купил скот у сеньора Аллойя. Перегоняем его в Техас.

- Ты лжешь!

К счастью, ковбои не успели еще покинуть лагерь, и один из них сказал:

- Нет, сеньор. Я с гасиенды Аллойя. Хозяин поручил нам сопровождать покупателя до этого места, где его должны встретить друзья. Все правда, сеньор.

Офицер посмотрел на меня, его взгляд был холодным и враждебным.

- Твое имя?

- Орландо Сэкетт, сеньор. - Мне показалось, что он когда-то слышал мое имя.

Еще раз хмуро оглядев меня, он спросил:

- Ты знаешь сеньора Кинга?

- Мы говорили с ним на днях. Он ехал в Браунсвилл вместе с сеньорой.

Кинга уважали по обе стороны границы, и то, что я был с ним знаком, сослужило мне хорошую службу.

Офицер немного поразмыслил над ситуацией, потом сказал:

- Видите ли, сеньор. Сбежал заключенный. Мы ищем его. Если вдруг он попадется вам, схватите его и отправьте верхового ко мне. Тот, кто окажет ему помощь, будет застрелен.

Не говоря больше ни слова, он пришпорил лошадь и умчался прочь вместе со своим отрядом.

Когда солдаты уехали, наш защитник сообщил:

- Сеньор, это был Антонио Херрара - очень плохой человек. Старайтесь избегать его.

Ковбои стали готовиться к отъезду, казалось, что им не терпелось поскорее покинуть нас, и я не мог упрекать их за поспешность. В конце концов это не их трудности. Теперь нам ничего не оставалось делать, как собрать скот в стадо и ждать.

Почему человек совершает дурацкие поступки? Бросить свою кобылу и отправиться за сокровищами! Разве я думал, чем все может кончиться? Сейчас у меня было такое чувство, что я совершил самый глупый поступок в своей жизни. Я бы наверняка солгал, если бы сказал, что не испугался. Херрара выглядел отъявленным негодяем, а мы находились в его стране, где закон - на его стороне.

Я почти ничего не знал о том, как обращаться со скотом. Если бы человек, хорошо разбирающийся в выращивании бычков, поговорил со мной в течение нескольких минут, то обнаружил бы, что я полный профан в животноводстве.

Мигель сделал первый круг, сгоняя животных. На мой взгляд бычки достаточно отдохнули и набили брюхо свежей травой. С возрастающим нетерпением я смотрел на дорогу, ожидая появления всадников.

Что, если Херрара схватил ничего не подозревающих Джонаса и Тинкера как сбежавших заключенных? Надо принимать решение.

- Мигель, - окликнул я мексиканца, - с наступлением рассвета мы двинемся в путь, несмотря на то, приедут они или нет. Мы должны добраться до границы.

Он кивнул с серьезным видом.

- Ты правильно решил, друг. От Херрары можно ждать чего угодно.

Мы находились милях в четырех-пяти от Санта-Терезы и совсем рядом с морем. Вокруг простирались болота, поросшие кустарником.

- Сбежавший заключенный, - начал рассказывать Мигель, - не из тех, кого можно легко поймать. Говорят, - мексиканец многозначительно помолчал, - что он знает что-то о сокровищах, поэтому его схватили и долго пытали, а он убил тюремную охрану. И был таков.

- О каких сокровищах? - спокойно спросил я.

- Да о сокровищах пирата Лафита. Лет тридцать, а может и больше, их ищут вдоль побережья к северу. Вот и Антонио Херрара, и его отец, комендант деревни, одержимы страстью кладоискательства.

Ну что тут скажешь? Сообщение еще больше подстегнуло мое желание быстрее перегнать скот.

- Знаешь, пожалуй, за час до рассвета мы должны уже двинуться в путь. Нам предстоит пройти двадцать миль завтра.

- Многовато, сеньор, - сказал Мигель с сомнением.

- Двадцать миль - не меньше.

Вскоре взошла луна. Животные расположились вокруг на траве. Где-то вдалеке раздался вой койотов. В наступившей тишине я отчетливо уловил шум прибоя и плеск воды в лагуне Мадре совсем близко от нас. Море находилось милях в двадцати пяти отсюда.

Мигель выпил кофе и отправился спать. Сев на гнедую, я объехал вокруг стада, тихо напевая, чтобы успокоить животных. Но их явно что-то тревожило. Что - я не мог объяснить, и решил не придавать этому значения.