Сказки дервишей - Идрис Шах

Настоящая версия принадлежит ордену Ассасинийа («Сущностный», «Первоначальный»), существующему на Ближнем и Среднем Востоке.

МУРАВЕЙ И СТРЕКОЗА

Благоразумный и упорный муравей смотрел на цветочный нектар, как вдруг на цветок ринулась стрекоза, попробовала нектара и отлетела, потом снова подлетела и присосалась к цветку.

– И как только ты живешь без работы и без всякого плана? – сказал муравей. – Если у тебя нет ни реальной, ни относительной цели, какова же особенность твоей жизни и каким будет ее конец?

Стрекоза ответила:

– Я счастлива и больше всего люблю удовольствия. Это и есть моя жизнь и моя цель. Моя цель – не иметь никаких целей. Ты можешь строить для себя какие угодно планы; но ты не смо-жешь убедить меня в том, что я несчастлива. Тебе – твой план, а мне – мой.

Муравей ничего не ответил, но подумал: «То, что для меня очевидно, от нее скрыто. Она ведь не знает, каков удел муравьев. Я же знаю, каков удел стрекоз. Ей – ее план, мне – мой».

И муравей пополз своей дорогой, ибо сделал все, что было в его силах, чтобы предостеречь стрекозу.

Прошло много времени, и их дороги опять сошлись.

Муравей заполз в мясную лавку и, примостившись под чурбаком, на котором мясники рубили мясо, стал благоразумно ожидать своей доли. Вдруг в воздухе появилась стрекоза. Увидев красное мясо, она стала плавно снижаться на чурбан. Только она уселась, огромный топор мясника резко опустился на мясо и разрубил стрекозу надвое.

Половинка ее тела скатилась вниз, прямо под ноги муравью. Подхватив добычу, муравей поволок ее в свое жилище, бормоча себе под нос: «Твой план закончился, а мой продолжается. „Тебе – твой план“ больше не существует, а „мне – мой“ начинает новый цикл. Наслаждение казалось тебе важным, но оно мимолетно. Ты жила ради того, чтобы поесть и в конце концов самой быть съеденной. Когда я тебя предостерегал, ты решила, что я брюзга и отравляю тебе удовольствие».

Почти такая же притча встречается в «Божественной книге» Аттара, хотя там она имеет несколько иное значение. В настоящем варианте история была рассказана одним бухарским дервишем возле гробницы аль-шаха Бахааддина Накшбанда семь столетий назад. Она взята из суфийской записной книжки, сохранившейся в Великой мечети Джелалабада.

СКАЗАНИЕ О ЧАЕ

В древние времена рецепт приготовления чая был известен только в Китае. Слухи о чае распространяясь по всему свету, дошли до мудрецов и невежд, и каждый пытался как можно больше узнать о нем, в соответствии с тем, каким он его себе представлял.

Король Инджа («Здесь») снарядил в Китай посольство, которое получило от китайского императора немного чая для своего правителя. Но увидев, что даже простые китайские крестьяне пьют чай, посланники Инжда решили не привозить своему султану столь грубый напиток, к тому же они были убеждены, что китайский император обманул их и вместо небесного напитка подсунул какую-то дрянь.

Между тем величайший философ из Анджа («Там») собрал все, какие только мог, сведения о чае и пришел к выводу, что это некая субстанция, которая в самом деле существует, но редко встречается и принадлежит к порядку вещей, мало известных. Ибо о нем нельзя было сказать ничего определенного: трава это или вода, зеленый он или черный, горький или сладкий?

В странах Кашиш и Бебинев на протяжении целых столетий люди пробовали все травы, какие им только попадались. Многие травы оказались ядовитыми, чем весьма разочаровали исследователей. А так как никто не завез в их земли семена чайных кустов, все их поиски были тщетными. Они перепробовали все-возможные жидкости, но с тем же успехом.

На территории Мезхаба при исполнении религиозных обрядов процессия жрецов перед толпой верующих провозила небольшой ларь, наполненный чаем. Но никому и в голову не приходило приготовить из него напиток. Они даже не знали, как это делается. Все были убеждены, что чай сам по себе обладает магическими свойствами. Однажды один мудрый человек сказал: «Вы невежды! Полейте его кипящей водой». Но его тут же схватили и распяли, потому что, согласно их вере, такие действия могли бы разрушить свойства чая. Подобный совет мог дать только отъявленный еретик и враг религии.

Незадолго до смерти мудрый человек раскрыл секрет приготовления чая небольшому кругу людей. Этим людям удалось сохранить немного чая, и они тайно приготовляли его и пили. Один человек, застав их за чаепитием, спросил: «Что вы делаете?» Они ответили ему: «Это лекарство, которым мы лечимся от одной болезни».

Итак, одни видели чайные кусты, но не обращали на них никакого внимания. Другие предлагали его испробовать, но люди отказывались, полагая, что это напиток для простых людей. Третьи владели чаем, но вместо того, чтобы пить его, поклонялись ему. За пределами Китая лишь несколько человек пили чай, да и то в строгой тайне.

Но вот пришел человек знания и сказал купцам, занимающимся чайной торговлей, любителям чая и другим:

– Тот, кто испытал, – знает. Кто не испытал – не знает. Вместо того, чтобы произносить пустые речи о небесном напитке, предлагайте его людям на ваших пирах. Те, кому чай понравится, попросят еще. Те же, кому он не понравится, покажут этим, что недостойны сделаться его почитателями. Закройте лавки красноречия и таинственности и откройте чайханы опыта.

Итак, от города к городу, от села к селу потекли по Шелковому Пути караваны с чаем. Купцы, чем бы они ни торговали – нефритом, драгоценными камнями или шелком – останавливались на отдых, приготавливали чай, если умели, и предлагали его местным жителям, знали те о нем или нет. Так появились чайханы, которые строились на всем пути от Пекина до Бухары и Самарканда. И те, кто пробовали, – знали.

Вначале, как всегда бывает, чаем заинтересовались только великие и проницательные мыслители, давно искавшие небесный напиток.

Их отношение к чаю сводилось к таким стереотипным фразам: «Но ведь это обыкновенная сушеная трава» или «Почему ты кипятишь воду, чужестранец? Ведь я прошу у тебя небесного напитка». А иные из них говорили: «Как мне знать, что это такое. Докажите, что это чай. Да и цвет вашей жидкости не золотой, а коричнево-желтый».

Когда истина сбросила с себя покров тайны и чай стал доступен всем, кто хотел его попробовать, роли людей поменялись, и те, кто высказывались теперь подобно этим мудрецам, оказались в дураках.

Такая ситуация сохраняется и по сей день.

Всевозможные напитки традиционно символизируют в литературе поиск высшего знания.

Кофе, самый новый из общепринятых напитков, был открыт дервишским шейхом Абу аль-Хасаном Шадхили в Мекке (Аравия).

Хотя суфии и другие люди вполне ясно заявляют, что «магические напитки» (вино, вода жизни) являются аллегорией особого опыта, буквалисты склонны верить, что происхождение подобных мифов связано с открытием наркотических или опьяняющих свойств алкоголя. По мнению дервишей, подобные представления отражают неспособность поверхностных исследователей понять, что сами дервиши пользуются аналогиями.

Это сказание взято из учения мастера Хамадени; учителя великого Йасави из Туркестана.

КОРОЛЬ, РЕШИВШИЙ СТАТЬ ЩЕДРЫМ

Жил-был в Иране султан. Однажды он попросил дервиша расска-зать какую-нибудь историю.

Дервиш начал так: "Ваше величество, я расскажу вам историю о Хаким Тае, аравийском султане, который был самым щедрым человеком от сотворения мира. И если вы сумеете стать таким же щедрым, как он, вы воистину прославитесь как величайший правитель на свете.

– Рассказывай, – произнес султан, – но знай, если твоя история придется мне по душе, ты поплатишься головой за то, что навлек тень сомнения на мою щедрость.

А сказал он так потому, что при персидском дворе полага-лось говорить монарху, что тот уже имеет все самые высшие качества, какие только можно приобрести в мире в прошлом, в настоящем и в будущем.

– Чтобы походить на Хаким Тая, – продолжал дервиш как ни в чем не бывало (ибо дервишей не так-то просто устрашить), нужно и в буквальном смысле и по духу превзойти щедростью всех людей.

И дервиш рассказал такую историю:

"Один завистливый султан, правивший соседним с Аравией государством, пожелал завладеть богатствами, деревнями, оазисами, верблюдами и солдатами Хаким Тая и послал к Хакиму гонцов с таким посланием: «Ты должен добровольно сдаться мне, иначе я пойду на тебя войной и разорю все твое царство, а тебя самого захвачу в плен».

Когда гонцы передали это предупреждение, советники Хаким Тая предложили ему готовиться к войне.

– Все твои подданные, и мужчины и женщины, все, кто способен держать в руках оружие, готовы сразиться с врагом и, если надо, сложить головы на поле брани за своего любимого султана, – сказали они.

Но Хаким, ко всеобщему удивлению, ответил так:

– Я не желаю возлагать на вас бремя своей власти и проливать ради себя вашу кровь. Лучше я уступлю ему престол, ибо не годится щедрому жертвовать ради себя хотя бы одной человеческой жизнью. Если вы по доброй воле сдадитесь на его милость, он удовлетворится тем, что сделает вас своими подда-ными и обложит умеренной данью, зато вы сохраните свои жизни и имущество. Но если вы окажете ему сопротивление, он, в случае победы, по законам войны будет вправе всех вас истребить или обратить в своих рабов.