Грязная Земля. Том 3 - Юрий Викторович Окольнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А кто послал на нас эти деревья? Ты знаешь их? Вы сможете их остановить?
– Нету «их», глупыш, – она лизнула его нос. – Есть Бог, есть те, кто узнали Его, и те, кто ещё не узнал. И кстати…
Она погладила его по животу, а потом посмотрела прямо в глаза. С лёгкой надеждой.
– Теперь у тебя тоже есть возможность сделать выбор. Он тебе откажет, но… Шанс есть. Нет нужды ждать.
Лёшик открыл рот, чтобы задать больше вопросов, но она заткнула ему рот долгим страстным поцелуем. И когда он уже решил, что сейчас она снова осчастливит его – то эльфийка резко вскочила и отступила к выходу.
– До встречи, парень! – весело помахала эльфийка. – Я буду тебя ждать. А пока…
Обнажённая женщина выпорхнула в двери магазина. Снаружи донёсся её затихающий голос:
– Я должна помочь другим прийти к Его свету.
Лёшик забарахтался в одежде, а потом неловко вскочил и стал одеваться.
Он вышел наружу. Его дамы и след простыл. Он вздохнул, а потом улыбнулся. То, что случилось – было прекрасно.
Но тёплое и приятное ощущение уходило и таяло, словно дым. Жестокая реальность возвращалась, снова заполняя его разум. Впрочем, теперь жизнь стала намного добрее и светлее.
Загадочные зелёные эльфы их спасут!!!
Надо рассказать друзьям, срочно! Пока они сами не рванулись в логово тьмы, чтобы найти источник заразы. Они же подростки! Это опасно!
Эта работа – для бессмертных могучих прекрасных эльфов!
Он быстро зашагал к велосипеду.
Пока он разгонялся и ехал, его мысли были заняты эльфийкой. Её взглядом. Её телом. Он даже и не боролся с зелёным наваждением, охватившим разум. Ведь оно принесло ему новую надежду.
Сзади, в двух кварталах позади, раздались приглушённые расстоянием выстрелы и крики, но он их уже не расслышал.
Семейные споры
Пахану очень не хотелось спасать Изольду. По его мнению – сучка заслужила быть сожранной деревьями. Но раз Григорий сказал – придётся сделать. Впрочем, можно будет покуражиться и припугнуть тёлку! Хотя, она может в ответ так заязвить…
В итоге Изольду Пахан отложил на потом. Вначале – его снедало желание показать бате, каким крутым бойцом стал сын. Показать отцу, что именно он, неловкий и толстый отпрыск, которого тот чмырил и гнобил – теперь спасает отца!
Показать злобному бате, что у него, Пахана, теперь есть суперспособность!
И именно он тот герой, который так нужен сейчас миру.
«И тот, которого мы заслужили» – так мог бы сказать ироничный Петя или язвительная Изольда. Но их рядом не было, поэтому Пахан невозбранно упивался своим могуществом, пока топтал неподвижные стволы деревьев, тянущиеся по коридору.
Так, вот и дверь батиной спальни. Нужно что-то крутое сказать…
– Сова, открывай, Медведь пришёл! – заорал Пахан и толкнул дверь.
Увиденное его мальца смутило. Он-то ждал, что сбледнувший с лица папка будет сутуло и суетливо благодарить сынка за спасение… Что заплаканная мачеха в миниатюрном купальнике упадёт к его ногам и поклянётся в вечной любви…
А увидел Паша, как набыченный, побагровевший отец прижимает к окну побледневшую Кристину, а другой рукой шарит по шпингалетам… Проветрить, что ли, хочет? Курил тайком?
А с другой стороны окна – живые щупальца-ветви, танцующие на ветру, потерянные и испуганные, после очередного удара инфразвуком.
А вот батя вовсе не испуган! Не боится он щупалец! Прямо как супергерой Пахан!
На миг Пахан ощутил острую ревность. Ему показалось, что отец украл у него этот момент славы. Украл миг геройства. Он разозлился и вошёл в комнату, громко воскликнув:
– Спасение прибыло, все на выход!
Отец остановился, потом обернулся. Хмыкнул, оценив вид гордого толстенького сына со спаркой на плече.
– Что, спёр у взрослых игрушку? А ну дай сюда!
Пахан насупился. Отец опять уколол его в больное место. Он снова подчеркнул, что Пахану бы не доверили серьёзное оружие!
– Паша, спаси! – вдруг прохрипела Кристина.
– А? – Пахан напрягся.
– Так, мелкий, а ну выйди-ка! У взрослых тут свои разговоры.
И батя глянул на Кристину так свирепо, что Пахан вдруг поёжился. А ещё Василий вдруг зажал рот жене. И перевёл взгляд на окно. Та снова что-то сказала, но под рукой отца смогла лишь мычать, бессильно вытаращив глаза.
«Он же её хочет в окно выкинуть!» – вдруг сообразил Пахан. И это понимание холодком прошлось по его спине. Неужели батя обнаружил, что Кристина хочет Пахана? И решил наказать мачеху, которая захотела дать немножко тепла и любви его сыну…
А мачеха бессильно забилась в руках отца, а потом, вдруг её рука дёрнула пояс короткого шёлкового халатика. Полы того раскрылись, и Кристина предстала перед Паханом во всей своей обнажённой роскоши. Он сглотнул.
Её поза выражала страдание.
Обнажённая беззащитная красавица и властное жестокое чудовище.
И он. Герой. Пахан.
– Отпусти её, – через силу выдавил из себя Пахан пугающему его отцу.
– Вали, говорю! – обернулся и рявкнул батя. – Тут взрослые дела, недоумок!
Пахана разобрала обида и злость. Отец страшил его. Они были уже почти наравне по росту и физической силе. Но вид разъярённого отца заставлял Пахана слабеть и дрожать.
Он вспомнил, что в руках у него – излучатель страха. И сразу ощутил жгучее желание, чтобы Василий боялся сына так же, как сын боялся отца.
Пахан направил на отца спарку и нажал кнопку.
Загорелась зелёная лампочка сбоку.
Что, это всё? Пахан был очень разочарован. Где лучи, где лазеры, где молнии? Где гудение, свист и бластинг?
Пахан стал водить прицелом туда-сюда, надеясь, что так оно подействует вернее.
А потом отец вдруг напрягся и потёр сердце. Кинул взгляд на сына и оскалился:
– Ну ты совсем тупой. А ну выключи…
Над окном загорелась красная лампочка, пикнул предупреждающий сигнал настенного излучателя. Комнату заполнила инфразвуковая волна от окна. Это защита особняка среагировала на деревья снаружи и тоже включила очередной импульс инфразвука.
Теперь и Пахан ощутил давление на мозг и сердце. А уж батя так вообще посерел от двойного удара.
«Ага!» – свирепо подумал Пахан и стиснул зубы, продолжая облучать отца.
Невидимый «луч» инфразвука от спарки Пахана упёрся в излучатель над окном.
Две одинаковых частоты совпали по фазе, создавая резонанс, усиливая амплитуду колебаний настенного излучателя.
Пахан, Кристина и Василий застонали, ощущая усилившееся давление на сердце. Дерево за окном отвалилось назад, не выдержав излучения и бессильно упав на землю. Мэр выпустил жену и упал на колено, держась за сердце. Кристина свернулась на полу в комочек, зажимая уши.
