Снегурочка - Лена Иванова

Колян продолжал долбить меня своим инструментом, а кончить всё никак не мог. Видно было, что и сам он не рад такому положению дел. От этого он начал злиться и вгонять в меня свой член с удвоенной силой. Похоже, сказалось, то, что он уже кончал до этого 2 раза, а также то, что влагалище моё после бутылки было растянуто и не создавало необходимого контакта с его членом. Да и принятый им алкоголь, тоже я думаю, не способствовал этому.

— Заебало это, — сказав это, он выпрямился, вынув из меня своё хозяйство, и со спущенными штанами и стоящим членом вышел на улицу.

Мы недоумённо переглянулись со Славиком.

Спустя несколько секунд, Колян вернулся, держа в руке ковшик со снегом. Поставив его на топчан, рядом со мной, он зачерпнув горсть снега, направил его мне во влагалище. Моя растянутая и натёртая писечка с благодарностью восприняла его действия — этот снег был бальзамом для моей натруженной щёлочки. Он продолжал запихивать в меня снег снова и снова, пока он полностью не заполнил меня. После этого он своим членом стал утрамбовывать во мне этот снег.

Буквально через пару минут он с рёвом дикого зверя кончил в меня. Похоже, снег явился тем недостающим для него раздражителем. Постоянный контраст температуры в моём влагалище, привёл его к долгожданному оргазму.

Он без сил обрушился на топчан рядом со мной. Я тоже, обессилив, сидела, свесив ноги на пол, и чувствовала, как талая вода ручейком стекает из моей щёлочки на пол. И тут я поняла, что безумно хочу писать.

— Хочу в туалет, — жалобно сказала я.

Они были настолько обессилены и пьяны, что не то что встать, чтобы проводить и проконтролировать, а даже просто сказать что-нибудь — у них ни сил, ни желания не было. Рукой махнув на дверь, Колян продолжил лежать на топчане. Я поняла, что это мой шанс сбежать! Ошейник на моей шее с длинной цепью, был единственной к этому преградой.

Выйдя на улицу и сев неподалёку от домика на корточки, я сразу же занялась ошейником. Мне повезло — я на удивление легко смогла его расстегнуть. Ещё не успев дописать до конца, я сорвалась и пустилась бежать. На улице уже стемнело, но я не знала который сейчас час. Находясь в плену, я потеряла ощущение времени, а судя по темноте, сейчас могло быть как семь часов вечера, так и двенадцать. Я бежала со всех ног, и мне не верилось, что я сделала это. Я сбежала! Ура!

Я бежала босиком по снегу и совершенно не чувствовала холода. Лишь две мысли, сбивая друг — друга крутились в моей голове, — «…хоть бы не догнали, хоть бы не догнали», и «… я жива, я жива».

Добежав до своего участка и влетев в калитку, я наспех накинула на плечи пальто, взяла в охапку сапожки и босиком, не застёгивая пальто продолжила свой бег. Я так бежала до самого выхода с садовых участков, где ворота выходят на проезжую часть.

Мимо, осветив край обочины, пронеслась грузовая машина. Я стала потихоньку успокаиваться. «…я жива, я жива», — стучало в голове. Я стояла босая и, не считая накинутого пальто, совершенно голая у дороги, в десяти минутах ходьбы от центра города. Эта мысль привела меня в чувство. На замерзшие, все в снегу ноги, я кое-как надела сапожки, застегнула пальто на три пуговицы и пошла в сторону автобусной остановки.

Вот сейчас к моему телу стали возвращаться ощущения. Я шла медленно, стараясь пошире в стороны ставить ноги, потому что было ощущение, что половые губы увеличились в размере и трут друг о друга при каждом шаге. Ощущение в писечке было такое, будто её вывернули наизнанку. Моя попка, в результате дерзкого проникновения неё, отзывалась лёгким зудом. Ныли замученные соски. Ноги замёрзли и были, как деревянные. Не было сил идти пешком до дома.

Как только я дошла до остановки, подъехал автобус. Пассажиров почти не было, я благополучно пробралась на заднее сиденье и села у окна. Я смотрела на мелькающие в окне деревья и дома и вспоминала сегодняшний день.

Я хотела экстрима и получила его сполна… Да уж… Надо быть поаккуратнее со своими мечтами…

Весна

Часть 1

Прошло около месяца, со времени моего последнего приключения. Я часто вспоминала тот последний снежный мартовский день и мою экстремальную вылазку. Странная штука наша память — я была тогда на волосок от гибели и, казалось должна была вспоминать именно трагическую часть моего приключения… Ужас, страх, боль и унижение — именно такие эмоции должны были по идее сопровождать мои воспоминания о том дне.

Странно… Но почему-то именно мой оргазм, отпечатался в моей памяти наиболее ярко! Эмоции именно сексуального характера добавляли основные тона в сложную палитру моих чувств.

Меня увидели абсолютно голой совершенно незнакомые люди. Я всегда боялась этого, боялась быть застигнутой врасплох, во время моих обнажённых прогулок. И в тот момент я жутко испугалась, когда это произошло. А сейчас, когда я вспоминаю этот эпизод — меня это возбуждает!

Меня грубо лапали две пары рук, совершенно незнакомых мне мужчин. Прикасались к самым сокровенным частям моего тела. По идее мне должно было быть ужасно стыдно при воспоминании этого, а я чувствую, как приятное тепло наполняет низ живота.

Меня оскорбляли, унижали и извращённо насиловали, а при воспоминании подробностей всего этого, моя рука сама тянется к щёлочке, текущей от возбуждения.

И наконец, от того, что я почти весь день провела совершенно голой на морозе, от того, что насиловали меня прямо в снегу — кровь должна стынуть в жилах. Как я ещё ничего не отморозила себе, непонятно. А я, вспоминая это, довожу себя до бурного оргазма!

Этот день оставил в моём сознании глубокий отпечаток. Странно только, почему с оттенком ностальгии? Может я больная? Ненормальная?

В тот день во мне уже явно проявились такие сексуальные отклонения, как эксгибиционизм и мазохизм. Желание обнажаться было у меня и раньше, но делать это я старалась скрытно. И эту тягу к обнажению я объясняла естественными причинами — желанием слиться с природой отказавшись от одежды, которая не столько защищает наше тело, сколько разъединяет нас от «общения» с окружающим миром. Причисляла я себя при этом к лагерю натуристов и нудистов. Я испытывала удовольствие от ощущения