Самый желанный герцог - Селеста Брэдли

Затем Софи оказалась на лестнице, высоко приподняв юбки одной рукой, к счастью, ее ноги уверенно делали поспешные шажки. Ее комната, такая же пустая, как и келья в монастыре, была благословенно пустой от всяких бьющихся предметов.

Прощай, Грэм.

Ей хотелось, чтобы она была одной из тех женщин, которые могут броситься на кровать и расплакаться. Увы, Софи смогла всего лишь сесть, сложив похолодевшие руки на коленях, и наблюдать за концом мечты, которую она имела, даже не осознавая этого.

Она думала, что приспособится к идее о том, что он будет всего лишь приятным развлечением, и намеревалась наслаждаться этим так долго, как это будет возможно, а затем без сожалений уйти прочь. Софи считала себя реалисткой, и все же, хотя она знала, что Грэм никогда не захочет ее, девушка не догадывалась, насколько она будет опустошена, когда он выберет кого-то другого.

Прощай навсегда.

Скоро он найдет кого-то, потому что чего же хотят все богатые семьи, как не использовать свои деньги для покупки титула?

В точности, как сэр Хэмиш Пикеринг.

Софи замерла, когда ее осенило. Нет. Она не может это сделать. Не было возможности убедить Грэма жениться на ней, не нарушая условий завещания и не проговорившись — к тому же это будет стоить Дейдре шанса выиграть траст.

Нет, деньги принадлежат Дейдре, а не ей. Это было практически решено, потому что муж Дейдре скоро станет герцогом, и Дейдре выиграет траст без малейшего обмана. Будет слишком несправедливо, если Софи сейчас украдет его у нее из-под носа.

Тишина комнаты давила на нее. Молчание. Уединение. Она должна была уже привыкнуть к ним к этому моменту.

Лучше бы ей сделать именно это, потому что у Софи не было блестящего будущего, если мир узнает о том, как она взяла деньги, присланные Тессой, чтобы приехать в Лондон, и не сказала ни одной живой душе, приехала без сопровождения и разрешения. И здесь она тоже была не нужна.

Будущее одинокой женщины в Англии неопределенно и опасно. Софи видела, как приют возле Актона выставлял за порог выросших девушек в одном лишь платье, с едой, завязанной в носовой платок, и едва достаточными знаниями, чтобы прочитать указатели на дороге.

Некоторые находили работу на полях или даже на кухнях в Актоне, а некоторые бесследно исчезали. Некоторые уезжали, чтобы найти работу на фабриках — жестоких, грязных местах, которые заставляли молодых женщин стареть раньше времени. Некоторые оказывались жертвами насилия и убийства, а другие становились бледными лицами в окнах столичных борделей.

У Софи было немного преимуществ. У нее было образование леди и положение леди. Однако положение на самом деле работало против нее, потому что родственница герцога Брукмура едва ли будет считаться приемлемой гувернанткой. Она могла бы занять место компаньонки леди, но это слишком сильно напоминало то, от чего она сбежала из Актона.

Софи могла бы жить за счет Дейдре или Фебы, стать неизменным членом их домашнего хозяйства, пока не состарится и поглупеет. Она могла увидеть себя прямо сейчас, с толстыми очками от слишком усердного чтения, с поседевшими вьющимися волосами, с постаревшим умом от того, что прожила жизнь, не имея никакого значения ни для кого, скрываясь в неиспользуемых частях огромного дома, бормоча переводы себе под нос.

Сумасшедшая Кузина Софи, Вредная Ведьма из Восточного крыла. В конце концов, аристократия не была бы аристократией, если бы не нуждалась в одном или двух сумасшедших родственниках, не так ли?

Если только она сначала не предпримет чего-нибудь…

Ведь не было причины, по которой она не должна была воспользоваться преимуществом своих последних недель в Лондоне, чтобы найти себе мужа. Это была не любовь, конечно же, но Софи не могла оставаться здесь и не могла вернуться в Актон.

Ведь были же мужичины… за пределами дома. Мужчины, которые не будут возражать против трудолюбивой, простой женщины, которая не слишком задирает нос для того, чтобы не зайти в кухню.

«Вы сможете стереть всех остальных из умов в Обществе, если захотите этого, моя дорогая. Все, что вам нужно — это сказать мне одно слово, и я сделаю вас своей музой, своимрiиcederйsistance[5], своим шедевром!»

Яростное безрассудство поднялось в ней, когда девушка вспомнила эти слова лучшего портного во всем Лондоне. У нее уже было такое ощущение в тот момент, когда она открыла первое письмо от Тессы, предлагающее Сезон, после чего она тайком устроила свое будущее.

Все, что вам нужно — это сказать мне одно слово…

Он был сумасшедшим, мастером преувеличений, по крайней мере. Само имя Лемонтёра переводилось с французского как «Лжец».

Тесса фыркнула и заявила, что никто и слышал об этом человеке несколько лет назад — он просто появился из ниоткуда, создав платья для нескольких самых влиятельных женщин в Лондоне. Позер, предположила она, убедивший всех, что он лучший модельер в городе, тогда как на самом деле он, вероятно, всего лишь какой-то портной, поднявшийся со дна общества.

Естественно, Тесса была достаточно сообразительно, чтобы взять его платья, когда они были ей предложены. Как он мог быть обманщиком, когда его платья были такими прекрасными и заставляли Фебу выглядеть как принцесса, а Дейдре делали похожей на богиню?

Возможно… всего лишь возможно… он сможет применить немного своей магии для нее и превратить ее в нормальную женщину?

Снова Софи должна начать управлять своей судьбой. В этот раз недостаточно просто быть Софи Блейк. Она должна стать кем-то еще.

Кем-то, кто привлечет Грэма?

Девушка торопливо подавила эту надежду. Она покончила с такими невозможными фантазиями. Нет, все, что ей нужно — это практичное соглашение и свой собственный дом.

Ради всего этого она с удвоенными силами бросится в мир за пределами дома.

Несмотря на тот факт, что Софи приходила сюда только однажды, у нее не было проблем с тем, чтобы найти вход в роскошный салон Лемонтёра — это было нечто большее, чем обычное ателье. Например, здесь не было товаров, выставленных в огромных окнах за стеклом для того, чтобы прохожие глазели на них. И к тому же не было никакой вывески, кроме уникального дверного молотка в виде экзотической птицы на внушительной дубовой двери. Кто-нибудь мог бы проехать мимо, не заметив эту дверь, если только этот кто-то не был здравомыслящей женщиной, живущей в Лондоне.

В то время, как Софи подходила ближе, несмотря на бормочущий хаос ее мыслей, она могла ощущать побеги дорогой роскоши, тянущиеся к ней. В обычной ситуации она бы бросила на все это тоскующий взгляд и прошла мимо, потому что такие платья, как те, что создавал Лемонтёр, не появлялись в мечтах таких девушек, как она.