Секс, любовь и сердце психотерапия инфаркта - Александр Лоуэн

Можно сказать, что детство закапчивается в то время, когда ребенок получит конгруэнтный образ ближайшего мира "собственного "я". Достигнув этого этапа, он начинает познавать более широкий мир, находящийся за пределами дома и круга друзей, с которыми он играет. Школа становится другим местом деятельности, местом, в котором мы познаем реальный и объективный мир, являющийся противоположностью субъективного мира маленького ребенка. Игры, в которые играют молодые люди в эти годы, являются настоящими, а их отношения — важными. Игры позволяют проверить себя и одновременно учат сотрудничеству в групповой деятельности. Вместе с развитием способностей возникает иерархия. Один мальчик может быть лучшим бегуном, другой лучшим футболистом и т. д. Девочки проходят через такой же процесс образования и иерархии. Эти молодые люди уже не являются невинными, но поскольку у них нет никакой ответственности, они могут свободно наслаждаться удовольствиями своего возраста. Их дружба более глубокая, а участвующая в ней любовь — более объективна.

Зрелость начинается вместе с половым созреванием. Огонь, который так долго тлел, разгорается ясным, горячим пламенем. Он однажды уже горел — в эдиповой фазе, но в то время топливом был хворост, а сейчас топливом являются дрова. Страсть может быть сильной, но поскольку эмоциональная зрелость еще не наступила, взрослеющая молодежь идеализирует объекты любви. Её поглощает возбуждение романтичной любви. Романтика молодых объединяет в себе стремление к близости младенца, веселость ребенка и жажду приключений молодого человека. Однако им недостаёт чувства ответственности за последствия любви. Когда человек готов принять эту ответственность, он вступает в этап взрослости.

Здоровый взрослый является интегрированной целостностью, состоящей из разных слоев: в сердце он младенец, с точки зрения фантазии — ребенок, в своих мечтах о приключениях — мальчик, в романтических порывах — молодой человек. Он также осознает последствия собственных действий и готов принять за них ответственность. Однако, если он утратил контакт с ранними слоями своей личности, он будет человеком пустым, компульсивным и жёстким, ответственность которого опирается на усвоенные обязанности, а не на естественные желания.

Только люди, которые получили удовлетворение на каждом этапе развития, вступают во взрослость целостными личностями. Если предыдущий этап не был закончен, возникает фиксация, связывающая часть личности, в то время как уменьшенный остаток её переходит на следующий этап. Личность подвергается расщеплению: на одном уровне человек ведет себя как взрослый, на другом — как младенец пли ребёнок. Наиболее драматичным случаем такого расщепления, который я встретил, явился мужчина после сорока лет, который пришел на консультацию из-за того, что он всё ещё сосал палец. Он занимал руководящий пост и был отцом взрослых детей, но в стрессовой ситуации клал палец в рот, закрываясь другой ладонью. Другим крайним случаем являлась приближающаяся к тридцати годам женщина, хорошо одетая, производящая впечатление зрелой особы. Когда она частично разделась, чтобы показать мне свое тело, оказалось, что она выглядит как одиннадцатилетняя девочка. Её тело было так выразительно неразвито, что не было ничего странного в том, что она имела проблемы в замужестве.

Личность имеет две стороны: физиологическую и психическую. У здорового человека они характеризуются интеграцией. Если дело обстоит иначе — это говорит о каком-то нарушении в развитии личности. Когда человек более продвинут интеллектуально, чем зрел эмоционально — он будет производить впечатление очень рафинированного и не располагающего глубиной чувствования. Изредка возникает противоположная ситуация, когда человек является зрелым эмоционально, но недостаточно разумным, с недостатком здравого смысла, так как эмоциональная зрелость развивается в то время, когда человек уже знаком с жизнью.

Что происходит, когда младенец лишён опеки, любви и кормления? Вот описание одного случая. Джим был 53-летним мужчиной, который обратился за консультацией с проблемами в связи с молодой женщиной. Он утверждал, что очень любит её, и что она разделяет его чувства. Однако она отказывала ему в удовольствии и удовлетворении, связанном с сексом. От начала знакомства они были близки, но по прошествии двух лет у них не было никакой сексуальной близости. Джим не мог понять, почему так происходит, так как эта женщина утверждала, что любит проводить с ним время. Его беспокоила также ответственность, которую он взял на себя, соглашаясь оказывать ей поддержку в процессе становления её профессиональной карьеры, что было тяжелой обязанностью, хотя Джим был на нее согласен.

Нетрудно найти причину сексуальных реакций со стороны подруги Джима. Она была на содержании у значительно старшего по возрасту мужчины. Хотя есть много женщин, которым бы не помешали трудности, связанные с таким эротическим приключением, эта молодая женщина не могла согласится с его кровосмесительным характером. Джим был для неё отцовской фигурой, хотя он сам не смотрел на неё с такой перспективы. Чтобы что-то посоветовать Джиму, следовало его понять. Для этого не было лучшего способа, чем познать его тело. Я начал с лица — наиболее экспрессивной части тела. Обычным выражением лица Джима была ангельская улыбка. Она не имела в себе ничего дружеского. Это была улыбка ребёнка. Но когда Джим переставал улыбаться и расслаблял лицо, на нём появилось выражение глубокой печали и даже отчаяния. Джим редко позволял себе принять такое выражение лица. В сущности, он не мог идентифицировать себя с ним. Когда он видел в зеркале свое лицо с печальным выражением, он как бы говорил: "Я счастливый человек. Все мои приятели знают меня как веселого парня". Это правда, что он умел увидеть позитивную сторону в каждой ситуации. Та же черта находила отражение и в его голосе, который был более высоким, чем обычный мужской голос.

Джим поддерживал свой дух так же, как поддерживал своё тело. Его руки были подняты, грудь как бы раздута. Внешний вид грудной клетки свидетельствовал о том, что он страдал эмфиземой легких, при которой дыхание затруднено и болезненно, так как повреждена ткань легких. Это

заболевание обычно связано с интенсивным курением, но Джим не курил, и у него не было даже симптомов эмфиземы. Когда я спросил его о проблемах с дыханием, он сказал, что в детстве страдал от астмы, но во взрослом состоянии у него не было ни одного приступа. Однако его дыхание было очень поверхностным, а движения грудной клетки — минимальными.

Нижняя половина тела Джима была слабой и в определенной мере недоразвитой. У него был узкий таз, а в области половых органов был заметен слой жировой ткани, который имеют обычно маленькие толстые мальчики. Ноги и стопы производили впечатление слишком слабых для того, чтобы хорошо его поддерживать. Всё это указывало на его глубокую неуверенность, которую он компенсировал, поддерживая себя "силой воли". Это не случайно, что его руки были подняты, а голос — высоким. Если бы он расслабился, понизил тон голоса, опустил руки и втянул грудь, появилась бы глубокая печаль.

Случай Джима был особенно опасен для него в связи с тем, что он имел избыточный вес и повышенный уровень холестерина в крови, пренебрегал диетой и лечением. Эти факторы риска, вместе с раздутой грудной клеткой, делали Джима кандидатом на сердечный приступ. Однако он не был классической личностью типа А, хотя стремился к успехам в бизнесе и очень тяжело работал. Хотя на первый взгляд он вёл расслабленный образ жизни, у него не было чувства нехватки времени и потребности в обязательных достижениях. Однако он сказал, что стремится быть очень богатым из-за всего того, что можно купить за деньги. Значительно позже, в процессе терапии, он открыл, что не может купить за деньги любовь подруги, хотя они давали ему иллюзорное чувство безопасности.

Откуда бралась у Джима недостаточная уверенность в себе? Какую основу имела печаль, которой он стремился противостоять? Ответ на эти вопросы находился в его теле, особенно в раздутой грудной клетке, связанной с его астмой. Джим рассказал, что первый приступ возник, когда ему было 6 месяцев, хотя он этого не помнил и не видел причин. Я обратил внимание Джима на то, что он мог в этом возрасте получить травму и посоветовал ему, чтобы он проконсультировался со своим отцом и узнал, не может ли он пролить какой-нибудь свет на те давние события. Я догадывался, что посте шестимесячного кормления Джим был отлучен матерью от груди. Это вызнало подавляемое чувство утраты. Мне пришло также в голову, что он должен был тогда плакать в отчаянии, но безуспешно, до тех пор, пока не начал всасывать воздух и сдерживать дыхание для того, чтобы подавить плач и выстоять.

Джим был горд и очень удивился, когда спросив отца о своем младенчестве и событиях сопутствующих началу астмы, узнал, что шесть месяцев его кормили грудью, а потом — из бутылочки, так как у его матери была депрессия. Отец не помнил реакции Джима на кормление из бутылочки н не осознавал связи этого факта с астмой Джима. Не все младенцы реагируют так резко на кормление из бутылочки. Некоторые сами отказываются от кормления грудью, так как оно им не нравится и не удовлетворяет. Однако Джим отреагировал на эту утрату так, как будто наступил конец света. Конечно, грудь матери имеет для младенца огромное значение. В такой ситуации её утрата становится катастрофическим событием, на которое младенец реагирует криком и плачем. Попытки возвращения этой существенной связи, предпринимаемые ребенком, продолжаются до тех пор, пока он не доходит до изнеможения от плача. В этот момент мышцы грудной клетки так напряжены, что грудь заблокирована в раздутой позиции.